Юрий Молчан - Вий. Рассказы о вирт-реальности

Верворвцев кивнул.

— Сечешь, аналитический ум. Я хочу, чтобы этот парень исчез, как и все предыдущие. Их, кстати, было немного, и никто их не хватился.

Полковник пожал плечами и снова глотнул из стакана. Jack Daniels по вкусу всегда напоминал ему паршивый виски с пепси-колой, как любят употреблять этот благородный напиток девушки в ночных клубах.

Но это любимая марка Верворвцева, а когда ты в гостях, то пей, что дают. Пить за чужой счет Мердашин привык еще в молодости, в бытность сержантом.

— Сделай все, как обычно, — продолжал олигарх. — Пусть твои ребята устроят в его квартире пожар. Документы будут там, но обгоревший труп никто не сможет опознать. С твоей помощью, разумеется.

Полковник отпил еще. Идея не нравилась. Слишком много людей требует Верворвцев в последнее время. Конечно, они в основном с улицы, бездомные, и никто всерьез не заявляет об их пропаже. Однако к нему уже приходила женщина из организации, что оказывает бомжам помощь на Павелецком вокзале в Москве. Дает горячую еду и медикаменты. Говорила, что ее подопечные пропадают. Бойкая женщина, пробилась к самому полковнику Мердашину, прошла полосу препятствий из чинов помладше. Он позже вспомнил, что видел ее по телевизору. Доктор Лиза, кажется, так ее все называют. Такую хрен прогонишь.

Дальше — больше. В прошлом месяце олигарх попросил привезти ему «нормального» человека. Нашли кандидата, у которого семья, работа и квартира. Там пришлось попотеть. Полковнику не хотелось делать это слишком часто. Но это хорошо оплачивалось, а от денег Игорь Мердашин отказываться не привык.

— Сможешь устроить мне труп? — спросил Верворвцев, прихлебывая «Джека».

— Труп найти можно всегда, — ответил полковник неохотно. — Вопрос в том, куда девать живого человека.

Олигарх прищурился, глядя на него из-под кустистых бровей.

— Я так понимаю, все дело — в цене?

Мердашев в упор посмотрел на собеседника.

— В последний раз, Викторович. Рано или поздно начнутся проверки, расследования. И мне за пропажу людей могут такое устроить, что мама не горюй. Да и на зоне профессия милиционера — неуважаема, знаешь ли. То побьют, то унизят анально. А то и просто пришьют веки к твоим же яйцам, пока спишь. Так что этот парень, программист — последний.

Олигарх усмехнулся.

— Как скажешь, аналитический ум.

Верворвцев встал. Подошел к вмонтированному в стену сейфу. А когда вернулся к столу, то положил перед собеседником небольшой черный кейс. Мердашин про «последний раз» говорил ему уже третий или четвертый раз. Но пусть говорит, что хочет, главное, чтобы дело сделал.

— Мне нужны его документы, чтобы было чего подбросить в квартиру, — сказал полковник, глядя на лежавшие в кейсе пачки долларовых купюр.

Олигарх усмехнулся.

— Не проблема. Паспорт достану, а остальное — наверняка, у него же в квартире.

— Мне еще нужна его подпись, — сказал Верворвцев. — Сможешь подделать так, чтобы не отличили?

— Нафиг оно тебе?

— Скажем так, это в интересах науки.

— Ну-ну. Теперь ты, значит, в науку ушел?

Олигарх рассмеялся.

— Радею о будущем человечества, чтобы срубить еще кучу бабла.

Полковник со смешком согласился.

— Что ж, эта великая цель оправдывает даже занятие наукой.

Они выпили еще за удачную сделку, а потом Мердашин с набитым долларами кейсом уехал на своем джипе обратно в Москву.

После того, как полковник ушел, у Верворвцева зазвонил сотовый. Он посмотрел на дисплей, затем нажал на кнопку приема на обвившей ухо гарнитуре bluetooth.

— Да, родная. Как все прошло? Отоспалась?

То, что услышал олигарх, судя по выражению лица, пришлось ему не по вкусу. Его брови сдвинулись, губы сжались в плотную линию.

— Не волнуйся, милая. Я прослежу, чтобы это не повторилось. Отдыхай, до вечера. Пока.

На другом конце провода Мария Верворвцева тоже повесила трубку.

Спал Роман недолго и беспокойно. Его мучил кошмар — мозг «переваривал» произошедший ночью кошмар наяву.

Меньше, чем через два часа, Хома проснулся, чувствуя, как сердце бешено колотится. Мозг в голове по ощущениям напоминал маленький резиновый мяч. Мяч этот накачен до предела и готов вот-вот взорваться. Но сон больше не шел.

Хома встал с диванчика в комнате охраны и, выйдя за дверь, направился в столовую на этом же этаже.

Пока сидел там с бутылкой фильтрованной воды и неспешно пил, потому как, если не высыпался, то всегда пил как лошадь, в просторный зал вошли двое парней в строгих костюмах. Один широкоплечий, с чуть выпирающим из-под пиджака животом. Второй — тощий, как щепка. Оба направились к Хоме.

Вид у этих двоих вполне нейтральный, но Романа посетило дурное предчувствие.

— Господин Хомский, — сказал толстяк, когда они подошли к его столику в углу у окна. За стойкой из открытой двери доносится звяканье посуды и голоса. В самой столовой, кроме Хомы, никого.

— Это я, — кивнул Роман, делая глоток воды, и вставая, чтобы не пришлось смотреть на них снизу-вверх.

— Эдуард Викторович распорядился, чтобы мы забрали у вас все личные вещи. Когда вы завершите работу над проектом, их вернут.

До находившегося в полусонном состоянии мозга Хомы не сразу дошло, что от него хотят. Он тупо смотрел на охранников, чувствуя неимоверную тяжесть и давление в черепе.

— Пожалуйста, выложите на стол все из карманов, — с легкой брезгливостью сказал тощий охранник.

Хома медленно повиновался. Звякнули, упав на стол ключи от квартиры, с едва слышным хлопком лег рядом бумажник.

Охранники посмотрели на Хому. Толстый здоровяк подошел к нему вплотную.

— Простите, мы вынуждены вас обыскать.

Он принялся водить ладонями по карманам джинсов Хомы, пальцы наткнулись на генератор силового поля в заднем кармане, спасший Роману жизнь ночью, и здоровяк вытащил его вместе с проводом.

Второй забрал бумажник и ключи от квартиры.

— Эй, подождите! — воскликнул Хома. Волна страха от того, что с ним станет ночью без этого генератора, заставила его выйти из сомнамбулического состояния. — Мне эта вещь нужна для работы над проектом!

— У нас распоряжение Эдуарда Викторовича, — бросил худой через плечо, — все вопросы — к нему.

Хома смотрел им вслед, чувствуя, как рубашка пропитывается холодным потом. От одной мысли о том, что с ним сделает ночью зомби, его начало колотить.

Секретарь Верворвцева на шестом этаже сообщила, что Эдуард Викторович будет только после обеда. В ответ на настойчивую просьбу Хомы связаться с начальником женщина критически оглядела его мятую, выбившуюся из джинсов рубашку, седые волосы и воспаленные после бессонной ночи глаза. Шеф очень занят, сказала она, и разрешил себя беспокоить разве что в случае ядерной войны.