Дэвид Бишоф - Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Какого хрена тебе нужно? — раздраженно прорычал Билл. — Ты что, не видишь, что я пытаюсь спасти свою жизнь?

— Слушай сюда, осел! Говорить буду я, — произнес чей-то суровый голос. — Ты, может, не заметил, что здорово влип? Тебя подбросить?

В другое время Билл, возможно, крепко подумал бы, прежде чем принять помощь от сверкающего шара, пролетавшего мимо по своим делам. Но сейчас ему было не до раздумий. Лесенка, подточенная священными термитами Артемиды, которых Билл ненароком обидел, предложив чужестранке и неверующей Иллирии переселиться в тело танцовщицы, служанки богини, уже начала рушиться. Вдобавок карфагенские солдаты наставили внизу деревянных платформ, утыканных острыми бронзовыми пиками. «Прыгай! Прыгай!» — кричали они Биллу. Естественно, солдаты вели себя недостойно; неудивительно, что карфагеняне как народ прекратили свое существование, а вспоминают о них не иначе как о жестоких, злокозненных людях.

— Да! Не знаю, кто ты такой, — прибавил Билл, — но если заберешь меня отсюда, я буду тебе весьма признателен.

Шар стал быстро увеличиваться в размерах, обволакивая Билла. Герой Галактики почувствовал, что держится за перекладину слабее прежнего. Внезапно лесенка рухнула, Билл полетел вниз, но не успел еще толком испугаться, как его подхватило силовое поле. Шар полетел прочь, взяв с места огромную скорость. Мрачные злодеи-карфагеняне и их второсортные, заимствованные у греков божества остались позади.

Когда все более-менее наладилось, Билл обнаружил, что находится на борту крохотного, но оборудованного всем необходимым звездолета, экипаж которого состоял, похоже, из одного-единственного человека: широкоплечего, привлекательного — если бы не кислое выражение лица, свойственное тем, кто навидался в жизни всяких безрассудств, — мужчины, что сидел перед приборами в большом пилотском кресле с табличкой «Хэм Дуо. Деньги на бочку».

— Командор Дуо, — произнес Билл самым признательным голосом, какой полагался по уставу, — большое вам спасибо. Если бы вы так своевременно не вмешались, не знаю, что бы я делал.

— Не за что, приятель, — бросил Хэм Дуо. — Разумеется, порой, когда в настроении и когда не предвидится особых хлопот, я не прочь спасти какое-нибудь разумное существо, но шум устраивать не из-за чего. Многие другие поступили бы точно так же, обладай они моим опытом и мужеством.

— Я вам очень благодарен.

— Кончай, — отозвался Дуо. — Я выручил тебя не просто так, поэтому можешь не выламываться.

— То есть?

— Я спас тебя ради «Земных борцов за свободу». Мне случайно стало известно, что ты им худо-бедно помогаешь, так что я не мог допустить, чтобы ты очутился в лапах Империи Зла.

— Я и не знал, что Карфаген — Империя Зла.

— При чем тут Карфаген? Империя Зла здорово освоила технику имитации и теперь натравливает на всех подряд всяких там якобы мифических существ. Этому надо было положить конец. Так что не думай, что я спас тебя бескорыстно.

— Извините, — проговорил Билл.

— Ничего, — отозвался Дуо. — Вполне простительная ошибка.

— Я не думал, что в прошлое можно проникать свободно. Как у вас получилось? «Смекалке» пришлось осциллировать двигатели.

— Знаю, знаю, — отмахнулся Дуо. — Дурачье! Им придется подтянуть все болты, прежде чем их корыто снова сможет летать. Куда удобнее было воспользоваться темпоральным переместителем, вроде того, какой есть у меня. — Командор ткнул пальцем. Билл увидел у левой стенки, неподалеку от носа звездолета, поблизости от середины корпуса, черный ящик с табличкой, которая гласила: «Темпорально-пространственный переместитель. Патент заявлен».

Герой Галактики уставился на прибор во все глаза, ибо сообразил, что видит то самое, зачем командование посылало его на Цурис. Если он сумеет раздобыть второй экземпляр — или стащить этот…

— Куда летим? — небрежным тоном осведомился Билл.

— К Псу-под-хвост.

— Не понял.

— Планета так называется.

— А что там?

— Да дельце одно уладить надо, — угрюмым тоном произнес Дуо, стискивая красивыми, большими и волосатыми руками штурвал.

— Высадите меня где-нибудь по дороге, ладно? — попросил Билл. — Скажем, в Штабе космических десантников.

— Идет, — ответил Дуо. — Только сперва разберусь с Псу-под-хвост. Много времени это не займет.

Чинджер, похоже, заснул, и Билл прекрасно понимал почему. Он устало вздохнул и тяжело плюхнулся на диван. Ему на глаза попался юмористический журнал, на обложке которого красовались утки в доспехах и верблюд, облаченный в наряд Карла Великого. Когда Билл принялся переворачивать страницы, где-то вдалеке послышались кряканье и визг. Скоро он с головой погрузился в чтение, надеясь в глубине души, что Дуо и впрямь не задержится на планете под названием Псу-под-хвост.

— Билл! — позвал Дуо. — Рядовой! — гаркнул он, догадавшись, что его не слышат. — Оторвись от своего дурацкого журнала, спустись вниз и приведи себя в порядок. От тебя за пять метров воняет кровью и прочей гадостью. Я давал маскарад от которого осталась куча нарядов. Переоденься, а потом вали на камбуз и приготовь нам пару бифштексов из мастодонта.

При мысли о еде Билл довольно заурчал. В рот изо всех запылившихся слюнных желез хлынула слюна. Он спустился вниз, сорвал с себя потрепанный комбинезон, натянул новый, с адмиральскими нашивками, после чего отыскал камбуз, где обнаружился холодильник, битком набитый мастодоньими бифштексами, которые Дуо добыл, очевидно, в своем предыдущем путешествии. Билл поджарил один бифштекс в турбомикроволновой печи — настолько мощной, что едва он захлопнул дверцу, как мясо мгновенно сгорело дотла. Герой Галактики покумекал над панелью управления, решив, что следующий бифштекс — для Дуо, вновь включил печь и огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь такого, чем можно было бы запить обуглившееся мясо. Ему на глаза попался шкафчик с многочисленными, темного стекла бутылками. На одной из них имелась этикетка, на которой от руки было написано: «Домашний офиучийский ром. Людям не годится».

— Лично я, — хихикнул Билл, — сейчас себя человеком не чувствую, — и приложился к бутылке.

Поднявшись с пола, он радостно ухмыльнулся и приложился снова. По телу начало распространяться восхитительное онемение; раздражала лишь чесавшаяся подмышка. Билл протянул руку — и сообразил, что чешет макушку чинджера.

— Иллирия! Как поживаешь?

— С ней все в порядке, — отозвался чинджер.

— Чего-чего? С кем я, растудыть, разговариваю?

— Понимаешь, Билл, долго объяснять…

— А мне плевать! Ты кто такой?

Чинджер, похоже, вознамерился удрать, но Билл схватил его и, по чистой случайности, волею случая, надавил пальцем на шею. Макушка ящерицы, крепившаяся, должно быть, к скрытому шарниру, откинулась: внутри черепа, там, где полагалось находиться мозгам, сидел за крошечной консолью человечек ростом не выше дюйма. Рядом с консолью размещались койка и шезлонг, чуть поодаль виднелась уборная. Человечек курил, нервно стряхивая пепел в столь миниатюрную пепельницу, что ее почти невозможно было различить невооруженным глазом.