Дэвид Бишоф - Миры Гарри Гаррисона. Том 16

Герой Галактики задвинул ящик и направился дальше, выбрался из одной комнаты и проник в следующую, более просторную даже, чем предыдущая, залитую ослепительным светом. Внезапно перед ним возникла призрачная фигура.

— Чем могу служить?

— Ты кто? — спросил Билл.

— Компьютер, — ответил призрак.

— Чепуха! Я встречался с «Квинтиформом», ты на него совсем не похож.

— Вообще-то я заместитель, которого он оставляет на время своего отсутствия. Большинство клиентов не замечает разницы, поэтому я обычно не вдаюсь в подробности. А ты, собственно, кто такой?

— Билл. Компьютер назначил меня оракулом и сказал, что я могу обращаться сюда за ответами на вопросы, которые мне задают.

— Он так сказал? Что ты можешь копаться в файлах?

— Ну да.

— Любопытно. А меня ни о чем не предупредил.

— Наверно, он тебе не все рассказывает, — с откровенным злорадством в голосе предположил Билл.

— Я знаю все самое важное, — раздраженно отозвался заместитель. — Иначе какая от меня польза, правильно? А разрешение он тебе выдал?

— Нет. По-моему, он сильно торопился.

— Может быть. Сам понимаешь, быть единственным компьютером на планете морока еще та. И параллельная обработка данных не всегда выручает.

— Послушай, меня ждет клиент.

— Раз ты настаиваешь… Что ему нужно?

— Не помню, — признался Билл, попытавшись собраться с мыслями. — Заболтался с тобой и все забыл.

— Вернись и спроси, — посоветовал заместитель.

— Погоди-ка. Он хотел знать, когда лучше сажать орифули!

— Орифули? Ты уверен?

— А то!

— Простые орифули, не косые?

— Нет, обыкновенные. Он хотел узнать, держаться ли ему за голубые или перейти на мурмурные.

— Прошу прощения?

— Мурмурные. Интересно, что бы это значило?

— А, пурпурные! — воскликнул заместитель. Для призрака голос у него был чересчур громкий.

— Точно. Вдобавок он упоминал про дисковых дорфид.

— Надо было говорить сразу. Знаешь ли, разница весьма существенная.

— Откуда мне знать?

— Ничего, зато теперь знаешь. Подожди полсекунды и я тебе отвечу.

— Спасибо. Торопиться мне некуда. Я могу подождать хоть целую секунду.

Призрак исчез, а приблизительно через полторы секунды появился снова.

— Скажи ему, что в нынешнем году оптимальный срок для посадки орифулей — месяц русной. Пускай засадит половину участка пурпурными растениями — разумеется, если у них не было грогий.

— Он что-то говорил про грогии.

— Здравствуйте вам! Больше ничего?

— Пожалуй, вернусь и выясню. — Билл перенесся обратно в храм и изрядно встревожился, обнаружив, что клиент ушел. На улице было темно. Выходит, он провел в процессоре целый день?

Что за гнусная работенка! Мысли Билла обратились к еде; выпивка и секс тоже занимали в них не последнее место. Да, он сейчас не отказался бы от Иллирии, бутылки чего-нибудь крепкого и сытного обеда. Странно, до чего непритязательными могут быть желания, особенно когда сидишь в пустом храме, а в затылок тебе имплантирован разъем. Под высокими сводами храма витал аромат инопланетных благовоний. Где-то вдалеке словно звонили в колокола.

— Как насчет обеда? — громко спросил Билл.

Тишина.

Билл нажал кнопку и возвратился в процессор. Призрачный заместитель отдыхал, лежа, так сказать, на сетке штриховых линий. При появлении Героя Галактики, даже в бестелесном состоянии ступавшего тяжело и неуклюже, он сел.

— А потише нельзя? Я, между прочим, собирался вздремнуть.

— Разве компьютеры спят?

— Нет. Но я же не компьютер, а заместитель.

— Твои трудности, — заявил Билл. — Я проголодался.

— А я тут при чем?

— Тебя же оставили за начальника.

— Меня? Я всего лишь заместитель, который ничего не решает. Тем более я не могу помочь тебе со столь нематематическим понятием, как еда.

— Мне нужно поесть!

— А мне нет. Мы, компьютеры, не понимали и не понимаем приверженности протоплазменных существ к наполнению и освобождению желудка. Сколько усилий тратится на никому не нужный отвратительный процесс!

— Иди поцелуйся с вольтметром, — огрызнулся Билл и отправился на поиски еды, которая должна была найтись в одной из смоделированных компьютером комнат. Призрак парил рядом; судя по движениям нижних конечностей, он был чем-то обеспокоен.

— Пожалуйста, будь поаккуратней. Ты повредишь стены.

— Подумаешь! Они ведь не настоящие.

— Ну и что? Модель повредить ничуть не сложнее, чем сам предмет, который, кстати, в результате тоже повреждается. Закон тождества. Что наверху, то и внизу. Мы — современные алхимики… Осторожно, ваза!

Билл задел плечом полку, на которой стояла одинокая ваза. Естественно, ваза упала и разбилась. Грохот был вполне приличный. Все произошло совершенно неожиданно и потому значительно оживило модель.

— У нас больше нет таких ваз! — проговорил заместитель. — Программа изготовления засбоила, а на резервные копии постоянно нападают вирусы-точильщики. Не урони картину! Это уникальный образец свободного машинного творчества… — Билл нагло прошел сквозь компьютерный шедевр. — Остановись! Мы ведь можем договориться!

— Давай жратву! — потребовал Билл.

— Сейчас посмотрим, что можно сделать. Тебе придется отправиться со мной в специально отведенное помещение.

— Зачем?

— Чтобы твоя еда не загрязнила весь процессор.

— Ладно. Но если попробуешь словчить, пеняй на себя.

Заместитель свернул в один из блоков, которыми ему поручили временно руководить. Это оказался блок новых проектов. Заместитель спешно переименовал его в блок человеческого питания с двойным приоритетом. Программа запустилась, запнулась и благополучно скончалась. Заместитель сообразил, что не выделил достаточного для работы объема памяти. Он исправил свою ошибку. Пищевая программа очнулась и села; у нее были светлые глаза и пушистый хвост.

— Я — Еда, — объявила она.

— Замечательно, — откликнулся Билл. — Значит, тебя можно съесть?

— Ни в коем случае. Зачем же все понимать буквально? Я использовала метафору.

— Тащи сюда метафору, которую можно съесть, а не то я разнесу все вдребезги!

Пищевая программа потребовала себе пространства в компьютерной архитектуре и организовала лабораторию. Одним из первых ее достижений стало появление жировой ткани, приправленной желудочным соком. Билл объявил, что это несъедобно. Эксперименты продолжались, пища начала загромождать внутренности компьютера. Были поспешно созданы программы-уборщики, ориентированные в конечном итоге на пожирание себя самое. Таким образом, удачное решение привело к возникновению нового вида разумных существ, которых назвали автофагами, или самопожирателями. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы заместитель, наблюдавший за ходом событий, не активировал дополнительный мыслительный контур, который сообщил: «Дерьмо! Гораздо проще накормить его готовой едой».