Юрий Молчан - Вий. Рассказы о вирт-реальности

— Зомби, — пробормотал Хома.

Если она двигалась и пыталась его найти сама по себе, следовательно, работа процессора серьезно нарушена. А, значит, — нарушены функции мозга девчонки. В голове у нее все перемешалось и перевернулось.

Возможно, все действия Марии теперь контролирует желание отомстить Роману за то, что он до полусмерти избил ее в ту ночь и бросил на произвол судьбы. Потому она и попросила отца привезти именно его — Романа Хомского. Чтобы отомстить тому, кто оказался сильнее и живым вырвался из ловко расставленной ловушки.

Но это лишь предположения. Какая разница, почему тебя кто-то хочет зверски убить, если это знание тебя никак не спасет.

Воспоминания о пережитом за ночь медленно, точно взбаламученный рыбами ил, ложились на дно, освобождая место чистой воде усталого мозга. Каждая клеточка костей и мышц Хомы ныла от смертельной усталости.

Когда Мария наткнулась вытянутыми вперед руками на силовое поле, то попыталась пройти сквозь него. Эти усилия ни к чему не привели, и Роман увидел такую гримасу ярости у нее на лице, что ее в пору было назвать «дьявольским».

Девушка принялась двигаться вокруг светящегося кокона электромагнитного поля в надежде отыскать слабое место. Это не помогло. И тогда Хома увидел такое, что привык видеть лишь в фантастических фильмах.

Мария вдруг оказалась у стены — Роману показалось, что она даже не двигала ногами, а — просто летела в паре сантиметров над полом.

Он не верил, что это происходило. Разум уверял, что это всего лишь сеанс кино в сумасшедшем доме, и все — абсолютно безопасно. Однако пульсирующий в венах страх твердил Хоме, что реально как раз то, что он сейчас видит.

Мария играючи вырвала из стены панель, за которой чернел похожий на питона электрический кабель. Взявшись за него, девушка с треском порвала его и принялась вытягивать конец, одновременно приближаясь к Хоме.

Белоснежные панели на стене с треском открывались, падая на пол. Она держала кабель перед собой, будто пожарный шланг. Конец кабеля искрился голубым.

Хомский уже понял, что у нее на уме, и пытался понять, что будет, когда многовольтовый электрический заряд вступит в контакт с защищающим его магнитным полем. О физике он знал очень мало, но был уверен, что добром это для него не кончится.

Удар током, который Хома ощутил, превосходил все его болевые ощущения за всю сознательную жизнь. Он буквально почувствовал, как волосы становятся дыбом.

А потом — зазвучал спасительный сигнал утреннего таймера.

Саша-Терминатор и Андрей-Танцор-Смерти под руки отвели полуживого Хому в столовую на первый этаж. Там ему дали половину курицы-гриль с картофелем фри. Курица была едва теплая, видимо, ее купили в одной из кафешек на трассе уже какое-то время назад.

Тем не менее, Роман поглощал еду с удовольствием, с каждым куском чувствуя, как в тело вливаются силы. Черный кофе был настоящий — горячий, молотый, сваренный. Хома с наслаждением выпил две чашки. Во вторую чашку Терминатор влил Хомскому пятьдесят грамм виски. И подмигнул — мол, для тонуса.

Парни в черной форме из службы охраны сели вместе с Хомой за круглый пластиковый столик. Они курили и тоже пили кофе.

— Ну че, программист? — спросил Терминатор, вертя в руках солнцезащитные очки. — Как прошла ночь? Успехи есть?

Похоже, им просто нечем заняться, вот и решили завязать разговор, подумал Роман вяло. Часы на стене показывали пять минут седьмого, до начала рабочего дня еще далеко. Судя по их слегка помятым, но в целом бодреньким лицам, Хомский решил, что они, наверное, спали ночью по очереди.

— С девчонкой — полный пиз**ц, — выдал он неожиданно для себя «диагноз» и почувствовал, что стало легче. Как будто организм исторг из себя инфекцию, и теперь пойдет на поправку. — Что-то явно не так.

— А с ними со всеми тут что-то не так, — усмехнулся Андрей-Танцор, давя окурок в пепельнице. — Говорят — но только между нами — они тут в своих электронных лабораториях какие-то эксперименты проводят.

— Какие? — спросил Хома без особого интереса.

— А — ХЗ, — пожал плечами Сашка-Терминатор и повел массивными плечами. Роман заметил, что парень так делает уже раз третий или четвертый. Наверное, что-то вроде нервного тика. — Вроде что-то пытаются сотворить с сознанием. Не представляю, что с ним можно сделать, это ж не телка, его не пощупаешь, но сюда несколько раз привозили…

Он вдруг замолчал и огляделся. Просторная столовая оставалась пуста. Только в комнате для персонала уборщица гремит ведром и шваброй.

— Привозили людей, — докончил за друга Танцор, на всякий случай понизив голос. — Бомжей каких-то. Воняло от них, помню, как от козлов.

— Привозили, — кивнул Хома, — и что потом?

Оба здоровяка посмотрели на него как на идиота, которому приходится разжевывать очевидное.

— Обратно их никто не увозил, и сами они не уходили, — сказал Андрей, — если ты это имеешь в виду.

Он только сейчас обратил внимание на то, что волосы Хомы другого цвета. Еще вчера они были русые.

— Ты че это, программист, за ночь перекрасил башку? — хохотнул он.

Роман едва не подавился кофе. Он медленно поднял руку, пальцы коснулись волос.

— Он не подкрасился, — сказал Терминатор, внимательно разглядывая местами побелевшую, точно присыпанную снегом, голову студента. — Андрюха, он поседел .

Хома посмотрел на них расширившимися глазами и на нетвердых ногах ушел в туалет. Там остановился перед небольшим зеркалом над раковиной. Глянул на свое отражение, и его вырвало только что съеденным завтраком.

Волосы лежали на голове седыми прядями и напоминали пята серого лишая, серебристую паутину, которой некий дьявольский паук оплел его голову. Кроме седины, Роман увидел и морщины на лице, которых вчера не было. Но, с другой стороны, вчера он в зеркало не смотрелся.

Он вяло прополоскал рот водой. Ему, черт побери, всего двадцать пять, и старческих морщин в этом возрасте не бывает.

Вернувшись, он попросил виски. Терминатор принес с кухни полупустую бутылку и налил полстакана. Хома выпил залпом и налил себе еще. Программист почувствовал, как веки наливаются тяжестью.

— Где здесь можно поспать? — спросил он.

Полковник МВД Мердашин сидел за столом в кабинете Верворвцева. Олигарх смотрел на него выжидательно. Перед каждым стоял стакан, где еще оставалось виски.

— Аналитический ум, давай уже. Мне нужен этот парнишка, — с нажимом повторил Эдуард.

Мердашин сделал глоток из стакана. Вид у него скептический.

— Зачем он тебе, Викторович?

— Дочке моей приглянулся.

— Все, кто в последнее время приглядываются твоей Маше, исчезают с концами.