Дэвид Бишоф - Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Ты и впрямь хочешь убраться отсюда?

— Наверно. Но обратно на службу я не тороплюсь, хотя шашлыки мне изрядно надоели.

— Ты единственный, кому я могу доверять. Экипаж из корабля, сам понимаешь, выпускать нельзя. Ты готов обмануть на благо человечества?

— Ёлки-палки, я же солдат. Без вранья на службе не выжить.

— Тогда слушай внимательно. У меня есть план — рискованный, может быть, даже опасный.

Капитан Дирк сделался любимцем аборигенов. Каждый день он читал им лекции на темы вроде «Удовольствие — основной жизненный принцип», «Великое искусство отдыха» или «Ничегонеделание как священнодействие». Ройанцам, подобно некоторым другим расам в Галактике, нравилось, когда их наклонности объясняют и оправдывают в философских терминах. Один за другим начали возникать фан-клубы. Толпы поклонников сопровождали Дирка повсюду, даже когда он ложился в постель ( особенно — в последних случаях ). Капитана столь пристальное внимание отнюдь не радовало. Попробуй-ка отдохнуть, когда тебя ежесекундно дергают за одежду и твердят: «Давай дальше, парень».

Билл лекций Дирка не посещал. Большую часть времени он проводил в холмах, что возвышались над пляжем: ходил строевым шагом, приминая пахучие травы, и разыскивал гнезда диких пчел. Иллирия несколько раз прогулялась вместе с ним, но быстро потеряла интерес. К меду она отнеслась достаточно прохладно. «Зачем его искать, когда кругом растут шоколадные кусты и марципановые деревья? Кстати, ты видел бушевый куст?» [10] Буше — пирожное со взбитыми сливками. Однако Билл не поддавался на уговоры. Мрачный, молчаливый, постоянно чем-то озабоченный, он каждое утро отправлялся к холмам, закинув за спину одолженный Сплоком джутовый мешок. День за днем мешок становился все полнее, но о содержимом можно было только догадываться. Сплок единственный явно знал, что у Билла на уме. Когда Герой Галактики возвращался на пляж, где предавались наслаждениям аборигены, они со Сплоком обменивались угрюмыми кивками.

Молва утверждала, что Билл со Сплоком — извращенцы. В их жизни словно не было места развлечениям, а поскольку те являлись на Ройо своего рода религией, всякого, кто отказывался развлекаться, справедливо причисляли к нечестивцам. Именно к такому выводу пришла группа ройанцев во время вечернего рэпа, после катания на волнах и шашлыка. Встал вопрос, как быть? Один дерзновенный теоретик предложил изучить насильственные методы. Войн на Ройо не бывало, редкие семейные споры разрешались радостным кличем: «Волна идет!» Разумеется, ройанцы слышали о насилии от залетных торговцев. Суть насилия заключалась в выбивании мозгов. Это было понятно и сулило немало приятного. Проблема состояла в том, что раньше они ничего подобного не предпринимали, а чтобы первый блин вышел комом, им не хотелось. Умение кататься на волнах было у ройанцев врожденным: точнее, в далеком прошлом их облагодетельствовал какой-то спортсмен из богов ( по крайней мере, так они верили ). Иными словами, все, что делали, они делали хорошо, вот почему никак не могли решиться на насилие. Кто должен начать? А если он осрамится, будут ли соплеменники смеяться над ним? Среди ройанцев считалось необходимым не ударить лицом в воду.

Наконец, они договорились одновременно накинуться на Билла и затоптать его; ничье достоинство не пострадает, ибо действовать будут все разом. Но Сплок сумел предугадать, к чему идет дело: во-первых, он отличался сообразительностью, а во-вторых, поведение гуманоидов легко предсказуемо.

— Время близится, — сказал Сплок Биллу.

— Здорово. У меня все готово, только скажи.

— Значит, сегодня вечером, когда взойдет луна.

— Которая?

— Маленькая голубая. Та, что поднимается, когда заходит зеленая.

— Усек, — проговорил Билл и отправился на свой последний, как он надеялся, шашлык на Ройо.

В назначенный час Билл оказался в назначенном месте, в рощице, за которой начиналась узкая, хорошо утоптанная тропинка, что вела к звездолету.

— Мешок при тебе? — спросил Сплок.

— А то! — Билл поднял тяжелый мешок с земли и хорошенько встряхнул. Внутри, судя по всему, находилось нечто массивное и бесформенное, не издававшее никаких звуков.

— Пошли, — сказал Сплок. Они направились к кораблю. Тот окружала легкая дымка электрического поля. Сплок достал из сумки на поясе главный щелкатель и щелкнул три раза. Силовой барьер исчез. Еще два щелчка — и в борту звездолета открылся люк. Последний щелчок включил трап-эскалатор. — Пошли, — повторил Сплок.

Экипаж «Смекалки» в полном составе обнаружился в комнате отдыха: люди смотрели древний фильм про каких-то обезьян и громко хохотали над животными, которые притворялись, будто пьют чай. Перед сеансом все приняли бесплатный, не вызывающий привыкания наркотик, присланный вместе с фильмом, — жевательную резинку с богатым содержанием конголеума-23, фермента, присутствующего в молоке самок шимпанзе; этот фермент воздействует на детенышей шимпанзе таким образом, что у них начинают вызывать смех любые ужимки. Вообще-то к наркотикам команда относилась неодобрительно: даже на соль на звездолете смотрели косо. Однако требовалось как-то развеять скуку ожидания неизвестно чего в полной боеготовности на мирной планете, поверхности которой люди до сих пор не видели ( уходя, Сплок предусмотрительно прихватил с собой маленький поляризатор, а потому в поляризованные иллюминаторы не было видно ничего, кроме серой пелены, в которой иногда возникали яркие проблески ).

— Ёлки-палки, Сплок, — проговорил Ларра Ла Рю, новобранец-юнга, учившийся на радиста, — где капитан Дирк?

— У нашего капитана неприятности, — объявил Сплок. — Ему угрожает опасность, о которой он не подозревает. Мы должны спасти его.

— Здорово! — воскликнула Линда Ксекс, камбоджийская старлетка, принятая на борт в качестве будущего главврача. — Пожалуйста, мистер Сплок, расскажите, что случилось с нашим милым капитаном. Здорово, что мы наконец-то займемся делом, вместо того чтобы бродить по коридорам в наших эластичных комбинезонах. Сами понимаете, я вовсе не жалуюсь.

— Первое, что нужно сделать, — сказал Сплок. — Возможно, вы заметили рядом со мной высокого молодого человека с джутовым мешком, который я ему одолжил. — Экипаж вежливо зааплодировал: Билл, пускай и не производил внушительного впечатления, вполне мог оказаться важной шишкой. — Он подойдет к каждому из вас, — продолжал Сплок. — Вы по очереди зачерпнете ладонью то, что находится в мешке, и сразу поймете, что к чему. Давай, Билл.

Билл подошел к Линде Ксекс. Та сунула руку в мешок, охнула и вопросительно поглядела на Сплока.