Терри Биссон - Рассказы

— Для объявлений, — предположил Баг. — Все равно мне пора на тренировку.

— Ладно, ладно, — согласился Трой.

Он выбрался наружу и помог Багу вытащить рюкзак. У входа в тоннель он остановился и оглянулся. Теперь даже с земли сооружение представлялось ему аэропланом. Уже не стоило взбираться на трибуны, чтобы это заметить. Просто надо было включить воображение.

— А как насчет пропеллера? — спросил Баг. — На старом аэроплане, построенном из дерева и парусины, должен быть пропеллер.

«Правда», — подумал Трой, вслед за приятелем заходя в тоннель. Это замечание не открывало никаких новых перспектив, наоборот, оно противоречило его открытию и потому не понравилось Трою.

Мальчики вместе доехали до обычного места встречи, где им предстояло повернуть в разные стороны. Баг жил в старой части города, засаженной деревьями. Трой жил в более современном большом доме, неподалеку от торгового центра.

— Увидимся завтра, — сказал Баг.

— Я вряд ли смогу выбраться завтра, — ответил Трой. — Мне придется идти в торговый центр с кузиной.

— С кривой девчонкой? Она так любит командовать!

— Она нормальная, — сказал Трой.

Таут приходилась Трою кузиной, но он всегда считал ее своей сестрой, так как других детей в их семье не было. Они вместе росли, вместе спали и даже мылись вместе, пока взрослые не вспомнили, что один из детей — мальчик, а вторая — девочка.

Таут исполнилось одиннадцать, на год больше, чем Трою. Свое прозвище она получила после того, как мать возила ее на лечение в Квебек и она научилась отвечать «Таут» на все вопросы.

По-французски это слово означало «все», и это, по мнению Троя, было очень забавно, поскольку Таут явно не получила «всего». Сначала умерла ее мать. Потом у нее искривился позвоночник, и процесс продолжался, так что девочка едва могла ходить и совсем не могла ездить на велосипеде. Раз в неделю она посещала специального доктора в торговом центре, и Трой шел вместе с ней, так что они могли притворяться, будто гуляют просто ради развлечения. Хотя на развлечение это было не похоже. Как правило, Таут выходила от доктора совершенно измотанной, и частенько на ее лице сохранялись следы слез.

На следующее утро Трой на велосипеде отправился к дому Таут, стоящему неподалеку от обычного места встречи. У входа стояла незнакомая машина. Дверь была открыта, отец Таут сидел в гостиной с двумя странными мужчинами и что-то шепотом обсуждал с ними.

Таут сидела на ступенях. Она выглядела довольно мрачно, но, увидев Троя, улыбнулась.

— Я видела тебя во сне этой ночью, — сказала она. — Мне снилось, что у тебя есть собственный аэроплан и ты взял меня с собой на прогулку.

— Вот это да! — воскликнул Трой.

Он сел рядом с ней и рассказал о своем недавнем открытии на старом гоночном треке. Теперь он как никогда был уверен в своей правоте.

— Возьми мой рюкзак, он в комнате, наверху, — попросила Таут. — И мы можем идти.

— Разве ты не идешь сегодня в торговый центр на лечение?

— Они решили приостановить курс, — многозначительно сказала Таут, словно приостановка означала какое-то действие, а не его отсутствие. — Так что я свободна целый день. Прихвати бутылку спрайта из холодильника. А отцу мы можем оставить записку.

Таут села на раму велосипеда. Она могла устойчиво сидеть, а вот стоя должна была на что-то опираться. До места встречи они доехали как раз вовремя — Баг был еще там.

— Откуда она взялась? — спросил он Троя. — Мне казалось, ты говорил, что вы пойдете с ней в Торговый центр.

— Я хочу посмотреть на аэроплан, — сказала Таут.

— Она хотела пойти с нами на рыбалку, — добавил Трой.

— У нее же нет удочки, — возразил Баг.

— Таут может воспользоваться моей, — предложил Трой.

Они снова оставили велосипеды у проволочного заграждения и полезли внутрь. Здесь Таут не доставила много хлопот: в тоннеле она держалась за обоих мальчиков и вместе с ними прошла мимо темных автоматов по продаже напитков.

Тем временем Трой размышлял, как помочь ей забраться на трибуну. Оказалось, что и это не проблема. Как только они вышли из тоннеля на свет, Таут несколько раз моргнула, а потом заметила:

— Это определенно аэроплан.

— А? — удивился Баг.

— А-э-роплан, — повторила она, тщательно выговаривая каждый слог. — Довольно старый, весь из дерева и парусины. Давайте посмотрим изнутри.

— Там очень старый деревянный пол, — заметил Баг, но Трой и Таут уже шли к треку.

Приятели помогли девочке забраться внутрь, потом вскарабкались сами.

— Ну и запах тут, — сказала Таут, сморщив носик.

— Мышиный помет, — объяснил Баг.

— Здесь кабина, — сказал Трой и попытался протереть окно, но большая часть грязи налипла снаружи.

— И здесь включается двигатель, — заметила Таут.

— А вот и радио, — показал Трой.

— Это приемник, — сказала Таут. — Он может улавливать энергию из воздуха. Вокруг нас носится множество волн, которые никто не использует. Включи его.

Трой повернул самую большую ручку сначала вправо, потом влево.

— Ничего.

— Я догадалась почему! — воскликнула Таут и показала на пепельницу с белым песком. — Аккумулятор пересох. Баг, дай мне, пожалуйста, бутылку со спрайтом, она в рюкзаке.

Болезнь Таут не позволяла ей самой дотянуться до рюкзака. Баг что-то проворчал, но выполнил просьбу и протянул ей пластиковую бутылку. Таут стала тонкой струйкой наливать прозрачную жидкость в пепельницу, выводя мокрую спираль на поверхности песка.

— Для чего это? — спросил Трой.

— Спрайт — хороший электролит, — ответила Таут и протянула бутылку Багу. — Теперь можешь положить ее назад.

— Спасибо, — саркастически произнес он, укладывая бутылку. — Не пора ли отправляться на рыбалку?

Баг выловил двадцать одну рыбешку, Трой поймал шестнадцать. Даже Таут, девчонка, сумела поймать и вытащить одиннадцать синежаберников.

Трой бросил удить, как только поймал первого «возвращенца», но Таут продолжала забрасывать удочку.

— Не понимаю, почему все жалеют рыбу, — сказала она. — А мне жаль червяков.

— У тебя преувеличенная симпатия к червям, — заметил Баг.

Спина Таут была настолько изогнута, что ей приходилось сидеть боком на досках причала.

— На самом деле мне больше всего хочется увидеть того гигантского сома, о котором вы все время рассказываете.

— Для этого больше подходит облачный день, — сказал Трой. — Тогда солнечные лучи не отражаются от поверхности воды и видно все, до самого дна.

Как раз в этот момент облако закрыло солнце. Все трое наклонились над водой, Трой руками разгреб тину. Они и в самом деле видели все до дна — тонкие колеблющиеся стебли водорослей и маленьких рыбок, исследующих старый башмак. Но гигантского сома не было.