Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Том 18

— Уменьшите свет в операционной, — скомандовала она, и светильники померкли.

Орошение прекратилось — машина-контактор решила, что этого достаточно. Доктор Снэрсбрук выбрала самый нижний участок раны и послала туда по тонким, как волос, оптическим волокнам крохотные лучики ультрафиолетового света. На экране поверхность мозга загорелась множеством светящихся точек.

— Электрофлуоресцентное покрытие нанесено на все нервные окончания. При облучении ультрафиолетом оно излучает достаточно фотонов, чтобы их можно было зарегистрировать. Реакция, вызываемая ультрафиолетовым облучением, происходит только в тех нервных окончаниях, которые еще живы. Теперь начинаю установку имплантатов.

Имплантаты, тщательно подогнанные по форме поверхностей разрезов в мозгу Брайана, лежали на лотке, погруженные в нейтральный раствор. Лоток поставили рядом с головой Брайана и сняли крышку. Щупальца манипулятора с бесконечной осторожностью опустились на них.

— Каждый из этих ПНЭКов-имплантатов изготовлен индивидуально. Они состоят из нескольких слоев гибкой полимерной пленки, в которой находятся полупроводниковые элементы. Пленка должна быть гибкой и эластичной, потому что поверхности разреза уже немного изменились с тех пор, как с них снимали оттиски, по которым изготовлены эти чипы. Дальше будет происходить вот что. На вид чипы кажутся одинаковыми, но на самом деле они, разумеется, все разные. Компьютер рассчитал их размеры так, чтобы каждый в точности соответствовал тому или иному участку поверхности разреза. Теперь он может рассортировать их и установить каждый на нужное место. От каждого чипа отходят несколько световодов, которыми он будет соединен с соседними чипами, так что образуется сеть перекрестных связей между разными участками мозга. Если посмотреть на верхнюю поверхность чипов, то видно, что там на каждом из них торчит еще по паре проволочек. Зачем они нужны, станет понятно на следующем этапе операции. А этот этап закончится, когда будут установлены на место все десять тысяч имплантатов. К чему мы сейчас и приступаем.

Хотя доктор Снэрсбрук и присматривала за общим ходом операции, на самом деле установкой имплантатов управлял компьютер. Щупальца манипулятора двигались так быстро, что расплывались в туманные пятна, и уследить за ними было невозможно. Один за другим крохотные кусочки пленки, сверкнув на мгновение, ложились на место. Наконец был установлен и закреплен последний. Щупальца снова поднялись, и доктор Снэрсбрук почувствовала, что охватывавшее ее напряжение немного ослабло. Она выпрямилась и ощутила острую, режущую боль в пояснице, но заставила себя забыть о ней.

— Теперь начался следующий этап — установление контактов. Поверхность пленок обработана примерно так же, как при изготовлении дисплеев с активной матрицей. Задача каждого полупроводникового элемента состоит в том, чтобы, ориентируясь по люминесценции, найти живой нерв и вступить с ним в физический контакт. Пленка покрыта гормонами роста, которые заставят подходящие к ней нервы образовать с входами полупроводников синаптические соединения. Назначение таких соединений станет очевидным на следующем этапе. А каждое отмершее дистальное волокно будет заменено эмбриональной клеткой, подвергнутой генноинженерным манипуляциям, — внутри оболочки нервной клетки, которую она заменила, из нее вырастет новый аксон, и вместо старых, отмерших дистальных синапсов возникнут новые. Одновременно с этим будут расти новые дендриты, которые соединят нервную клетку с выходной панелью пленочного чипа.

Операция заняла почти десять часов. Все это время доктор Снэрсбрук не отходила от операционного стола. Когда был установлен последний контакт, усталость обрушилась на нее как лавина. Выходя из комнаты, она пошатнулась и оперлась на дверной косяк, чтобы не упасть. Конечно, и после операции нужно непрерывно следить за состоянием Брайана и ухаживать за ним, но с этим могут справиться и сестры.

Восстановление мозга Брайана отнимало очень много времени и сил. Но у нее были и другие больные, нужно было делать другие плановые операции. Она перекроила свое расписание, запросила и получила помощь самых лучших хирургов и оставила себе только самые неотложные случаи. И все же ей приходилось работать по двадцать четыре часа в сутки — и так уже на протяжении многих дней. Дрожащим голосом она продиктовала в микрофон отчет о только что проделанных процедурах — компьютер запишет и распечатает его. Теперь несколько таблеток декседрина — не слишком это полезно, но поможет дотянуть до конца дня.

Она зевнула и потянулась.

— Конец отчета. Включить переговорное устройство. Мадлен!

Компьютер принял команду и дал сигнал секретарше.

— Да, доктор.

— Пригласите сюда миссис Дилени.

Она потерла руки и выпрямилась.

— Включить запись, открыть файл на Долли Дилени, — произнесла она и взглянула, загорелся ли маленький красный огонек на подставке настольной лампы. Дверь отворилась, в кабинет неуверенно вошла маленькая худая женщина с беспокойным взглядом.

— Очень хорошо, что вы смогли прийти, — сказала доктор Снэрсбрук с улыбкой, вставая из-за стола и указывая на стул для посетителей. — Прошу вас, устраивайтесь поудобнее, миссис Дилени.

Женщина судорожно сжимала в руках сумочку, держа ее на коленях так, словно пыталась, как барьером, отгородиться ею от всего окружающего.

— Пожалуйста, доктор, называйте меня Долли. Вы можете сказать мне, как он?

В голосе ее слышалось напряжение, хотя она изо всех сил старалась его скрыть.

— Абсолютно никаких изменений, Долли, с тех пор, как мы вчера с вами говорили. Он жив, и мы должны быть за это благодарны. Но у него очень серьезные повреждения, и пройдут недели, а возможно, и месяцы, прежде чем мы сможем узнать результаты лечения. Вот почему мне нужна ваша помощь.

— Но я не медсестра, доктор, не понимаю, чем я могу помочь.

Она поправила на коленях сумочку, по-прежнему напоминавшую барьер. Женщина была недурна собой и выглядела бы еще лучше, если бы не ее поджатые губы. Похоже, жизнь была к ней не слишком милосердна и не доставляла ей особой радости.

— Вы говорите, что вам нужна помощь, но я ведь до сих пор вообще не знаю, что случилось с Брайаном. Мне просто кто-то позвонил и сказал, что в лаборатории произошел несчастный случай. Я надеялась, что вы скажете мне больше. Когда я смогу его увидеть?

— Сразу, как только это будет возможно. Но вы должны знать, что у Брайана обширные мозговые травмы. Серьезно повреждено белое вещество мозга. Нарушена память. Но этому можно будет помочь, если я сумею пробудить у него достаточно много ранних воспоминаний. Вот почему мне нужно как можно больше информации о вашем сыне…