Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Том 18

— Не надо себя винить или попрекать, Брайан. Ты не живешь в своем прошлом, а восстанавливаешь его. Что было, то было. Железная логика, как ты мне всегда говорил.

— Я так говорил?

— Все время, пока мы вместе работали над машиной — когда я запутывалась. Ты очень высоко ценил логику.

— И правильно делал. Однажды она спасла мне жизнь.

— Не хочешь мне об этом рассказать?

— Нет. Это часть моего прошлого и, когда я об этом вспоминаю, мне становится не по себе. Тогда я позволил себе немного поддаться глупым эмоциям. Пожалуйста, давайте двигаться дальше. Что там следующее?

— Я собираюсь снова подключить тебя к компьютеру. Задавать тебе вопросы, прослеживать связи, стимулировать те участки твоего мозга, что лежат рядом с поврежденными местами, и регистрировать твои реакции.

— Тогда давайте начинать — подключайте!

— Не сразу, сначала мы должны набрать более обширную базу данных.

— Ну так действуйте, доктор! Пожалуйста. Мне не терпится снова стать взрослым. Вы говорили, что мы когда-то вместе работали?

— Почти три года. Ты говорил мне, что мои исследования работы мозга помогли тебе с твоим искусственным интеллектом. А ты уж точно помог мне разработать эту машину. Без тебя я бы не справилась.

— Три года… Когда мы начинали, мне было двадцать один. Как я вас тогда звал?

— Эрин. Это мое имя.

— Пожалуй, слишком нахально будет для мальчишки. Вполне годится и «доктор».

Зажужжал сигнал, и она взглянула на экран.

— Передохни несколько минут, Брайан. Я сейчас вернусь.

За дверью палаты ее ждал Беникоф, и вид у него был очень недовольный.

— Мне только что сообщили, что сюда направляется генерал Шоркт. Он хочет поговорить с Брайаном.

— Нет, это невозможно. Это слишком сильно помешает тому, что мы делаем. Откуда он мог узнать, что Брайан пришел в себя? Это не вы ему сказали?

— Что вы! Но у него везде есть шпионы. Может быть, даже ваш кабинет прослушивается. Мне бы следовало об этом подумать — да нет, пустая трата времени. Что он хочет знать, он узнает. Как только я услышал, что он собирается сюда, я сел на телефон и пробился на самый верх. Ответа пока нет, так что вам придется мне помочь. Если он сюда доберется, мы должны его задержать.

— Хоть скальпелем!

— Ну, в таких крайних мерах нет необходимости. Просто потяните время. Как можно дольше заговаривайте ему зубы.

— Я сделаю кое-что получше, — сказала Эрин Снэрсбрук, протянув руку к телефону. — Я устрою ему тот же фокус, что в свое время устроил он сам: пошлю его не в ту палату.

— Вы этого не сделаете. Я уже в той палате, в какой надо.

В дверях стоял генерал Шоркт. Едва заметная тень улыбки пробежала по его угрюмому лицу и мгновенно исчезла. Дверь держал открытой какой-то полковник, еще один полковник стоял рядом с генералом. Доктор Снэрсбрук заговорила бесстрастным голосом, каким говорят хирурги в операционной:

— Прошу вас уйти, генерал. Это больница, и здесь, рядом, у меня тяжелобольной пациент. Пожалуйста, уйдите.

Генерал Шоркт решительным шагом подошел и смерил ее ледяным взглядом.

— Шутки давно кончились. Пропустите меня, иначе я прикажу убрать вас отсюда.

— В этой больнице вы не имеете никакого права командовать. Ни малейшего. Мистер Беникоф, позвоните по телефону дежурной сестре. Положение критическое. Пусть пришлют шестерых санитаров.

Беникоф потянулся к телефону, но полковник положил руку на аппарат.

— Никаких звонков, — сказал он.

Доктор Снэрсбрук спокойно стояла, заслоняя собой дверь.

— Вы ответите за свои действия в уголовном порядке, генерал. Вы сейчас в гражданской больнице, а не на военной базе.

— Уберите ее, — приказал генерал. — Если будет нужно, примените силу.

Второй полковник шагнул вперед.

— Не советую вам этого делать, — предупредил Беникоф.

— А вас я тоже отстраняю от расследования, Беникоф, — сказал генерал. — Вы не желаете сотрудничать и только мешаете. Уберите отсюда обоих.

Беникоф не делал никаких попыток остановить офицера, который обошел его и приблизился к Эрин. Только тогда он сложил обе руки в кулак и изо всех сил ударил полковника по почкам. Тот захрипел и повалился на пол.

В наступившей мертвой тишине громко зазвонил телефон. Полковник, державший руку на аппарате, поднял трубку и оглянулся на генерала, ожидая указаний.

— Это все-таки больница, — сказала доктор Снэрсбрук. — Здесь на звонки всегда отвечают.

Несколько долгих секунд генерал стоял молча, с угрожающим видом, потом кивнул.

— Да? — произнес полковник в трубку и тут же встал навытяжку.

— Вас, генерал, — сказал он, протягивая ему трубку.

— Кто это? — спросил генерал, но полковник молчал. После недолгого колебания генерал взял трубку.

— Генерал Шоркт слушает. Кто? — Наступила долгая пауза — генерал слушал. Потом он сказал: — Да, сэр, но здесь чрезвычайная ситуация, и это решать мне. Да, я помню генерала Дугласа Макартура. [4] Дуглас Макартур ( 1880–1964 ) — известный американский генерал, во Второй мировой войне командовал американскими вооруженными силами на Дальнем Востоке, позже — всеми союзными войсками на Тихом океане, в 1950–1951 гг. — силами ООН в Корейской войне. И я помню, что он превысил свои полномочия и был смещен. Мне все ясно. Да, мистер президент, я понимаю.

Он отдал трубку полковнику, повернулся и вышел из комнаты. Офицер, лежавший на полу, с трудом поднялся на ноги, погрозил кулаком Беникофу, который весело ему улыбнулся, и последовал за остальными.

Только после того как дверь за ними закрылась, Эрин Снэрсбрук позволила себе заговорить:

— Вы в самом деле высоко пробились, мистер Беникоф.

— Расследование ведет президентская комиссия, а не это ископаемое в мундире. Я решил, что пора ему напомнить, кто его верховный главнокомандующий. Мне очень понравилось это упоминание про Макартура. И еще — выражение лица генерала, когда он вспомнил, как президент Трумэн отправил Макартура в отставку.

— Вы заработали себе врага на всю жизнь.

— Это случилось уже очень давно. А теперь — можете вы мне сказать, что происходит? Как успехи у Брайана?

— Сейчас. Если вы подождете у меня в кабинете, я закончу с ним. Это недолго.

Когда дверь палаты открылась и вошла доктор Снэрсбрук, Брайан поднял глаза:

— Я слышал голоса. Что-нибудь важное?

— Нет, мой мальчик, совершенно ничего важного.

27 октября 2023 года

— Ну как — сегодня чувствуем себя хорошо? — спросила доктор Снэрсбрук, открыв дверь, и отступила в сторону, пропуская сестру и санитара, которые вкатили тяжелые тележки с аппаратурой.

— Чувствовал — пока не увидел все это железо и вон ту раздвоенную метлу с выпученными стеклянными глазками. Что это такое?