Андрей Анисимов - Клуб любителей фантастики, 2018

© «Техника — молодежи», 2018

© Рисунки Геннадия ТИЩЕНКО, 2018

www.technicamolodezhi.ru>

техника — молодежи|| № 03 (1020) 2018

Храм был сравнительно небольшим, но богатство его отделки и наезженная дорога, вьющаяся по склону холма, говорили о том, что он часто посещаем и не бедствует. Паломники и просители шли по ней с раннего утра и до позднего вечера, и сегодняшний день не был исключением. Помимо их одиноких фигур, на сей раз по дороге двигался целый конный отряд. Богатая одежда, сверкающие панцири нагрудников, изукрашенных золотым узором, и такая же раззолоченная сбруя на породистых лошадях говорили о высоком положении　всадников. Сразу было видно, что это представители высшего сословия и военная элита, и пешие пилигримы поспешно сходили на обочину, уступая дорогу этой блистательной кавалькаде, а увидев лицо предводителя и вовсе падали ниц. Ибо тот, кто возглавлял отряд, был самим Коргом. Грозным Коргом, Неустрашимым Коргом, хозяином половины мира, вершителем человеческих судеб. Посейчас, как видно, дело касалось уже его судьбы.

Добравшись до храма, отряд спешился.

Звеня оружием, Корг ступил на истертые тысячами ног ступени храма, и впервые на его лице, словно вытесанном из куска камня, появилось что-то похожее на растерянность. Точно маска, которую он до этого времени носил на себе, дала трещину, обнажив то, что скрывалось под ней на самом деле, — человека недюжинных способностей, но все же живого человека, обуреваемого страхами и сомнениями. Рука, которой он прежде твердо посылал свои полчища в бой, внезапно дрогнула, застыв в нерешительности, и теперь ему требовался совет. Даже больше, чем совет, — воля небес. Руководство.

Пройдя великолепный пронаос, он очутился в целле — длинном и столь же роскошном зале, но все это великолепие меркло перед той, что занимала противоположную его сторону.

Богиня Шатму восседала на шаре: полуженщина-полузмея, хвост которой усеивали два ряда клыкастых лап, укорачивающихся ближе к кончику. Самыми длинными она обхватывала шар, и непонятно было, то ли она держится за него, то ли наоборот — держит. Четыре нечеловеческие руки с непомерно длинными пальцами были сложены замысловатым образом на уровне живота, образуя что-то вроде шатра из ладоней, прикрывающем собой шар. Лицо с закрытыми глазами хранило выражение неземного спокойствия и умиротворения, а лукавая улыбка, играющая на губах. словно говорила о том, что даже с опущенными веками она видит очень многое… Льющийся из узких окошек свет и тусклое мерцание светильников придавали ее лицу еще большую загадочность. Навязчивое впечатление, что оно живое, возникало у каждого, кто смотрел на богиню. Вот сейчас она улыбнется еще шире, откроет глаза и… И тогда каждый, кому она соблаговолит ответить, узнает все. И про то, что было, и про то, что грядет. Пророчества ее всегда сбывались. Не было случая, чтобы она хоть раз ошиблась.

Корг останов идея в шаге от алтаря, опустился на колено, склонив голову, и требовательно отвел назад руку. Один из его также коленопреклоненной свиты вложил в нее небольшой кожаный мешочек. Корг развязал его и, протянув руку вперед, высыпал в жертвенную чашу сверкающий поток драгоценных камней.

— Великая Провидица, — торжественно произнес Корг, — Владыка Времени, Знающая Все Тайны Вселенной, Видящая То, Что Было, Есть И Будет, Шатму, ответь смертному. — произнеся традиционную фразу, он перевел дух и продолжил. — Я, Корг Турхан, наследный правитель Минои и, милостию богов, покоритель Прибрежных Земель и обоих Лунных Островов, дерзнул бросить вызов Береговой Империи Унгов. Успешен ли будет мой поход?

Сказав это, он замер, не сводя глаз со сверкающей кучки в жертвенной чаше. Его свита тоже замерла. Не было слышно даже их дыхания.

С минуту ничего не происходило, затем разноцветная россыпь камней словно подернулась дымкой. Четкие очертания граней начали расплываться, богатый дар точно истаивал, источая причудливый, радужный туман, который вскоре скрыл его совсем. Это продолжалось считанные секунды, потом камни появились вновь, чтобы еще через несколько секунд опять начать исчезать. Это повторялось дважды, после чего сияющий туман поглотил подношение окончательно, а потом пропал и сам, явив взору совершенно пустую чашу. Корг облегченно вздохнул. Богиня приняла дар, но захочет ли она говорить?

Он поднял голову, выжидающе глядя на непроницаемо спокойный лик полуженщины-полузмеи, но та не торопилась с ответом. Прошли еще несколько минут томительного ожидания, прежде чем веки ее дрогнули и начали подниматься. По залу будто пронесся ветерок. Люди, не отрывающие до этого глаз с богини, теперь прятали их, не в силах смотреть в пылающие темным пламенем очи Всевидящей. Выдержать их взгляд было невозможно.

произнесла она нараспев, лишенным интонации голосом, исходящим, казалось, откуда-то из воздуха. И, сверкнув в последний раз жутким черным огнем, глаза богини снова закрылись.

Корг выпрямился. Теперь это был уже не человек, обуреваемый сомнениями. Лицо его снова стало чеканной маской, а речь такой, какой ее привыкли слышать приближенные: подобной приказам — коротким, лаконичным и не допускающим возражений.

— Унги хранят Глаз Моря. Он будет твоим, Шатму, — пообещал Корг и поднялся на нош.

Взмахнув расшитым золотом плащом, он круто повернулся на каблуках и широким шагом направился к выходу, сопровождаемый неотлучной и безмолвной свитой. Через минуту породистый скакун, выбивая по пыльной дороге глухую дробь, уже нес его вниз по склону, к белокаменным городам завоеванной им страны, к ворчливому рокоту прибоя и ожидающему его грозному флоту, готовому идти на завоевание новых земель.

— Чуть не сорвалось, — оператор храмового комплекса Скоробогатов выключил питание и повернулся спиной к пульту. — Опять маскировочное поле. Нет, с этим надо что-то делать. Представьте, что было бы, если б она не приняла подношение? Все насмарку.

Федорчук повернулся к начальнику технической группы.

— Ефим, действительно, надо что-то делать.

— Легко сказать — что-то делать, — огрызнулся «технарь», — Попробуйте-ка настроить поле таких крошечных размеров. Вы даже не представляете себе, насколько это сложно, особенно синхронизация… Чуть перекос — и не то, что чаша исчезнет, а вообще половина зала вместе со статуей.