Сато Цутому - Волнения в древней столице (Часть 2)

За столом могли поместиться шесть человек, но когда трое из них сели с одной стороны, там еще осталось место для одного. В центре сел Тацуя, рядом с ним сели Минору (с дальней от двери стороны) и Миюки. Место, которое было расположено ближе ко входу, заняла Минами.

Они снова посмотрели на управляющего. Из-за довольно глубоких морщин на лице казалось, что ему около пятидесяти лет. Хотя не следовало слишком сильно полагаться на внешние признаки, поскольку некоторые волшебники старели относительно быстро, сейчас возраст не имел значения. Стать лидером организации можно было лишь из-за способностей, то же относилось и к немагическим организациям. Ни Тацую, ни Минору, ни Миюки никогда не волновал возраст противника.

— Я никогда не думал, что мне представится возможность увидеть члена клана Кудо, — внезапно начал традицоналист. Он даже не поинтересовался группой Тацуи. Можно сказать, такое отношение было честным, однако Тацуя заметил нехватку самообладания. — Я не стану спрашивать, откуда вы пришли. Так что не могли бы мы перейти сразу к делу?

Миюки и Минами подумали, что это здравое предложение, однако Тацуя, напротив, настороженно прищурился, пытаясь разгадать истинные намерения собеседника.

— Значит, у вас нет никаких враждебных намерений по отношению к нам?

— У меня больше нет намерения причинять беспокойство людям, связанным с «девяткой».

— Извините за грубость, но разве вы не член фракции традиционалистов?

Чайный мастер вздохнул:

— Да, я их шаман.

— Шаман? — удивлённо спросил Минору, перебив Тацую.

— Почти половина буддийских монахов не привыкла к сюгэндзя или оммёдзи, — чуть фыркнув, ответил самопровозглашённый шаман. В глазах появилась гордость, вскоре он перестал колебаться и немного повеселел.

— Разве традиционалисты сплотились не из-за ненависти к бывшим членам Девятой лаборатории, включая волшебников из клана Кудо? Разве с самого начала фракция традиционалистов образовалась не по причине вражды с бывшим Девятым научно-исследовательским институтом? — Тацуя вернулся к изначальной теме разговора. Ему оказалось полезно встретиться с таким человеком в таких обстоятельствах.

— Поначалу я тоже гневался из-за того, как поступил Девятый институт. Я думал, что однажды отомщу. По сравнению с моими соратниками мой гнев был особенно силён, так что некоторые секты сделали меня лидером течения, к которому я никогда не принадлежал.

— Вы говорите так, словно были ненастоящим лидером.

— Я думал об этом… хотя и по сей день это никому не говорил.

Тацуя, заметив его нежелание обсуждать это, молча дождался следующих слов.

— Сначала я серьёзно думал о возмездии. Хотя это было почти невозможно. Однако я думал так лишь из-за того, что Девятая лаборатория использовала меня, я не собирался предавать родину.

— Вернемся к теме: вы приютили изгнанных пользователей Ходзюцу?

Старый волшебник, назвавший себя шаманом, кивнул:

— Я больше не сторонник традиционалистов, которые остались в Наре. После того как они решили стать волками в овечьей шкуре… впутавшись в дела с заклинаниями с континента. Поклясться в верности кому-то не из Японии для японского волшебника… должен сказать, у них нет даже намёка на верность своей родине.

Минору опечалили слова шамана, потому что, без сомнений, он знал, что его отец тоже был в сговоре с волшебниками с континента.

— Разве у них был другой выбор, если идеология их страны не совпадала с их убеждениями?

Шаман покачал головой на небрежные слова Тацуи.

— Преданность — дело не идеологии, а чувств.

Тацуя слегка кивнул.

— Ясно. Вот почему вы оборвали все связи с традиционалистами из Нары, вы хотели остановить направленную на бывшую Девятую лабораторию враждебность.

— Да. Время лечит. Оно исцеляет все раны. Даже те, что кажутся незаживающими.

— Думаю, некоторые раны нельзя вылечить временем, но…

— Нельзя исцелить лишь те раны, которые всё время бередят снова. Если вы не будете подливать масло в огонь, он со временем потухнет, здесь то же самое.

Тацуя непритворно вздохнул.

— Давайте оставим абстрактную философию, — он посмотрел в глаза старому волшебнику. — Почему вы перестали считать нас врагами?

Старый волшебник глубоко вздохнул из-за прямого намека Тацуи на то, что он не поверит голословному заявлению.

— Из того, что я вижу, вам ещё даже двадцати нет. Какое образование вы получили, чтобы быть столь серьёзным?

У Миюки и Минами слегка изменилось выражение лица. Тацуя, конечно, ещё не достиг возраста двадцать лет, однако фразу «вам даже двадцати ещё нет» редко использовали по отношению к ученикам старшей школы. Однако Тацую это, похоже, вовсе не волновало.

— Разве мы с вами сейчас разговариваем не из-за вашего разумного подхода?

Управляющий ресторана, который был традиционалистом, вздохнул, разом словно постарев на несколько лет.

— Я начинаю думать, что мое решение не было ошибкой. Даже способный детектив с хорошими рекомендациями не смог противостоять клану Кудо.

Тацуя не считал, что привлечение детектива оказалось полезным для управляющего. Однако он решил спросить кое о чём другом:

— Ранее вы сказали, что не могли пойти на риск найма пользователей ходзюцу. Можете доказать, что это не пустые слова?

— Могу я узнать, зачем?

— Мы ищем волшебника, который сбежал из Йокогамы. Его зовут Чжоу Гунцзинь. Он принёс этой стране немало серьезных бед.

Шаман на него посмотрел с пониманием:

— Хорошо… Я поделюсь информацией, которая у меня есть.

— Пожалуйста, — ответил Тацуя, но больше из желания надавить на старика, нежели показывая своё нетерпение.

— Мужчина, которого вы ищете, Чжоу Гунцзинь, находится не в Киото. Последний раз мы подтвердили его местоположение в пятницу 12 октября у бамбукового леса недалеко от храма Тэнрюдзи на севере, это рядом с местом, где первоначально располагалась буддистская секта. Кажется, он двигался на юг, но нет никаких признаков, что он переместился южнее реки Удзи.

Однако данные, полученные от самопровозглашённого шамана, были не слишком подробными.

— Вы знаете, почему он не пошёл южнее Удзи?

— Он намеренно не пересекает реку. По ней установлен барьер для защиты Киото.

Впервые за день Тацуя искренне удивился.

— Река Удзи покрыта магией по всей длине? Как вы смогли развернуть такой обширный барьер? — спросила Миюки вместо замолчавшего брата. Однако её вопрос стимулировал Тацую, и у него внезапно появился ответ:

— Нет, он не ограничен рекой Удзи, сама река стала проводником для барьера, я прав? Если смешать магию с водой реки, у неё самой появится магический эффект.

— Удивительно! Девяносто очков! — старый шаман широко улыбнулся. Ранее он вел себя с Тацуей как с равным, и лишь в этот раз посмотрел взрослыми глазами на ребёнка, увидев в Тацуе хорошего ученика.