Дональд Уэстлейк - Рассказы [компиляция]

— Не приставай ко мне, — отвечал тот мрачно. — Не приставай хоть сейчас.

Он опять перелистал телефонный справочник и, найдя номер «Геральд стейтсмен», набрал его и попросил Боба Харрингтона.

Телефонистка попросила подождать.

В тот же миг Альберт представил себе воочию этот разговор. Он скажет журналисту, что к нему вернется письмо, которое тот никогда не посылал, и попросит его не вскрывать? Попросить об этом ушлого репортера? Попросить такую ищейку не вскрывать письмо, попавшее к нему столь причудливым и таинственным образом? Все равно что положить льву в рот сырое мясо, наказав не есть его.

И Альберт повесил трубку, грустно покачав головой.

— Просто не знаю, что делать, — сказал он.

— Вызвать доктора Френсиса? — предложила Элизабет. Доктору Френсису звонили еще в пятницу, он проконсультировал Элизабет по телефону и, связавшись с аптекой, распорядился, что доставить на дом Уайтам. О нем говорили — и не без оснований, — что он не позвонил бы сам, даже если бы пациентом была собственная его жена. Но тут Альберт, осененный новой идеей, воскликнул:

— Да! Позвони! Попроси его приехать немедленно! А я пока, — он чуть притих, — съем твое яйцо.

Доктор Френсис пришел часа в два, скинул мокрый плащ — погода была жуткая — и спросил недовольным тоном:

— Ну, что за срочность?

Альберт, лежавший на диване в гостиной на первом этаже, под кучей одеял, позвал его:

— Доктор! Я тут!

— Ну, так я же вам все выписал в пятницу.

— Доктор, — торопливо начал Альберт, — мне необходимо сегодня попасть на почту. Это вопрос жизни и смерти. Прошу вас, дайте мне что-нибудь — что угодно, лишь бы я смог туда добраться.

— Что такое? — нахмурился Френсис.

— Мне надо туда попасть.

— Ну, вы просто насмотрелись детективов по телевизору. Никаких таких средств нет. Болеете — так болейте. Принимайте то, что я вам прописал, лежите, и, может, к концу недели поправитесь.

— Но мне надо туда сегодня!

— Пошлите жену.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Безумная ярость, казалось, придала Альберту сил. Отшвырнув одеяла, он потащился в холл, схватил пальто, надев его прямо поверх пижамы, потом нахлобучил шляпу и — как был в одних тапках — направился к входной двери. Элизабет и доктор Френсис кричали что-то ему, но он не слышал ни слова.

Едва сделав два шага снаружи, Альберт поскользнулся на мокром тротуаре, ноги его подкосились — и он сломал ключицу.

Элизабет и доктор Френсис привели его обратно. А потом, когда доктор забинтовал его, он погрузился в угрюмое молчание, проклиная весь свет.

Так продолжалось до среды, когда зазвонил телефон, после чего Элизабет со странным выражением лица сообщила, что звонит мистер Клемент.

Альберт обреченно поднял трубку и произнес:

— Алло?

— Мой самолет улетает через минуту, мерзавец, — проскрежетал ему Клемент прямо в ухо, — но сперва я хотел поговорить с тобой. Чтобы ты знал: наши с тобой дела не закончены. Я еще вернусь. Вернусь.

Трах.

Альберт положил трубку.

— Что там, милый? — спросила Элизабет, стоя в дверях. Альберт приоткрыл рот. Что ей сказать? Как сказать? Все это было так запутанно и тягостно.

— Милый, что-то не так?

— Да! — взорвался он. — Можешь оставить меня в покое. Я потерял работу!

Прежде чем открыть, я пригладила волосы перед зеркалом в прихожей. Волосы были у меня седые и падали на лоб. Я оправила блузку, сделала глубокий вдох и отперла дверь.

Там стоял хорошо одетый привлекательный мужчина лет тридцати, с портфелем в руках. Заметно было, что он немного растерялся. Он снова посмотрел на номер квартиры, перевел взгляд на меня и сказал:

— Простите, мне нужна мисс Диана Уилсон.

— Да, пожалуйста, проходите, — откликнулась я. Он окинул меня взором и переспросил:

— Она там?

— Диана Уилсон — это я.

— Вы Диана Уилсон? — Он даже поперхнулся.

— Да, я.

— Диана Уилсон, которая работала с мистером Эдвардом Каннингэмом?

— Именно так. — Я изобразила на лице печаль. — Такая трагедия. Он был милейший человек — мистер Каннингэм, я имею в виду.

Мой гость прокашлялся, пытаясь взять себя в руки.

— Да, конечно, — сказал он, — ну, э-э… мисс Уилсон, моя фамилия Фрейзер, Кеннет Фрейзер. Я представитель Трансконтинентальной страховой ассоциации.

— О нет, я уже застрахована, благодарю вас.

— Нет-нет, — поспешно произнес он, — прошу прощения, я не предлагаю вам страховку. Я веду расследование по поручению моей компании.

— Ну, все так говорят, а стоит им зайти, им сразу хочется что-нибудь продать. Помню, один молодой человек с энциклопедией — клялся и божился, что просто проводит исследование и что никогда не…

— Мисс Уилсон, — Фрейзер был настроен решительно, — я уверяю вас, что не собираюсь ничего вам продавать. Я здесь не для вашей страховки, а по поводу страховки мистера Каннингэма.

— О, об этом я ничего не знаю. Я только лишь вела документацию по недвижимости в его офисе. О своих личных делах он заботился сам.

— Мисс Уилсон… — Он запнулся, оглядел прихожую и спросил:

— Нам обязательно вести разговор здесь?

— Ну, я не думаю, что нам есть о чем говорить, — ответила я. Признаться, все это меня забавляло.

— Мисс Уилсон, нам есть о чем вести разговор, — произнес он с нажимом, поставил портфель и извлек бумажник. — Вот мое удостоверение.

Я поглядела на ламинированную карточку — очень солидную, с кучей разных надписей и фотографией Фрейзера, довольно-таки глупо выглядевшего, надо сказать.

— Я не стану ни продавать вам страховку, ни расспрашивать вас о подробностях личных дел мистера Каннингэма, обещаю. Теперь можно мне войти? — проговорил он.

Кажется, пора было кончать эти дурацкие игры; я вовсе не собиралась выводить его из себя. А то он разозлится, а это плохо. Пришлось мне уступить.

— Ну хорошо, можете зайти, молодой человек. Но помните, что вы пообещали.

Мы прошли в гостиную, и я предложила ему присесть. Он поблагодарил и сел, хотя и не очень уверенно — возможно, из-за полиэтиленового чехла на диване.

— Ко мне заходят время от времени племянницы, — пояснила я, — поэтому я и прикрыла всю мебель — дети ведь, вы же понимаете.

— Ну, разумеется, — отвечал он, озираясь по сторонам. Думаю, что и в целом гостиная произвела на него гнетущее впечатление.

Его можно было понять. Комната запечатлела естественным образом характер мисс Дианы Уилсон — с ее чехлами для мебели, салфеточками на столиках, цветками в керамических горшочках, окнах с жалюзи да еще и с занавесками и с портьерами — общим духом чрезмерной опрятности. Как в детских книжках про мисс Мускусную Крысу.

Притворившись, что не замечаю его замешательства, я села на стул около дивана, одернула передник и проговорила: