Лоис Буджолд - Ученик воина

Он проглотил свое разочарование и поднялся обратно на смотровую палубу. Ботари все еще стоял там, мучительно сбитый с толку и погруженный в раздумья. Майлз вздохнул.

– У тебя еще остался виски, сержант?

Ботари, вырванный из состояния задумчивости, не глядя протянул руку к набедренному карману. Он молча протянул фляжку Майлзу, тот жестом указал на одну из банкеток. Оба сели. Руки сержанта свисали между колен, голова поникла.

Майлз сделал глоток и протянул фляжку обратно. – Выпей.

Ботари покачал головой, но фляжку взял и отпил. Какое-то время спустя он пробормотал: – Прежде вы никогда не звали меня «оруженосец».

– Я пытался привлечь твое внимание. Мои извинения.

Молчание, еще один долгий глоток. – Это правильное звание.

– Почему ты пытался его убить? Ты же знаешь, до какой степени нам нужны технари.

Долгая пауза.

– Он не подходит. Не для нее. Дезертир…

– Он же не пытался ее изнасиловать, – это было утверждение, а не вопрос.

– Нет, – прозвучало тихо. – Думаю, нет. Тут никогда не знаешь.

Майлз обвел взглядом хрустальный зал, такой эффектный в сверкающей искрами темноте. Превосходное место, чтобы «прижиматься», и даже более того… Но, наверное, теперь эти длинные белые пальцы в лазарете прикладывают холодный компресс или что-то в этом роде к рассеченной брови База. А он тем временем сидит здесь и напивается в компании самого уродливого человека на сто миль вокруг. Что за расточительство!

Фляжка снова пропутешествовала туда и обратно.

– Тут никогда не знаешь, – повторил Ботари. – А у нее все должно быть пристойно и как надо. Вы же понимаете меня, милорд? Неужели не понимаете?

– Конечно. Но, пожалуйста, не убивай моего инженера. Мне он нужен. Хорошо?

– Чертовы технари! Вечно их балуют. – Майлз пропустил мимо ушей этот отголосок протестов старой Службы. Майлзу почему-то всегда казалось, что Ботари – один из дедова поколения, хотя на самом деле тот был на пару лет моложе его отца. Майлз слегка расслабился при этом симптоме возвращения Ботари в нормальное – ладно, обычное для него, – состояние духа.

Сержант сполз на ковер, привалившись спиной к кушетке.

– Милорд, – добавил он некоторое время спустя, – вы понимаете, если меня убьют… о ней нужно будет позаботиться как надо. Приданое. И офицер, подходящий офицер. И настоящая, должная сваха, чтобы устроить помолвку…

Какие старомодные мечты, подумал подвыпивший Майлз. – Я ее сеньор, по праву твоей службы, – мягко заметил он, – и это был бы мой долг. – Если бы я только мог превратить этот долг в свои собственные мечты…

– Многие теперь больше не обращают никакого внимания на свой долг, – пробормотал Ботари, – Но Форкосиганы… Форкосиганы никогда не обманут.

– Чертовски верно, – пробормотал Майлз заплетающимся языком.

– М-м… – ответил Ботари и сполз еще немного ниже. После долгой паузы он заговорил снова: – Если меня убьют, вы же не оставите меня тут снаружи, а, милорд?

– Ч-что? – Майлз отвлекся от составления новых созвездий. Только что он соединил точечки в фигуру, которую мысленно окрестил Кавалеристом.

– Иногда тела оставляют в космосе. Холодно, как в аду… Бог не сможет меня там найти. Никто не сможет.

Майлз заморгал. Он никогда не подозревал, что в сержанте таятся склонности к богословию. – Слушай, с чего это ты вообще вдруг заговорил о смерти? Ты же не собираешься…

– Ваш отец, граф, обещал мне, – слегка повысил голос Ботари, перебивая Майлза, – что я буду похоронен у ног миледи вашей матери, в Форкосиган-Сюрло. Он обещал. Разве он вам не говорил?

– Э-э… Эту тему мы как-то ни разу не затрагивали.

– Его слово Форкосигана. Ваше слово.

– М-м, тогда да, конечно… – Майлз уставился сквозь прозрачный купол зала. Похоже, кто-то видит звезды, а кто-то – пустоту между ними. Холод… – Собираешься попасть на небеса, сержант?

– Я верный пес миледи. Кровь смывает все грехи. Она поклялась мне в этом… – Он замолк, не отрывая взгляда от космической бездны.

Через несколько мгновений фляжка выскользнула у него из пальцев, и он захрапел. Майлз уселся рядом 'по-турецки', храня его сон – маленькая фигурка в пижаме против бесконечного мрака, в такой дали от дома.

К счастью, Баз быстро оправился и уже на следующий день вернулся к работе – с воротником-корсетом, снимающим нагрузку с порванных шейных связок. Когда бы Майлз ни оказался рядом, Баз вел себя с Еленой до боли предупредительно, больше не создавая для того ни единого повода ревновать. Но, конечно, там, где был Майлз, был и Ботари, что, возможно, и объясняло такое поведение.

Начал Майлз с того, что бросил все имевшиеся у них скудные ресурсы на приведение в боевую готовность «Триумфа». Открыто он готовился к схватке с пеллианами. Втайне же считал, что это здесь единственный достаточно большой и достаточно быстроходный корабль, куда они могли бы все погрузиться и успешно удрать как можно быстрее. У Танга было два скачковых пилота; по крайней мере, одного из них можно было бы уломать вывезти их всех через скачковый туннель за пределы локального пространства Тау Верде. Майлз обдумал последствия их нового появления на Колонии Бета – в угнанном корабле под управлением похищенного пилота, с двумя десятками безработных наемников, целой толпой ничего не понимающих эмигрантов-технарей и без денег для Тава Калхуна – без денег даже для того, чтобы заплатить бетанский посадочный сбор. Похоже, его покров дипломатического иммунитета III класса усох до размеров простого фигового листка.

Майлз попытался приложить все собственные силы к размещению и подключению вместе со специалистами той коллекции вооружений, что хранилась в трюмах РГ-132. Однако его постоянно прерывали люди, ожидающие распоряжений, приказов, организации или – что случалось чаще всего – разрешения забрать еще кусок заводского оборудования, часть ресурсов или остаток военных поставок для собственной работы. Майлз не глядя подписывал все, что клали перед ним, заслужив репутацию исключительно решительного человека. Его подпись – «Нейсмит» – постепенно превращалась в довольно неразборчивую завитушку.

Нехватка персонала, к несчастью, подобному обращению не подлежала. Работа в две, а потом в три смены приводила в конце концов к падению производительности – из-за усталости. Майлз предпринял попытку подойти к проблеме с другой стороны.

Две бутылки фелицианского вина, качество неясно. Бутылка таукитянского ликера – к счастью, бледно-оранжевого, а не зеленого. Два раскладных стула из нейлона и пластика и маленький хрупкий пластиковый столик. Полдюжины упаковок в серебристой обертке – фелицианские деликатесы (Майлз надеялся, что это именно деликатесы) таинственного состава. Еще не сгнившие остатки урожая свежих фруктов из поврежденной заводской секции гидропоники. Должно быть достаточно. Майлз нагрузил Ботари припасами для мародерского пикника, подхватил то, что сержант в руках удержать не смог, и повел свой отряд к тюремной секции.