Бронислава Бродская - Капсула [СИ]

— А кто там со мной в новом мире будет жить? Мама, сестра, друзья? Я что заново буду со всеми знакомиться?

— Хороший, Паша, вопрос, но я не могу тебе на него ответить точно. Просто не знаю. Я уверена, что какая-то составляющая будет изменена, но что именно … черта твоего характера, обстоятельство или встреча с кем-то, кто тебе пока не встречался. Это риск, но ты на него либо идешь, либо нет. Это твое решение … ты должен его сам принять. Никто тебе не поможет.

— А можно я кое с кем посоветуюсь, мы потом поговорим.

— Нет. Единственное, что мы можем тебе предложить — это кино про тебя самого, которое ты посмотришь, и там ты увидишь себя со стороны, глазами других людей. Это помощь в принятии решения. Мы увидимся еще раз и тогда ты выйдешь из капсулы в другую жизнь, о которой никому пока не известно, или вернешься домой после поездки в Москву и все забудешь.

— Я не забуду.

— Забудешь, Паша, поверь, так тебе будет лучше.

— А если я соглашусь … ну … выйти отсюда в «другую сторону», я тоже все забуду?

— Да, это так. У тебя будет нормальная обычная жизнь, где нет места воспоминаниям о сверхъестественном. Такие вещи только мешают жить. Зачем тебе этот груз?

— А вы тоже живете в параллельной жизни?

— Нет, я живу в Москве, замужем, у меня двое детей. Я просто сотрудница капсулы. Предложений альтернативной жизни мне не делали.

— А вы бы согласились?

— Не знаю. Наверное, да. Я люблю использовать шанс, который у меня появляется.

— Я тоже использую. Я — сильный человек! Я мужчина, у меня все получится.

— Да, я тоже так думаю, но повторяю: это твое решение! Я не могу тебе помочь его принять.

— Ну, а все-таки, что во мне изменится? Ну, например.

— Паша, это не в моей компетенции. Я просто не знаю, но … например, просто пример … ладно? Тебе предлагали уехать в Канаду в 2012 году? Давай предположим, что ты согласился … как тебе такой пример?

— Конечно я бы уехал, кто бы не уехал?

— Ну, ты же не уехал. И я знаю почему.

— Почему?

— Потому что это был трудный, слишком сложный путь, ты испугался, и решил пойти в бизнес, это казалось проще, привычнее, освобождало от института, и, главное, со знакомыми ребятами.

— Сейчас бы я поехал.

— Шанс, Паша, надо использовать сразу, он потом больше не предоставляется. Ты отказался, потому что твой характер не нацелен на принятие самостоятельных необычных решений … что не так?

— Так. Я поеду в Канаду. Ну, или в Америку. Я как раз сейчас … я как раз сейчас с Америкой пробую, весной может эмигрирую …

— Пойми, я просто привела пример, связанный с эмиграцией. Просто пример … ты понял?

— Понял. Я что мне надо делать?

— Ничего. У меня следующий клиент, а ты скоро окажешься в нашем кинозале. Я найду тебя. Пока.

— А мама? Мама обо мне беспокоится?

— Нет, смотри ты ей звонишь …

Паша видел маму, она сидела у себя на кухне и разговаривала с ним по телефону. Свой голос он не слышал, но мама улыбалась, и изредка повторяла «… и че? И че? Ну, давай там, не буянь». Было видно, что она совершенно спокойна, рада, что он хорошо проводит время и незатейливо острит, принимая с ним свой обычный шутливо-покровительственный тон, как будто он по-прежнему маленький шалунишка, с которым ей надо построже, чтобы он не наделал глупостей.

