Юрий Молчан - Вий. Рассказы о вирт-реальности

— П..понятия не имею…

— Быть может, она испытывает к тебе привязанность? — предположил олигарх. Его взгляд вдруг сделался подозрительным. Он вперил глаза в Хому. — Ты спал с моей дочерью?

Роман сглотнул.

— Даже не думал!

Верворвцев беззлобно усмехнулся.

— Ну что об этом не думал, ты не заливай. Я сам, так сказать, самец и знаю, что вопрос о продолжении рода у мужчин при виде красивой женщины…гм… встает чисто автоматически.

— Но я правда с ней не…

— Ладно, это я так, — отмахнулся олигарх.

Допив виски, что оставался в стакане, он нажал кнопку внутренней связи.

— Саша, зайди.

В открывшейся двери показался Терминатор, очки теперь у него в нагрудном кармане пиджака. За его спиной, как шкаф, возвышается Танцор смерти.

— Нашего программиста накормить, — распорядился Верворвцев, — а после ужина привести в лабораторию.

Он повернулся к Хомскому.

— Утром я говорил по телефону с Михаилом Гендером, он сообщил, какое оборудование потребуется. Все уже там.

Обрамленная рукавом рубашки ладонь Верворвцева указала на окно, за которым в пластиковой капсуле, которая напомнила Хоме футуристический гроб, лежит девушка.

— Может быть, утром? — спросил Хомский осторожно. — Все-таки на свежую голову лучше работается.

— Приступишь без отлагательств, — бросил Верворвцев, и в его глазах блеснула сталь. — Каждая минута промедления может стоить моей девочке жизни. Ешь и — за дело.

После ужина весь персонал разъехался по домам, кроме охранников.

Терминатор с Танцором привели поевшего в столовой Хомского обратно в лабораторию. Верворвцев передал, что на ночь его запрут, а на утро, когда сработает сигнал таймера, то выпустят отсыпаться.

Слушая, как снаружи запирают массивную металлическую дверь, Хома вежливо махнул рукой на прощанье Верворвцеву. Тот смотрел на студента через панорамное окно в стене на высоте двух человеческих ростов.

Наконец, олигарх ушел, и Хома осмотрелся. Помещение, где его оставили, оказалось просторное, как спортзал в школе. Белоснежные стены и такого же цвета потолок придают ему сходство с палатой в психбольнице.

Роман глянул на внушающую ему смесь страха и любопытства капсулу, которую про себя стал именовать «гробом».

Под закрытой крышкой из прозрачного пластика неподвижно лежит девушка. Распущенные черные волосы оттеняют нездоровую бледность лица, будто оно высечено из мрамора.

— Какая же она красивая, — пробормотал Хомский невольно.

Поодаль на столе светится экраном ноутбук. От электрочайника, что рядом на полу, к розетке в стене змеится провод сетевого фильтра, к которому подключен и компьютер.

Возле ноутбука на столе Хома увидел приличных размеров чашку, коробку кускового сахара и, собственно, банку растворимого кофе. Тут же кто-то предусмотрительно оставил пачку сигарет, возле нее скалится пепельница-череп со срезанной верхушкой и зажигалкой внутри.

Хомский бросил курить пару месяцев назад, но, видимо, Верворвцев, когда распоряжался это принести, держал в голове стереотип айтишника-виртуоза, который поглощает черный кофе, матерится и смолит сигареты одну за другой.

Роман сел за столик, так что «гроб» с телом оказался прямо напротив, и вывел компьютер из «спящего» режима. Пока шла загрузка системы, Хома вспоминал инструктаж Гендора.

В мозг девушки во время эксперимента вживили нано-манипуляторы, что обошлись Верворвцеву в нехилую сумму. Хома должен с их помощью дистанционно перестроить работу вживленного в мозг девушки процессора. Сконцентрировать его оставшиеся ресурсы так, чтобы он работал максимально эффективно в тот короткий срок, пока Марию будут везти на трепанацию. Которая еще не до конца согласована с Верворвцевым, черт бы его побрал.

«Согласование — дело десятое, — думал Хома, — сначала надо разобраться с процем. Да и авось декан сам убедит олигарха по телефону».

Он налил в кружку кипяток и подумал, что, как бы то ни было, а ему предстоит дико интересная работа, сделать которую выпадает шанс единицам. В тот момент все гнетущие его страхи и опасения отступили.

Хома запустил процесс, контролировал его какое-то время, а затем поставил на «автомат». Он буквально видел наяву, как в процессоре в недрах мозга лежащей в капсуле-«гробу» девушки срастаются старые управляющие энергетические дорожки и с помощью нано-манипуляторов «выпиливаются» новые.

Когда прошел час от начала запуска задачи, и часы на дисплее ноутбука стали показывать за полночь, Хома налил вторую чашку кофе и стал напевать под нос, как всегда делал во время длительных операций дома за компьютером.

Песня оборвалась на полуслове, когда он перевел взгляд с монитора на «гроб».

Крышка была открыта и стояла вертикально. Белого, как и ставшее вдруг такого же цвета лицо Хомы, пола коснулись босые ступни одетой в ночную рубашку Марии Верворвцевой.

Слова застряли у Хомы в горле. В панике он смахнул дымящийся кофе, и в наступившей тишине раздался глухой удар — чашка упала на пол, перекатилась и замерла. Под ней, точно кровь, стремительно разливалось черное, дымящееся.

Мария, выставив перед собой руки, будто незрячая, медленно двинулась в направлении Хомского.

Вскочив, Хома едва не опрокинув со стола ноутбук.

Девушка приближалась.

— Господи, да что же это?! — прошептал Роман, непроизвольно хлопнув себя по бедрам. — Она же должна быть парализована !

Правая ладонь наткнулась на широкое и плоское в кармане джинсов. ГЕНЕРАТОР!!!

Торопливо, дрожащими руками он вытянул спасительный прибор и довольно длинный провод.

Чайник звучно отлетел от пинка, расплескивая кипяток. Грохнулся на пол отброшенный офисный стул.

Хома быстро опустился на четвереньки, протягивая тонкий черный кабель вокруг стола и окружая им себя. Когда он поднялся, Верворвцевой до него оставалось всего пара шагов.

Генератор едва не выпал из трясущихся рук программера. Хома с трудом удержал прибор и утопил кнопку включения.

Нога бледной, как сама смерть, девушки опустилась на пол в сантиметре от провода, когда прямо перед ней, мгновенно окружив стол и Хому, вспыхнуло уходящее к потолку силовое поле.

Хомский облегченно выдохнул, все еще чувствуя бьющую его дрожь.

Он прижал к груди генератор размером с переносной накопитель, будто молитвенник, способный спасти его от мертвецов и выходцев с того света, кем и казалась ему сейчас внезапно ожившая дочь олигарха.

Спустя некоторое время, которое, как показалось Хомскому, длилось целую вечность, громкий сигнал из встроенных в стену динамиков заставил зомби ретироваться в капсулу. В гроб. И затвориться на крышку, словно она никуда и не вставала.