Лоис Буджолд - Ученик воина

Коридор, который вел от президентских апартаментов, заканчивался на смотровой палубе – каркасе из хрусталя и хромированного металла, аркой выгибавшемся под куполом, испещренным миллионами безжалостных звезд. К тому же выходила эта палуба не на комплекс завода, а в противоположную сторону. Плененный этим зрелищем, Майлз побрел туда.

Голос Елены, взлетевший до бессловесного вопля, выдернул его из состояния дремоты; накатила адреналиновая волна. Крик доносился со смотровой палубы; Майлз, спотыкаясь, побежал туда.

Он вскарабкался на подиум и развернулся на месте, ухватившись одной рукой за блестящую металлическую стойку. Слабо освещенная обзорная палуба была отделана бархатом насыщенного синего оттенка, сиявшем в свете звезд. Гидро-кушетки и банкетки странных изогнутых форм словно приглашали, развалясь, понежиться на них. На одной из этих кушеток был распластан на спине Баз Джезек, на которого навалился сержант Ботари.

Одно колено сержант вдавил Базу в живот, другое – в пах и сомкнул, перекрутив, здоровенные ручищи у него на горле. Лицо База побагровело, и его безумный вопль задохнулся, так и не успев родиться. Елена, в расстегнутом кителе, носилась вокруг обоих, отчаянно заламывая руки и не смея воспротивиться Ботари физически. – Нет, отец! Нет! – кричала она.

Неужели сержант поймал инженера на попытке наброситься на нее…? Майлза тряхнуло от горячей ревнивой ярости, которую тут же погасил холодный рассудок. Елена как никто из женщин способна за себя постоять – благодаря паранойе самого сержанта. И его ревность подернулась ледком. Он же мог позволить Ботари убить База…

Елена его заметила. – Майлз… милорд, остановите его!

Майлз подошел поближе. – Отцепись от него, сержант, – приказал он.

Ботари, с пожелтевшим от ярости лицом, покосился на него, потом снова перевел взгляд на свою жертву. И рук не разжал.

Майлз опустился на колени и легко положил ладонь на вздувшуюся жилами мускулистую руку Ботари. Он испытывал тошнотворное ощущение, что опаснее этого он ничего в жизни не делал. Майлз понизил голос до шепота: – Я что, должен отдавать свой приказ дважды, оруженосец?

Ботари словно и не слышал.

Майлз крепко сомкнул пальцы на запястье сержанта.

– У вас не хватит силы разжать мою хватку, – проворчал Ботари уголком рта.

– Чтобы сломать свои собственные пальцы, пытаясь сделать это, силы у меня хватит, – пробормотал Майлз в ответ и рванулся, потянув и вложив в это весь свой вес. Ногти его побелели. Еще секунда, и его хрупкие суставы затрещат…

Сержант зажмурился, его дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Затем с проклятиями он спрыгнул с База и стряхнул с себя Майлза. Он отвернулся, грудь его тяжело вздымалась, невидящие глаза уставились куда-то в бесконечность.

Корчащийся на кушетке Баз с глухим стуком свалился на ковер. Он принялся глотать воздух в хрипящем мокром кашле, отхаркивая кровь. Елена бросилась к нему и стала баюкать его голову у себя на коленях, не обращая внимания на грязь и кровь.

Майлз, шатаясь, поднялся на ноги, переводя дух: – Ну хорошо, – произнес он наконец, – что же здесь происходит?

Баз попытался что-то сказать, но вышел у него лишь булькающий глубокий кашель. Елена рыдала, и ничем помочь не могла.

– Черт побери! Сержант!…

– Я их застал: она прижималась к этому трусу, – прорычал Ботари, все еще отвернувшись.

– Он не трус! – завопила Елена. – Он солдат не хуже тебя. Он сегодня спас мне жизнь… – она обернулась к Майлзу: – Вы, конечно, видели это на мониторе, милорд. Оссеровец навел на меня автоматический прицел, и я думала, что уже конец, а Баз выстрелил в него из плазмотрона. Скажи ему!

Она говорит о том оссеровце, которого я прикончил с помощью его же собственной аптечки, сообразил Майлз. Баз и не знает, что он изжарил труп. Это я тебя спас, безмолвно вскричал он. Это был я, это был я…

– Это правда, сержант, – услышал он собственный голос. – Ты обязан ее жизнью своему собрату-оруженосцу.

– Этот мне никакой не собрат!

– А я говорю, что да, и это мое слово!

– Это не достойно… не правильно… я должен сделать все правильно. Все должно быть безупречно… – Ботари принялся раскачиваться на месте, двигая узкими челюстями. Майлз в жизни не видел, чтобы тот был так возбужден. В последнее время я взвалил на него слишком большую нагрузку, с угрызениями совести подумал он. Слишком много, слишком быстро, слишком бесконтрольно.

– Не… бесчестье, – хрипло выдавил слово Баз. Велев ему замолчать, Елена, пошатываясь, поднялась на ноги, агрессивно представ лицом к лицу с Ботари.

– Ах, твоя воинская честь! Знаешь, я смело встречала огонь, я убила человека – и ничего в этом нет, это просто бойня. Любой робот мог бы так сделать. Все это притворство, обман, ложь, большой розыгрыш. Твой мундир больше не внушает мне никакого благоговения, слышишь?!

Лицо Ботари потемнело и застыло. «Замолчи!» – замахал Елене рукой Майлз. Никаких возражений против растущей независимости взглядов у него нет, но, господи, время она выбрала просто ужасно. Неужели она этого не видит? Нет, она слишком запуталась в своем стыде и боли, и у нее на плече теперь сидит свой собственный призрак. Раньше она не упоминала, что убила человека, но Майлз-то понимал, почему она могла так поступить.

Ему нужен Баз, нужен Ботари, нужна Елена – и нужно, чтобы они работали вместе, лишь тогда они вернутся домой живыми. Как бы ему ни хотелось с криком выплеснуть сейчас свою боль и гнев, но сказать он должен то, что им необходимо услышать.

Первым делом необходимо отделить Елену от Ботари до тех пор, пока их темперамент не остынет – а то сейчас они вырвут друг у друга сердце. А Базу… – Елена, – сказал Майлз, – помоги Базу добраться до лазарета и проследи, чтобы медтехник проверил, нет ли у него внутренних повреждений.

– Да, милорд, – ответила она, подчеркнув упоминанием его титула официальный характер этого приказа – видимо, специально ради Ботари. Она помогла Базу, опираясь на нее, подняться на ноги и закинула его руку себе на плечи, искоса кинув ядовитый и рассерженный взгляд на своего отца. Руки Ботари дернулись, но он ничего не сказал и не пошевелился.

Майлз проводил их вниз по пандусу, с облегчением заметив, что Баз задышал чуть ровнее. – Думаю, мне лучше остаться здесь с сержантом, – тихо проговорил он Елене. – С вами двоими будет все в порядке?

– Спасибо тебе. – сказала Елена. – Я пыталась его остановить, но испугалась. Я не могу этого сделать. – Она сморгнула последние слезы.

– Оно и к лучшему. Все раздражительны, все слишком устали. Знаешь, и он – тоже. – Он чуть не спросил ее, что имелось в виду под словом «прижиматься», но одернул себя. Елена потащила База дальше, что-то нежно ему шепча, отчего Майлз приходил просто в бешенство.