Ресторан «Высота» на Лидиных глазах растворился вместе с Пашей. Лида лежала на диване в своем доме. Захотелось есть, с Пашей она есть не пожелала. Чтобы получить в капсуле удовольствие от еды, ей надо было оказаться одной, потому что в присутствии клиента, она чувствовала себя на службе. Тело ее было расслаблено, Лида вытянулась во всю свою длину, напружинилась, икроножные мышцы приятно напряглись. Она была готова и дальше лежать в мягком забытье, а могла легко без усилий вскочить. Никогда дома в Москве тело не было так ей послушно. Здесь она совершенно не чувствовала его тяжести. Это капсула. Здесь ощущение молодости и здоровья Лиду не покидало. Сколько, интересно, ей тут примерно лет? 25, 40, меньше 30-ти? Фокус со скатертью-самобранкой ей надоел, и тому же до следующего клиента еще оставалось немного времени. Она все сама приготовит. Какая у нее здесь замечательная кухня, в холодильнике любые продукты, окна в сад открыты, тепло, но из открытого окна дует свежий ветерок, как раз как она любит. Смешанный аромат цветов, нагретой земли, жареного хлеба, крепкого кофе. Как же здесь хорошо! Лида подумала, что в Москве промозглая зима и ей совершенно не хочется туда возвращаться. Она тоже могла себе сделать тут зиму. С Пашей они побывали в зимних Саянах, с Красновским в заснеженном подмосковье. В «переходах» с клиентами погодные и климатические условия менялись по прихоти синклита, но здесь хозяйкой была она и предпочитала для себя именно такую мягкую летнюю погоду.

Внезапно Лиде захотелось поиграть с капсулой ради себя самой. Хозяин говорил, на это уходит много энергии, ну и что? Она устала, имеет право отдохнуть. Может ей пора сменить «дом»? Выбрать что-нибудь другое, более современное, урбанистическое? Много зелени вокруг лестницы, ведущей на большую террасу на 67 этаже, в ванной целая стена в зелени, много стекла, над головой странные люстры. Под террасой лежит город в дымке облаков. Лида прошлась по квартире, восхитилась видом из огромных от пола до потолка окон, зашла в ванную и решила, что в своем маленьком удобном домике ей нравится больше. Лофт, в котором она оказалась, представился ей по фотографиям из дорогих рекламных проспектов. Какой это вообще город? Нью-Йорк, Гонконг, Пекин, Токио, Дубай? Нет, что толку смотреть на безлюдный мегаполис, очередной мираж капсулы. Если вокруг ее привычного дома она никого не видит — это естественно, природа приглашает к одиночеству, но город без снующих машин, толпы, уличных артистов, шума … в нем есть что-то зловещее, трудно выносимое, слишком искусственное. Лиде захотелось вернуться к «себе» и спокойно полежать до начала следующего интервью. Сейчас она закроет глаза и лофт исчезнет. А вот, не будет она так делать. Лидой овладело внезапное желание прокатиться на скоростном лифте, бесшумно и мягко скользящем по невидимой шахте — новое впечатление, почему бы и нет …

Чуть слышно прозвучал мелодичный гонг и Лида начала проваливаться вниз. Она стояла в просторной кабине и смотрела на себя в зеркало: стройная, красивая молодая женщина. На одной из отделанных дорогим деревом панели висели нарочито старинные часы. Время капсулы … до следующего клиента оставалось 22 минуты. А теперь уже 19, а сейчас 17 … Это что же получается? Она едет в лифте уже пять минут? Но такого же не может быть. Скоростной лифт. Какой она себе этаж придумала? 67-ой? Пять минут даже для самых высоких башен — это слишком долго. Стрелки часов остановились, пять минут падения не переходили в шесть … Время застыло, кабина продолжала опускаться, хотя теперь Лида уже не была уверена, что речь идет о спуске. Может она поднимается. Сказать это наверняка она бы не смогла. Панель на которой высвечивались этажи погасла, да и работала ли она с самого начала? Лида не заметила, слишком внимательно рассматривала убранство кабины: удобные мягкие диваны, можно присесть, но Лида продолжала стоять. Куда ее несет?