Дэвид Бишоф - Миры Гарри Гаррисона. Том 16

Едва корабль набрал скорость, экипаж дружно начал расслабляться — притом, что они и так не слишком напрягались. Капитан Дирк поздравил всех с первоклассным стартом, после чего вызвал к себе на мостик Билла.

— Ну, Билл, будь паинькой и расскажи Сплоку, как действует цурихианский эффект перемещения.

— Чего? — переспросил Билл, выпучив глаза.

— Я имею в виду секретное оружие цурихиан, с помощью которого они на миллионы миль отклоняют звездолеты от проложенного курса. Твой друг уверяет, что ты узнал этот секрет, пока находился в компьютере.

Подхалим за спиной Дирка отчаянно замахал руками. Билл не имел ни малейшего представления, что он хочет сказать, но предположил, что Подхалим призывает обмануть капитана. Билл с радостью согласился бы, если бы догадывался, как.

— Капитан, боюсь, вы ошибаетесь на мой счет. Ничего такого я не узнал. На гражданке меня учили быть техником-удобрителем. А воинская моя специальность — заряжающий первого класса…

— Заткнись, — предложил Дирк. Вид у него, как и у Сплока, и у других офицеров, был весьма неприветливый. — Рядовой, — проскрежетал он сквозь стиснутые зубы, — советую тебе не играть со мной в игры. Твой приятель, мистер Подхалим, утверждает, что ты знаешь секрет Переместителя, но, будучи по натуре застенчивым, нуждаешься в подбадривании.

— Подхалим, — проскрежетал Билл точь-в-точь как Дирк, — когда я до тебя доберусь…

— Билл, я хочу познакомить тебя с одним из членов экипажа. Он редко появляется на людях, но выполняет очень ответственную работу, — произнес Дирк тихим, зловещим голосом, в котором прозвучали самоубийственно-оскорбительные нотки. — Выходи, Бэзил.

От дальней стены рубки отделился высокий мужчина в плаще с закрывавшим лицо капюшоном. По очертаниям головы Билл определил, что он лыс и злобен.

— Как поживаете? — спросил Герой Галактики.

— Не валяй дурака, рядовой! — взвизгнул Дирк. — Знаешь, какую должность занимает Бэзил? Он — наш мастер уговоров.

— Некоторые именуют его мучителем, — угрюмо прибавил Сплок. — Но это не совсем точная характеристика. Он мучает только тогда, когда в том возникает насущная необходимость, когда иначе добыть информацию невозможно.

— Вы хотите сказать, что пытаете свою команду? — удивился Билл.

— Разумеется, нет, — мягко ответил Дирк. — Просто порой, когда мы прилетаем на новую планету… Да, мистер Сплок?

— Впереди планета, — сообщил Сплок.

— Откуда вы узнали, если корабль движется со скоростью света? — поинтересовался Билл. — Ведь она давно должна была остаться за кормой.

— Нас информирует наш компьютер, — объяснил Дирк. — Что за планета, Сплок?

— Меньше Земли, — проговорил Сплок, постучав длинными, тонкими пальцами по лбу. — Кислородная атмосфера, население невелико. Один из миров-наблюдателей, появившихся в окрестностях после недавнего скандала вокруг Южного Звездного Гребня.

— Хорошо, — одобрил Дирк. — Садимся и пополняем запасы.

— А как насчет женщин, капитан? — напомнил кто-то.

— Что, последнюю партию уже использовали? — требовательным тоном осведомился Дирк.

— Боюсь, что да, шкипер.

— Значит, набираем новых.

— Мои данные таковы, — вмешался Сплок, продолжая постукивать пальцами по лбу. — Мужчины этой планеты имеют склонность хвататься за оружие, когда кто-либо покушается на их женщин.

— Дикари везде одинаковы, — вздохнул Дирк. — Сбросим на них сонные бомбы методом ковровой бомбежки. Пускай себе дрыхнут, а мы возьмем, что нам нужно, и полетим дальше.

Билл едва верил своим ушам. Он, конечно, знал, что молчание — лучшая политика, но не смог удержаться.

— Я много слышал о вас, капитан Дирк. Но не думал, что на деле вы вот такой.

— Приятно слышать, рядовой. — Дирк одарил Билла зловещей улыбкой. — Вообще-то я не Дирк, а Контр-Дирк. Охрана, отведите его в тюрьму. Как только разберемся с планеткой, жди в гости мастера уговоров.

Камера, как узнал впоследствии Билл, была скопирована с видеофильма, запечатлевшего как раз такую же на самой отсталой из открытых планет, которую затем уничтожили. Каменные стены ( доставка камня в космос обошлась в кругленькую сумму ) источали влагу, по трещинам шныряли ящерицы. Гальюн заменял рваный бумажный стаканчик. В крохотное отверстие высоко под потолком сочился тусклый искусственный свет. Едва Билла поместили в камеру, свет сделался тусклее прежнего. Все было рассчитано на то, чтобы внушить узнику безнадежность и отчаяние.

Билл улегся на пол и преспокойно заснул. Во-первых, он хотел сохранить силы для того, что ожидало впереди. Во-вторых, он устал. Лазать по обледенелым скалам, когда вместо «кошек» — когти на ногах, — такое довело бы до полного изнеможения и более крепкого ( и менее испитого ) человека, нежели Билл.

Он проснулся, услышав звяканье вставляемого в замок ключа. Билл напрягся, решив, что пожаловал мастер уговоров. Но оказалось, что это надзиратель, который принес ужин.

Надзиратель поставил на пол накрытый драной салфеткой поднос, глупо ухмыльнулся и вышел, заперев за собой дверь.

Билл рывком сдернул салфетку. На подносе стояли две тарелки. На одной лежало нечто прямоугольное с красно-белыми прожилками по бокам. Билл узнал сандвич с ветчиной и швейцарским сыром. На второй же тарелке распростерлась зеленая ящерица семи футов длиной. Чинджер! Чинджеры были заклятыми врагами людей, которые воевали с ними по всей Галактике. Билл поднял ногу, намереваясь раздавить ящерицу.

— Только попробуй, недоумок, — фыркнул чинджер. — Тебе что, ноги не жалко? Или ты забыл, что сила тяжести у нас на планете — 10 g и мы, чинджеры, крепче стали?

Билл, наверное, все равно раздавил бы ящерицу — настолько глубоко укоренилось в нем отвращение к этим последним из вековечных врагов Земли. Однако его остановил голос. Пускай на полторы октавы выше, пускай он исходил из инопланетной глотки, — Билл мгновенно узнал голос Иллирии, провинциальной медсестры, своей первой и единственной подружки на Цурисе.

— Иллирия! Неужели ты?

— Да, Билл, — отозвалась ящерица высоким, визгливым голоском, что, несомненно, объяснялось миниатюрными размерами гортани и мягким нёбом. Но интонации — тут ошибки быть не могло.

— Как ты забралась в чинджера?

— Мне помог компьютер «Квинтиформ». Когда он заметил, что ты покидаешь планету и, быть может, никогда не вернешься, то сообразил, что, пожалуй, был с тобой немножко резок.

— Немножко? Сколько дней он поливал меня дождем и морил холодом!

— Время — понятие субъективное, — проговорила Иллирия. — Но тебе, верно, и впрямь показалось, что твои мучения продолжались очень долго. Компьютер просил передать, что извиняется и восторгается, Билл, твоим упорством. Он хочет, чтобы ты вернулся, и предлагает забыть прошлое, поскольку считает, что ты способен принести Цурису громадную пользу.