Альфред Бестер - Моя цель — звезды

— Нет, — сказала Джизбелла. — Тебя изменило то, что у тебя внутри. Ты смотришь на гуля, нелюдь, лжеца, мошенника.

— Господи, Джиз, заткнись и оставь меня в покое!

— Гуль, — повторила Джизбелла, вперившись в лицо Фойла пылающими глазами. — Нелюдь. Лжец. Мошенник.

Он схватил ее за плечи и оттеснил в соседнюю каюту. Оттуда она перелетела в столовую, схватилась за бар и закрутила тело вокруг него.

— Гуль! — возопила она. — Нелюдь! Лжец! Мошенник! Развратник! Зверь!

Фойл догнал ее, снова схватил и яростно затряс. Заколка, скреплявшая рыжие волосы девушки у шеи, отлетела, кудри расплылись вокруг, словно у русалки. Пылающее лицо ее обратило ярость Фойла в страсть. Он крепко обнял ее и зарылся новым лицом между грудей.

— Развратник, — бормотала Джиз. — Животное.

— О Джиз…

— Свет, — прошептала Джизбелла. Фойл слепо потыкал в настенные выключатели, понажимал несколько кнопок. Дальше «Уик-энд на Сатурне» полетел между астероидов с темными иллюминаторами.

Они парили посредине каюты, прижимаясь друг к другу, нежно поглаживая, перешептываясь.

— Бедный Гулли, — шептала Джизбелла. — Бедный Гулли, дорогой мой…

— Не бедный, — возразил он. — Скоро я стану богат.

— Ага. Богат и пуст. У тебя внутри ничего нет, дорогой мой Гулли. Ничего, кроме ненависти и жажды мести.

— Но ведь этого достаточно.

— Пока достаточно. А позже?

— А позже поглядим.

— Это зависит от того, что у тебя внутри, Гулли. От того, за что ты хватаешься.

— Нет. Мое будущее зависит от того, чего я посчитаю нужным лишиться.

— Гулли… почему ты утаил это от меня в Гуфр-Мартеле? Почему не сказал мне, что тебе уже известно о сокровищах «Кочевника»?

— Не мог.

— Ты мне не доверял?

— Да нет. Я себе-то не мог помочь, это было внутри меня… от него я должен буду освободиться.

— Опять проблема самоконтроля, Гулли? Ты просто помешался на ней.

— Да. Я одержим. Я не могу научиться самоконтролю, Джиз. Не могу, но хочу.

— Ты пытаешься как следует?

— Да, одному Господу ведомо, как. А потом что-то такое происходит, и…

— И ты кидаешься из засады, как тигр.

— Хотел бы я носить тебя в кармане, Джиз… всегда с собой… чтоб ты в меня иголку втыкала и предупреждала.

— Этого за тебя никто не сделает, Гулли. Ты должен обучиться этому сам.

Он долго обдумывал ее слова, потом нерешительно начал:

— Джиз, насчет денег…

— А к черту деньги.

— Могу я на тебя в этом положиться?

— О Гулли.

— Не то чтобы я… тебе не доверял… если бы речь не шла о «Ворге», я бы тебе отдал все, чего бы ты ни пожелала. Все! Я тебе отдам все, до последнего цента, что останется. Когда закончу. Но я боюсь, Джиз. «Ворга» — крепкий орешек… ее защищают Престейн и Дагенхэм, да еще этот адвокат, Шеффилд. Мне важен каждый цент, Джиз. Я боюсь, что, если дам тебе хоть один кредит, именно его впоследствии не хватит… он станет между мной и «Воргой». — Он помедлил. — И что скажешь?

— Ты совсем одержим, — сухо сказала она. — Не частично, а полностью. Ты весь.

— Но я тебя…

— Да-да, Гулли. Весь. Любовью со мной занимается только твоя оболочка. Остальное отдано «Ворге».

