Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Том 11

Мейзи была совсем другой — типичная хорошо упитанная свинья одной из распространенных пород. Она не отличалась особым умом, то есть была нормальной свиньей, зато плодовитой. Некоторые жестокие люди могли бы сказать, что она хороша лишь для бекона. Но она обладала приятным характером и была хорошей матерью: только что она кончила выкармливать свой очередной выводок. Брон взял ее с собой, чтобы дать ей отдохнуть от поросят и сбросить лишний вес: она чересчур располнела в полете.

Брон изучил карты и обнаружил на них старую просеку, которая тянулась почти до самого плато. Он мог пройти со своими свиньями и по открытой местности, но, идя по просеке, они сэкономят немного времени. Брон сориентировал карманный гирокомпас по флюгеру контрольной башни космопорта, а затем определил направление, которое должно было вывести их к просеке. Он взмахнул рукой, и Кудряш, наклонив голову, бросился в кусты. Раздался хруст и треск — великолепный первопроходец прокладывал дорогу там, где ее не существовало.

По поросшей травой дороге, вьющейся среди холмов, шагать было легко. В лагере лесорубов, вероятно, уже давно никто не бывал, потому что на дороге не было видно отпечатков колес. Свиньи рыскали в сочной траве и время от времени, не в силах противиться искушению, хватали кусочек чего-нибудь лакомого. Только Мейзи протестующе повизгивала, жалуясь на непривычную нагрузку. Вдоль дороги иногда попадались деревья, но в основном вокруг расстилались хлебные поля. Около леса Кудряш остановился, повернулся и, взглянув на густые заросли, вопросительно буркнул. Жасмина и Мейзи остановились рядом с ним и уставились в ту же сторону, подняв головы и прислушиваясь.

— Что? Что там такое? — спросил Брон.

Ничего опасного, это ясно, потому что иначе Кудряш уже приготовился бы к драке. Свиньи, с их более тонким слухом, прислушивались к чему-то, чего Брон слышать не мог. Что-то заинтересовало их, но не испугало.

— Пошли, — сказал Брон. — Нам еще далеко идти. — Он подтолкнул Кудряша в бок, но с таким же успехом он мог бы пнуть каменную стену. Не двигаясь с места, Кудряш пропахал в земле копытом борозду и дернул головой в направлении зарослей. — Ладно, согласен, если ты настаиваешь. Я никогда не спорю с боровами которые весят полтонны. Пойдем посмотрим, что там такое. — Он потрепал густую щетину между лопаток борова, и Кудряш бросился к деревьям.

Не прошли они и пятидесяти ярдов, как Брон сам услышал звук — пискливое вскрикивание птицы или какого-то мелкого животного. Но почему это обеспокоило свиней? И вдруг он понял, что это такое.

— Это ребенок! Он плачет! Вперед, Кудряш!

Воодушевленный Кудряш кинулся вперед и понесся сквозь заросли так быстро, что Брон едва поспевал за ним. Они выбежали на пологий илистый берег темного пруда; крик превратился в громкое всхлипывание. Маленькая девочка, не старше двух лет, стояла по пояс в воде, мокрая и несчастная.

— Держись, сейчас я тебя вытащу! — крикнул Брон, и всхлипывание перешло в рев.

Кудряш встал на краю скользкого илистого берега, и Брон, уцепившись за его крепкую неподвижную лодыжку, наклонился к воде. Девочка потянулась к нему, он подхватил ее свободной рукой и вытянул на берег. Мокрая и несчастная, она сразу перестала плакать, едва он взял ее на руки.

— Ну и что же нам теперь с тобой делать? — спросил Брон, выбравшись на сухое место.

На сей раз он услышал ответ одновременно со свиньями. Издалека доносился непрерывный звон колокольчика. Он показал свиньям, куда идти, и зашагал следом по дороге, проложенной в зарослях Кудряшом.

За лесной опушкой начинался луг. На вершине холма стоял красивый фермерский дом. Возле дома стояла женщина и звонила в большой ручной колокол. Она заметила Брона, вышедшего из-за деревьев, и побежала ему навстречу.

— Эми! — воскликнула она. — Ты цела, малышка! — Она прижала к себе ребенка, не обращая внимания на грязь, потекшую на ее белый передник.

— Нашел ее возле пруда, мэм. Она увязла в грязи и не могла выбраться. По-моему, она всего лишь перепугалась.

— Не знаю, как вас и благодарить. Я думала, что она заснула, и пошла доить коров. Должно быть, выбралась из кроватки…

— Благодарите не меня, мэм, а моих свиней. Они услышали, как она плачет, а я лишь последовал за ними.

Тут женщина впервые заметила животных.

— Какая прекрасная свинья, — сказала она, с восхищением разглядывая круглые бока Мейзи. — Мы держали дома свиней, но когда поселились здесь, то купили коров для молочной фермы. Теперь я об этом жалею. Позвольте мне дать им свежего молока — и вам тоже. Это самое малое, чем я могу вас отблагодарить.

— Большое спасибо, но нам надо торопиться. Мы присматриваем участок для хутора, и мне хотелось бы добраться до плато и вернуться до темноты.

— Только не туда! — с ужасом воскликнула женщина, прижимая к себе девочку. — Туда нельзя!

— Почему нельзя? На карте эти земли выглядят совсем неплохо.

— Нельзя и все… там кто-то есть. Мы стараемся о них не говорить. Их нельзя увидеть. Но я знаю, что они там. Мы когда-то пасли коров на склоне холма, который обращен к плато. И знаете, почему мы перестали это делать? Они стали давать меньше молока — почти вдвое меньше, чем другие коровы. Там происходят странные вещи, очень странные. Можете сходить посмотреть, если надо, но обязательно вернитесь до захода солнца. Вы быстро поймете, что я имею в виду.

— Спасибо, что предупредили, я вам очень благодарен. Ну, раз с девочкой все в порядке, то мы пойдем.

Брон свистнул свиньям, помахал на прощание фермерше и зашагал в сторону дороги. Плато интересовало его все больше и больше. И он то и дело поторапливал свиней, несмотря на тяжелое дыхание и укоризненные взгляды Мейзи. Через час они прошли мимо покинутого лагеря лесорубов — не из-за странных ли событий на плато? — и стали подниматься вверх по склону, заросшему лесом. Здесь был край плато.

Путешественники перебрались через ручей, и Брон дал свиньям вволю напиться, а сам тем временем вырезал себе палку, чтобы было легче одолеть подъем. Мейзи, разгоряченная быстрой ходьбой, с оглушительным шумом плюхнулась в воду, забрызгав Жасмину, и стала купаться. Привередливая Жасмина гневно взвизгнула и, отбежав в сторону, стала кататься по траве. Кудряш, пыхтя и урча, как довольный жизнью локомотив, сунул пятачок под гнилое бревно весом почти в тонну, отодвинул его в сторону и теперь с удовольствием поглощал многочисленных насекомых и прочую живность. Отдохнув, путники двинулись дальше.

Подъем на плато оказался недолгим. Взобравшись наверх, друзья увидели пологую равнину с растущими кое-где деревьями. Брон снова сверился с компасом и показал Кудряшу, куда идти. Кудряш фыркнул и, перед тем как двинуться дальше, пропахал в земле борозду копытом, а Жасмина, повизгивая, прижалась к ноге Брона.