Терри Биссон - Рассказы

И то, что говорил он, знали мы все.

— Они были нашими богами, — сказал Чанг.

— Не совсем так, — возразила Вишну. — Мы были сопутствующим видом, их помощниками. Мы жили только благодаря им. Мы почитали их.

— Их любимцы, — погрустнела я. — Их домашние животные.

— Они любили нас, — утешил меня Чанг. — И они до сих пор нас любят.

— Но они желали большего, — заметил Би. — Поэтому и освободили нас, чтобы мы смогли развиваться без них. Они поселили нас на Землю, где мы сумели бы избавиться от поклонения перед ними, которое делает наши колени слабыми, а ум — опустошённым. Они хотели настоящих, равных себе товарищей. Они думали, что если оставят нас одних, мы сможем развиться в самостоятельную разумную расу.

— И мы сделали это, — сказала я, поражаясь тому, как много я стала знать, и той глубине мыслей и образов, которые были внушены мне. — Свет был испытанием, чтобы увидеть, достаточно ли мы развились для того, чтобы оставить Землю и прибыть к ним.

— Они знали, что так будет лучше, чем появиться среди нас, — произнёс Чанг. — Можете себе вообразить, какой начался бы хаос?

— Это могло быть великолепно, — ответила Вишну.

— Это было испытание, — сказал Би. — И мы его прошли, мы выдержали. Они были так рады.

— Но потом разочаровались, — напомнила я. — Потому что в действительности ничего не изменилось.

— Это могло быть великолепно, — повторила Вишну.

— Мы по-прежнему не можем их видеть; наши умы всё ещё пустеют в их присутствии. Мы падаем на колени и поклоняемся им. И это всё, на что мы способны, даже сейчас.

— Мы не можем любить их меньше, — с горечью ответил Чанг. — Как они могут рассчитывать на это?

— Для тебя есть сообщение, — сказала Йоши.

— Для меня? — Моё сознание вернулось в реальный мир. Я посмотрела наружу и увидела, что пирамида исчезла.

— Как тебе удалось меня найти?

— Разве ты меня об этом уже не спрашивала? — Это был Уиллоби, мой сосед, отставной агент ФБР. — Свет пропал, что вы с парнями натворили?

— Позови Сэма, — попросила я.

— Он по-прежнему не ест. Когда ты вернёшься?

— Через неделю, вероятно, — ответила я. — Мы должны будем написать отчёт. Я услышала позади себя какой-то звук: Чанг плакал.

— Что-то не так?

— Нет, мы в полном порядке, — сказала я. Всё закончилось, и я была счастлива. — Позови Сэма.

— Подожди.

Йоши присоединилась к остальным и стояла в бассейне в своём оранжевом комбинезоне, промокшем до колен. Они обнимались и плакали. Я услышала, как в трубке кто-то жалобно заскулил.

— Сэм, это ты?

— Гав! — Сэм, слушай внимательно. Ты меня слышишь?

Я могла себе представить, как Сэм оглядывается по сторонам, пытаясь найти моё лицо и руку, нюхает телефонную трубку, откуда слышится голос.

— Я скоро вернусь, — сказала я. — Ты по мне скучаешь?

— Гав.

— Я приеду домой и больше никогда не оставлю тебя одного, обещаю.

Трой едва смог дождаться, пока закончится ужин. Он хотел рассказать Таут о своем открытии; он хотел рассказать Багу; хотел рассказать хоть кому-нибудь. Если рассказать, то его догадки обретут реальность, но надо выбрать подходящего собеседника. Это не то, о чем стоит рассказывать родителям.

Он ерзал за обеденным столом, игнорируя мрачное молчание отца и болтовню матери. Она пыталась втянуть его в разговор, но, как и всегда, потерпела неудачу.

Трой очистил свою тарелку — это правило должно было соблюдаться неукоснительно. Сначала мясо, потом бобы, потом салат. Наконец-то!

— Извините, я могу выйти из-за стола?

— Ты не должен так торопиться, — заметил отец.

«Я знаю, что не должен торопиться», — подумал Трой, набирая шестерку на панели памяти телефона. Номер Таут был занят. Ничего удивительного. Он был занят почти всегда. Трой вызвал из памяти номер Бага.

— Извините, миссис Пасс, могу я поговорить с Багом?

— Кларенс, это тебя!

— Баг, это я, послушай. Догадайся, что я узнал. Помнишь тот белый забор на старом гоночном треке? Тот сломанный забор вдоль галереи?

— Тот самый, на котором полно надписей?

— Да, верно. Я кое-что сегодня обнаружил. Нечто очень странное. Очень удивительное.

— Что ты обнаружил?

— Ну…

Внезапно Трою расхотелось рассказывать о своем открытии по телефону. Это показалось ему в некотором роде опасным шагом. А что, если взрослые услышат? А что, если им ни за что не надо этого слышать? Все возможно. Каждый ребенок знает, что мир полон таких вещей, о которых взрослым лучше не знать. Все, что выходит за рамки обычного, вызывает у них тревогу. И тогда они начинают кричать. Или шептаться.

— Ну, так что? — переспросил Баг.

— Я не могу сейчас об этом говорить, — сказал Трой, понижая голос, хотя родители вряд ли могли его услышать из соседней комнаты: у них, кажется, происходило очередное совещание шепотом. — Я расскажу тебе завтра. Приходи к нашему дереву завтра в обычное время.

— У меня тренировка.

— Но только после полудня! У нас еще останется время для рыбалки.

«Нашим деревом» считался клен на углу Дубовой и Кленовой улиц, а обычным временем был по возможности самый ранний час после завтрака, насколько позволяли обязанности по дому, обусловленные жизнью с родителями. Для Троя это означало необходимость сгрести осыпавшиеся с дикой яблони плоды и унести их с дорожки.

Старый гоночный трек находился на краю города, где за домами уже виднелись поля. Нового трека не существовало, был только старый, давно заброшенный. Он представлял собой просто грязную овальную колею вокруг мелкого озера, заросшего лилиями и зеленой тиной. Трой и Баг называли его Тинным озером. Вернее, так назвал его Трой, а Баг только согласился. Баг почти всегда соглашался.

Гоночный круг мог быть построен для лошадей, но поблизости не было ни одного стойла. Он мог предназначаться для автомобилей, но гаражей тоже не было. Казалось, уже никто не помнил, когда и для чего было возведено это сооружение.

К старому треку они отправились на велосипедах, и по дороге Трой снова попытался рассказать Багу о своем открытии.

— Ты знаешь тот белый забор, идущий вдоль узкого конца трека? Тот самый, на котором полно всяких надписей? Так вот, после того как ты вчера ушел на бейсбол, я взобрался на трибуну, а когда посмотрел вниз…

— На трибуну! Ты туда забрался? Они же такие расшатанные, в любой момент могут обвалиться!

— Но не обвалились же, и не обвалятся, если смотреть, куда ступаешь. Ну вот, мы и приехали. Сейчас я тебе покажу.

Они оставили велосипеды у проволочного ограждения. Их можно было не пристегивать цепью. Никто не приходил на старый трек, и никто в их городе не воровал. Иногда Трой даже жалел об этом.