В этот момент раздался сигнал радара из носовой рубки управления. Звук был тревожный и малоприятный.

— Расстояние до цели пройдено, — пробормотал Фойл. Минутная расслабленность спала с него, уступив место одержимости. Он устремился в рубку управления.

Он вернулся на фриковский планетоид в астероидном поясе, между Марсом и Юпитером. На Саргассову планетенку, сооруженную Науконародом из камня и корабельных обломков с мест космических катастроф. Он вернулся в дом Дж♂зефа и его племени, людей, которые вытатуировали слово К♂ЧЕВНИК поперек его лица и высоконаучным способом спарили с девушкой по имени М♀йра.

Фойл перегнал астероид и накинулся на него во внезапной вспышке вандальской ярости. Он принесся из космоса и пустил «Уик-энд» по дикой петле вокруг этой кучи мусора, плюясь пламенем из нацеленных теперь вперед дюз. Они облетели астероид: пронеслись мимо черных пустых причальных туннелей, мимо большого люка, который Дж♂зеф и его Науконарод соорудили, чтобы улавливать дрейфующие в космосе обломки, мимо нового кратера, проделанного Фойлом на обращенной к Терре стороне астероида. Заложили лихой вираж рядом с огромными, словно бы лоскутными, окнами астероидной теплицы. Оттуда на них взирали сотни лиц: крошечные белые пятна, траченные татуировками.

— Так я их не погубил, — буркнул Фойл. — Они спрятались в глубине астероида… Наверное, жили там, глубоко в норах, пока не починили пострадавшую часть.

— Ты им поможешь, Гулли?

— С какой стати?

— Ты нанес им урон.

— Пусть катятся к чертям. У меня своих проблем полно. Впрочем, даже приятно на них отвести душу. Сейчас сделаю так, чтобы они нас не беспокоили.

Он описал еще один оборот вокруг астероида и нацелил «Уик-энд» в глубь новоявленного кратера.

— Начнем отсюда, — сказал он. — Надевай скафандр, Джиз. За работу! Давай!

Он подгонял ее, обезумев от нетерпения, а заодно и себя. Они влезли в скафандры, покинули «Уик-энд» и прыгнули в бесцветное нутро астероида по кратеру, где неспешно кружился мусор. Это было все равно что падать по гигантской извилистой кротовой норе [16] Разумеется, на момент написания романа этот термин еще не имел современного астрофизического смысла. — Примеч. перев. . Фойл переключился на микроволновой канал скафандра и заговорил с Джиз.

— Здесь легко затеряться. Оставайся со мной. Держись поближе.

— Куда мы направляемся, Гулли?

— Ищем «Кочевника». Я помню, что они накрепко зацементировали его в астероид, когда я улетал. Но не помню, где именно. Нам надо его отыскать.

В извилинах кратера не было ни воздуха, ни звука, но по мере их продвижения металл и камень сотрясали вибрации. Однажды они остановились передохнуть рядом с источенным корпусом старинного боевого корабля. Прислонившись к нему, они ощутили, что вибрации — ритмичное постукивание — исходят изнутри.

Фойл мрачно усмехнулся.

— Там Дж♂зеф и его Науконарод, — сказал он. — Надо мне с ними поболтать. Дам им уклончивый ответ.

Он дважды постучал по корпусу.

— А теперь личное сообщение для моей женушки.

Лицо его потемнело. Он гневно врезал по корпусу и развернулся.

— Пошли. Время не ждет.

Но сигналы продолжали преследовать их. Стало ясно, что внешние периферийные области астероида практически заброшены: племя откочевало к центру. Там, глубоко внизу, в трубе, сооруженной из покореженного алюминия, откинулся люк и мелькнул свет. Вылез Дж♂зеф в старинном стеклотканевом скафандре. Он стоял враскоряку, молитвенно сложив руки, глядя на них своей дьявольской маской и делая явственные движения губами.