Виктор Каика - Рекурсия

Александр чувствовал себя абсолютно беспомощным, и чувство это было ужасным. Единственное, что обнадёживало – его не били, хотя, он уже не удивился бы ничему и даже к этому внутренне был готов. Сначала его обыскали, заставили вывернуть карманы и отобрали все личные вещи – документы, деньги, мобильник, сумку. Затем привели в комнату, очень похожую на ту, что показывают в кино: дверь, голые стены, стол по центру; за столом два стула, стоящих по разные его стороны; в одной стене широкое окно, за которым ничего не видно – большое, напоминающее чёрное зеркало, скрывающее тех, кто за тобой наблюдает и анализирует твоё поведение. В общем, типичная киношная комната допросов. Его посадили на стул спиной к двери и оставили одного. В голливудских детективах он часто видел такие сцены, но тогда он был снаружи, а теперь – теперь он сидел на месте преступника и отчётливо себе представлял, как сейчас за ним наблюдают.

И так, Саша один-одинёшенек сидел в центре комнаты допросов и ждал. А что ещё оставалось ему делать?.. Прошло какое-то время и он, зациклившись на переборе всех приходящих в голову причин его задержания, даже самых невероятных, как это делают программисты при создании защиты от дураков, пытался нащупать хоть какую-то логику произошедшего и, увлёкшись этим процессом, понемногу всё-таки успокоился, как вдруг услышал, что дверь позади него тихо отворилась, и в комнату кто-то вошёл. Александр вновь напрягся, затылком ощутив на себе чужой взгляд, но оборачиваться не стал, лишь искоса бросил взор на отражение в чёрном оконном стекле, впрочем, и там он ничего не увидел. Сзади к нему подошёл человек, положил на стол светло-коричневый кожаный портфель и неторопливо расстегнул давившие на запястья наручники. Саша машинально стал потирать следы от железных браслетов, а вошедший, обогнув стол, прошёл вперёд к стулу напротив. Александр поднял голову и, взглянув на пришельца, обомлел. Перед ним стоял красавчик! Да, да, тот самый человек, чьи портреты и отпечатки пальцев, сгенерированные созданной им программой, были переданы его другом Юрой в Интерпол для объявления в розыск!

Красавчик перехватил взгляд и улыбнулся.

– Здравствуйте, Александр. Вижу, вы меня узнали, – с небольшим акцентом произнёс он на русском языке. – Ну что ж, это хорошо, – добавил красавчик и открыл свой портфель.

Саша промолчал – в голове у него мелькали отрывки мыслей, но никак не могли склеиться воедино – мозаика из разлетевшихся осколков разбившейся в дребезги картины мира назад упорно не желала складываться, в ней явно появились какие-то лишние куски из чужой, не его жизни.

– Давно мечтал с вами познакомиться, – снова улыбнулся красавчик, видя, что поставил Александра своим неожиданным появлением в тупик. – Меня зовут Майкл, – тем не менее продолжил он, пользуясь и явно наслаждаясь моментом внезапности. – Но если вам так будет удобней, можете звать меня Михаилом, – сделал он снисхождение.

«Любое сказанное вами слово может быть использовано против вас», – вспомнил Саша обязательную фразу американского полицейского, зачитывающего права в любом голливудском фильме, и резонно продолжал держать рот на замке. Он пока не мог придумать, как ему себя вести, и принял решение пока что держать паузу и придерживаться известной русской пословицы: «молчание – золото». Сначала нужно понять, за что его арестовали.

– Хорошая работа, – произнёс Майкл и, вытащив из портфеля фотографии со своим изображением и отпечатками пальцев, положил их на стол перед Александром, пытаясь его морально добить.

Однако это Сашу уже почему-то не удивило, может быть разочаровало, но не удивило точно. Мало того, вдруг сообразив, что красавчик говорит по-русски, и даже почувствовав от этого облегчение, уже не смог не нарушить благоразумно данный обет молчания.

– Не могли бы вы пояснить причину моего задержания? – спросил он с нарастающей в душе уверенностью, коротко и серьёзно.

Майкл перестал улыбаться.

– Вот об этом мы сейчас и поговорим, – произнёс он и тоже серьёзно, садясь на стул прямо напротив Саши.

Он достал из портфеля синюю папку, раскрыл её, вытащил из неё лист бумаги и положил его прямо перед собой, один раз проведя по нему правой рукой, словно разглаживая невидимые складки, хотя поверхность его выглядела идеально ровной. Быстро пробежавшись по строчкам рукописного текста, поднял глаза на Александра и произнёс:

– Речь идёт о нарушении сразу нескольких законов США, причём, все они более чем серьёзные.

Саша удивлённо посмотрел на Майкла, на что тот вытащил из портфеля небольшой ноутбук, открыл его и развернул экраном к Александру со словами.

– У нас имеется тому свидетель (он же потерпевший) и видеодоказательства ваших преступлений.

Саша посмотрел на экран монитора и увидел себя, сидящего за ноутбуком Джона в посольстве США, при этом, одновременно в двух синхронизированных ракурсах, на которых виден и его профиль, и затылок, маячащий перед дисплеем с чётко отображаемыми манипуляциями с компьютером, причём в замедленном режиме воспроизведения моментов ввода команд в консольном окне, обеспечивающем понимание того, как всё-таки было осуществлено проникновение в систему.

Александр сидел молча. «Кажется, ситуация начала проясняться. Выходит, цепочка приятных совпадений вовсе не случайна. Но каково коварство?! – раздосадованно подумал он. – Вот так, незатейливо, последовательность подставных тактических побед приводит к стратегическому поражению». Саша вспомнил, как в детстве вместе с Юрой, вдвоём, они ловили зимой куропаток: брали бутылку из под шампанского, наливали в неё кипяток, затыкали пробкой, заворачивали её в тряпки – не только для того, чтобы не обжечься, но и чтобы она не остыла раньше времени, и шли на поле на окраине города, куда прилетали в поисках пищи осторожные и скрытные, держащиеся подальше от человеческого жилья летом, но голодные и более смелые зимой куропатки. Выбрав место недалеко от деревьев, чтобы этим птицам сверху было лучше видно приманку, горячую бутылку медленно и аккуратно опускали в снег горлышком вниз, отчего снежинки вокруг стекла таяли, и тут же на морозе быстро застывали, превращаясь в прозрачную корку льда. Получалась аккуратная глубокая и очень прочная ледяная лунка, на дно которой и вокруг неё на белый снег бросали яркие красные ягоды рябины. И уходили. Сначала птицы склёвывали приманку вокруг лунки, а когда какая-нибудь из них пыталась дотянуться и достать ягоду со дна, то попадала в ловушку. Куропатки не боятся снега, и зарыться в него с головой – это обычное для них поведение, но опрокинувшись головой вниз в лунку, привычные действия в рыхлом снегу не могли помочь выбраться из плена ледяного кольца, обхватившего крылья. Их бесполезно дёргающиеся лапы торчали вверх, а прижатыми к туловищу, застрявшими в лунке крыльями разрушить застывший прочный лёд сил не хватало. В общем, Александр чувствовал себя куропаткой, угодившей в аккуратно и цинично приготовленную американскую западню.