Эдвин Табб - Свежий паренёк [=Новенький]

Он посмотрел на Сэмми.

— Я вспомнил, что хотел тебе сказать. Вчера я забежал в одно знакомое место, и в нем был кое-кто… Ты, помнится, очень кое-кем интересовался… В туннеле, к югу отсюда, в том месте, где раньше вешали преступников, помнишь?.. По крайней мере, вчера она была там…

Сэмми бросило в жар.

— Ты сказал «она»?… А я думал… Я… — запинаясь забормотал он. Разве не все погибли на этой территории?..

— Может и все, — сказал Люп, — но она была там. По-моему, очень славная. — Он подмигнул Сэмми. — Я ей сказал о тебе, и она заинтересовалась. Молоденькая.

Люп опустился на четвереньки.

— И одинокая. — Он начал превращаться. — Я решил, что тебя это тоже заинтересует.

Махнув хвостом, он прыгнул вперед и исчез в темноте.

Сэмми молча проводил его взглядом, слишком взволнованный, чтобы поблагодарить.

Девушка-вурдалак!..

Он уже и надеяться перестал, что удастся найти подругу… Если Люп не соврал — а он не соврал! — то кое-что в жизни все-таки может измениться к лучшему. Даже сейчас, когда…

Внезапно его поразила страшная мысль, и он сник. Люп говорил о туннеле к югу от Могильного Камня. Туда же идти несколько дней! А он так давно не ел… Путешествие потребует много сил, а где их взять?

Смит завистливо смотрел на скорчившегося у огня вурдалака.

— Везучий, дьявол, — сказал он. — Хотел бы и я добыть девчонку.

— Добудешь еще, — тупо сказал Сэмми.

Борис нахмурился.

— Что такое, Сэмми? Такая новость, а ты, как будто не рад? Ты, конечно, пойдешь?

— Да как же я пойду?! — Сэмми вздохнул так глубоко, что живот его совсем втянулся. — Там же совсем стерилизованные участки. Я не могу есть стерильную пищу, ты же знаешь. Здесь-то радиация была послабее, поэтому я и умудрился протянуть так долго. Но до южного туннеля никакой пищи для меня нет. — Он поник еще сильнее. — Я слишком слаб, чтобы решаться на такую авантюру.

Сэмми снова тяжело вздохнул.

— Эх, мне бы один разок поесть как следует, я бы улетел как из пушки! Всего один разок поесть!

— Трудновато, — сказал Смит беззаботно. — Ну, ничего, может она еще и подождет…

— Придержи язык! — оборвал его Борис. Он бросил взгляд на Сэмми, потом на Смита и снова Сэмми. Нервно облизнул губы.

— Есть один способ, — многозначительно сказал он. — Кворум у нас есть. Мы правомочны принять решение об однократной приостановке Соглашения.

Сэмми отрицательно покачал головой. Борис заговорил еще настойчивее.

— Рассуди здраво, Сэмми. Люп полагает, что они могут начать выход только в следующем году. А ведь запасы «Красного креста» — из тех, что не уничтожены радиацией — практически на исходе. А когда они выйдут, мы же не сможем сразу… Придется ждать.

— Геометрическая прогрессия, — важно кивнул Смит. — Из двух людей получится четыре, из четырех — восемь…

— Он молод, — продолжал Борис, — значит, у него дьявольский аппетит. Он тут же начнет своевольничать. А опыта у него никакого. А вспомни, как он рассуждал о контакте с людьми! Он нас тут же продаст!

— О чем это вы? — Смит переводил взгляд с одного на другого. Они не обращали на него никакого внимания.

— Я сомневаюсь что-то, — медленно сказал Сэмми, — Надо держаться всем вместе, иначе нам не выжить.

— Нам не выжить в любом случае, — возразил Борис. — Он же не станет придерживаться правил.

Борис просительно коснулся руки Сэмми.

— Пожалуйста, Сэмми. Только один раз.

— Вы, уроды, о чем вы там говорите?! — закричал Смит. Юность и самонадеянность в сочетании с чувством превосходства над двумя старыми уродами притупили его чуткость. Сидя у огня, он не особенно слушал, о чем они там лопочут, и строил свои собственные планы, в которых никому, кроме него самого, места не было. Теперь он разом потерял и самонадеянность и презрительный тон, увидев, с каким выражением смотрит на него Сэмми.

— Нет, — воскликнул он, как громом пораженный. — Нет! Вы не посмеете! Вы не имеете права! Вы…

Он вскочил одновременно с Сэмми и, повернувшись, бросился в спасительную темноту леса.

Он убежал недалеко.

Свежий паренек — это что-то особенное!