Альфред Бестер - Моя цель — звезды

Фойл уставился на старика, сделал было шаг к нему, потом остановился, стиснув кулаки. Кадык его заходил ходуном от нараставшего бешенства. Джизбелла, глядевшая на Фойла, в ужасе вскрикнула. На лице его снова появилась старая татуировка: кроваво-красная на бледной коже, а не черная, как раньше. Теперь она сделалась в полной мере тигриной: и рисунком, и цветом.

— Гулли! — воскликнула она. — Бог мой, твое лицо!

Фойл не обратил на нее внимания. Он стоял и смотрел на Дж♂зефа. Старик изобразил еще просительные жесты, словно бы приглашая войти, и пропал. Только после этого Фойл развернулся к Джизбелле и, точно очнувшись, спросил:

— Что? Что ты сказала?

Она явственно видела его лицо сквозь забрало скафандра. И по мере того, как гнев оставлял Фойла, кроваво-красный рисунок выцветал и исчезал.

— Ты этого клоуна видела? — требовательно спросил Фойл. — Это Дж♂зеф. Ты видела, как он меня умолял, как пресмыкался после того, что он со мной… А что ты там сказала?

— Твое лицо, Гулли. Я понимаю, что случилось с твоим лицом.

— Ты о чем?

— Ты хотел получить средство самоконтроля, Гулли. Ну что ж, ты его получил. Твое лицо. Оно… — Джизбелла, не выдержав, истерически расхохоталась. — Тебе волей-неволей придется теперь научиться самоконтролю, Гулли. Тебе никогда больше нельзя давать волю эмоциям… любым эмоциям… потому что…

Но он уже глядел мимо нее. Внезапно, издав радостный вопль, он устремился вверх по алюминиевой трубе и резко тормознул у открытой дверки. Заорал от восторга. Это была дверка шкафчика для инструментов, четыре на четыре на девять футов. Внутри виднелись полки, старые банки из-под пайков, какой-то мусор. Гроб, в котором был заживо погребен Фойл на борту «Кочевника».

Дж♂зеф и его Науконарод успешно подтянули обломки корабля к астероиду, прежде чем учиненный побегом Фойла холокост сделал дальнейший вылов космического мусора невозможным. Внутренность корабля практически не пострадала. Фойл схватил Джизбеллу за руку и подтянул туда. Быстро пронесся вместе с ней по кораблю в каюту дежурного по хозчасти, где среди гор мусора и обломков обнаружился массивный стальной сейф. Сейф был в общем непримечательный и выглядел солидно защищенным.

— Необходимо принять решение, — торопливо сказал он. — Сейчас. Либо мы выдираем сейф из корпуса и везем на Терру, чтобы там поработать с ним без спешки, либо открываем его здесь. Я бы выбрал второй вариант. Возможно, Дагенхэм солгал мне. Все зависит от того, какие инструменты у Сэма были на борту «Уик-энда». Давай вернемся на корабль и посмотрим, Джиз.

На пути обратно он даже не замечал, как она молчалива и погружена в себя. Вернувшись на «Уик-энд», он быстро обшарил корабль в поисках инструментов.

— Ничего! — воскликнул он разочарованно. — Тут ни дрели, ни даже молотка нет. Ничего, кроме открывашек для бутылок и банок с пайками.

Джизбелла не ответила. Она неотрывно смотрела ему в лицо.

— Почему ты на меня так смотришь? — потребовал Фойл.

— Я в восхищении, — медленно ответила Джизбелла.

— По какому случаю?

— Я тебе кое-что покажу, Гулли.

— Что?

— Я тебе покажу, как я тебя презираю.

И с этими словами она трижды ударила его. Фойл яростно вскинулся. Джизбелла перехватила его руку и сунула ему под нос зеркало.

— Ты только посмотри на себя, Гулли, — тихо проговорила она. — Ты посмотри себе в лицо.

Он взглянул. Он увидел старую татуировку, пылавшую красным огнем под кожей. Лицо его стало кроваво-красной тигриной маской на белом. Он так испугался, что гнев его умер в одно мгновение. И сей же миг исчезла маска.

— Боже, — прошептал он. — О боже мой…

— Мне пришлось тебя разъярить, чтоб ты увидел, — объяснила Джизбелла.

— Что это такое, Джиз? Что это значит? Бэйкер не справился с работой?

— Да вряд ли. Я думаю, это шрамы глубоко под кожей, Гулли. От изначальной татуировки и последующего вытравливания. От игл. Обычно они не видны, но как только кровь приливает к лицу, как только эмоции берут верх над тобой, они наливаются красным. Сердце начинает перекачивать кровь, когда ты в ярости или ужасе, когда тобой овладевают страсть или одержимость. Теперь ты понял?

Он потряс головой, продолжая смотреть себе в лицо и опасливо касаясь его.

— Ты говорил, тебе бы хотелось засунуть меня в карман, чтоб я тебя колола, когда ты теряешь контроль над собой. Ты обзавелся кое-чем получше, бедный мой Гулли, дорогой мой. У тебя есть твое собственное лицо.

— Нет! — крикнул он. — Нет!

— Ты больше не сможешь себе позволить так легко выйти из себя, Гулли. Тебе больше нельзя напиваться, переедать, влюбляться без памяти, ненавидеть… Тебе придется держать себя в ежовых рукавицах.

— Нет! — в отчаянии воскликнул он. — Это можно исправить. Бэйкер сможет. Или кто-то другой, если не он… Не могу же я вот так блуждать, не позволяя себе никаких проявлений чувств, чтобы часом не превратиться в урода…

— Гулли, я не думаю, что это можно исправить.

— А пересадка кожи?

— Нет. Шрамы слишком глубокие. Пересадка не поможет. Ты никогда не избавишься от этих стигматов, Гулли. Тебе придется научиться с ними жить.

Фойл во внезапной вспышке ярости отбросил зеркальце. На лице его снова появилась кроваво-красная тигриная маска. Он вылетел из главной каюты, устремился к люку и начал торопливо влезать в оставленный там скафандр.

— Гулли, ты куда? Ты что собираешься…

— Инструменты! — крикнул он. — Нам нужны инструменты, и я знаю, где их взять.

— Где?

— Да на астероиде! Там десятки кладовых, куда они собирали инструменты с разбитых кораблей. Там дрели и вообще все, что понадобится. Не ходи со мной, там может быть опасно. Хотя… как там мое проклятое богом лицо? Что-нибудь на нем видно? Иисусе Христе, ниспошли мне проблемы!

Он закончил надевать скафандр и вылетел наружу. Нашел люк, отделявший обитаемые зоны астероида от вакуума. Забарабанил по нему. Подождал немного, застучал снова и продолжал так, пока люк не открыли. Вытянулись руки, потащили его внутрь, закрыли люк. Воздушного шлюза не было.

Он поморгал, привыкая к свету, и оскалился на Дж♂зефа и ничего не подозревающую толпу позади него. Лица их были дикарски разукрашены, и он знал, что его собственное лицо сейчас тоже пылает красно-белыми узорами. И он увидел, как Дж♂зефа охватывает паника, а дьявольски ощеренный рот его произносит по буквам:

К-О-Ч-Е-В-Н-И-К.

Фойл ворвался в толпу и начал расшвыривать собравшихся. Дж♂зефа он огрел по губам тыльной стороной перчатки скафандра. Пролетев сквозь Науконарод, он помчался по заселенным коридорам. Он начал смутно узнавать местность. Наконец добрался до самого глубокого участка, полуискусственной пещеры, вырубленной в древнем корабельном корпусе. Здесь хранились награбленные инструменты.