Гарри Гаррисон - Миры Гарри Гаррисона. Том 08

— Очень неплохо, — сказал Дон. — Приступайте к обработке записей немедленно.

— Есть, сэр, — ответил Бойд и чуть ли не бегом устремился к двери.

Космолетчики один за другим получали инструктаж и покидали кают-компанию. И только после ухода последнего Дон понял, что он ничем не может помочь решению проблемы до тех пор, пока они не доложат о своих результатах. Его заботы по медицинской линии к тому моменту закончились. Всем пострадавшим была оказана помощь, а двое, наиболее тяжело раненные, лежали в лазарете под действием успокоительного. К ним были подключены автоматические регистраторы, которые непрерывно снимали данные о кровяном давлении, температуре, дыхании, пульсе, активности мозга и измеряли другие важные параметры. И если хоть один из них изменится, Дона в тот же момент оповестит сигнальное устройство, вмонтированное в его пояс.

Некоторое время его никто не беспокоил, и он мог посидеть в одиночестве. О сне не могло быть и речи — он отоспится потом, если им удастся пережить приближающуюся опасность. Пока он размышлял, что делать в сложившейся ситуации, ноги сами понесли его из кают-компании. Не осознавая четко своих действий, он вышел в коридор и направился к ближайшему лифту. Обсерватория!.. Конечно — вот куда ему надо заглянуть. Пока кабина лифта ползла по шахте, он вызвал дежурного из рубки управления и сообщил ему, где будет находиться.

Лифт поднимался вверх от наружной обшивки, фактически внутрь барабана, к трубе, которая соединяла обе секции корабля. Когда кабина остановилась и двери открылись, Дон, ухватившись за их края, рывком выбросил свое тело вперед и мягко выплыл из лифта, паря в воздухе. Достигнув противоположной стенки трубы, обшитой мягким материалом, он уцепился за одну из укрепленных на ней гибких ручек, оттолкнулся и полетел в сторону обсерватории.

Так как космический корабль находился в свободном полете с выключенными двигателями, здесь не было гравитации и царила невесомость. Вращение корабля создавало центробежную силу лишь на внешних палубах, здесь же, в центре вращения, эта сила отсутствовала и он мог плавать в воздухе так же легко, как рыба в воде. Дон коснулся кнопки и, когда дверь в обсерваторию открылась, вплыл внутрь.

Как всегда, у него перехватило дыхание от представшей глазам фантастической картины: звезды… звезды… море звезд, целые галактики медленно поворачивались перед ним.

Обсерватория представляла собой огромный прозрачный купол в коротком конце трубы, выступавшем из барабана. Воздуха, который бы преломлял и ослаблял свет звезд, снаружи не было, и они горели ровно, не мерцая. Они были похожи на горячие точки света удивительно разных цветов и разной яркости. О том, что есть какой-то купол, пусть и прозрачный, сразу забывалось: казалось, что находишься прямо среди звезд, являешься частичкой Вселенной.

И здесь же, немного в стороне, висело Солнце. Его ослепительное сияние смягчалось темневшим под воздействием света материалом купола. Этот огненный шар напомнил Дону о буре, уже закипавшей на его поверхности, и он посмотрел на счетчик радиации. Радиоактивный фон был выше обычного, однако не настолько, чтобы представлять опасность. Но он, как заметил Хольц, непрерывно рос. Сколько у них оставалось времени до того, как ураганный поток смертоносных частиц настигнет корабль? Что можно сделать, чтобы спасти те жизни, за которые он нес ответственность? Дон уперся сжатыми кулаками в прохладную поверхность купола.

Именно сейчас, когда он был один и его никто не видел, можно было предаться отчаянию. Он устал, силы были на исходе, какая-то часть сознания побуждала его немедленно отказаться от борьбы, свалить это бремя на кого-нибудь другого. Мысль эта, возникшая здесь, в темноте, вызвала у него улыбку: ведь на борту больше никого не оставалось — в том-то и вся загвоздка. Как врач, Дон привык брать на себя ответственность за жизнь и за смерть, но, давая клятву Гиппократа, он никак не мог подумать, что ему придется выполнять обязанности капитана космического корабля. Такому на медицинском факультете его не учили! Он снова улыбнулся своей мысли и почувствовал себя увереннее. Что ж, он будет выполнять эти обязанности настолько хорошо, насколько позволят его способности. Ничего другого ему не оставалось.

Зазвонил видеофон. В тишине помещения, которое, казалось, заключало в себе всю Вселенную, звонок прозвучал необычно громко. Дон поднял трубку. Приняв окончательное решение, он уже не задумывался, как себя называть:

— Капитан слушает.

— Говорят из рубки управления, сэр. Записи сообщения из марсианского центра управления уже обработаны. У меня есть полный текст. Зачитать?

— Давайте только цифры. Какой силы ожидается буря и как скоро она нас настигнет?

— Минутку… а, вот! Сила — восемь баллов по шкале Хойла. А предел по этой шкале — десять баллов. Сам я никогда не попадал в бурю сильнее шести…

— Итак, она будет сильной — я понял. А когда начнется?

— Самый ранний прогноз — через полтора часа. По другим — позже, но лишь на несколько минут.

Дон перевел дыхание, которое, сам того не осознавая, затаил в ожидании ответа.

— Хорошо. Я возвращаюсь в рубку. Свяжитесь с пассажиром по фамилии Угалде и попросите его прибыть туда же как можно быстрее. Да, и пригласите старшину Курикку.

Углубившись в свои мысли, Дон чисто автоматически находил дорогу назад в рубку; его уже ждал там разъяренный доктор Угалде.

— Вы требуете от меня невозможного, капитан, и к тому же немедленно. И тут же прерываете мою работу. Такие вещи нельзя…

— До подхода бури осталось менее полутора часов, — спокойно произнес Дон. — Наше время истекает, доктор.

Лицо Угалде стало серым, и он почти упал на стоящий рядом стул.

— В таком случае… слишком поздно, — прошептал он.

— Не думаю. Будем маневрировать вручную. — Дон невольно улыбнулся, заметив выражение крайнего удивления на лицах Курикки и вахтенного дежурного. — У нас нет другого выхода. И зря вы так удивляетесь. Всем известно, что коммерческие реактивные авиалайнеры почти полностью управляются автоматикой. А своими личными самолетами и вертолетами, бьюсь об заклад, вы управляли сами. Так вот, космические корабли ничем от них не отличаются. Первым астронавтам не раз приходилось брать управление на себя, когда автоматика выходила из строя. Мы сделаем то же самое. Курикка, что нужно для того, чтобы изменить положение оси корабля?

Старшина выглядел мрачнее, чем когда-либо прежде.

— Все это выполняет компьютер, сэр. Автронавигатор лишь вводит нужные данные и соответствующие команды, а затем, сидя в кресле, следит за тем, что происходит.

— А что, возможность ручного управления на случай выхода чего-нибудь из строя не предусмотрена?