В Бирюк - Гоньба [СИ]

— Намордники грузить?

— Не надо. Песьеглавцы — выдумка. Лучше — бочку сала.

Беда в том, что этот путь распространения знаний — через реально заинтересованную в истине часть элиты — мне закрыт: конфликт интересов. Я бы их всех… «видел в гробу, в белых тапочках».

Хотя, конечно, бывают отдельные приличные люди.

Передаётся не информация, а эмоции, которые она вызывает.

— Сколько было разбойников против Ильи Муромца? Двадцать или сорок?

— А это важно? Главное — много. Пусть — сорок. Тысяч.

Здесь нет целенаправленного вранья. Да и вообще — число никого не интересует. Важно чувство. Которое этим числом вызывается.

— На Куликовом поле было шестьсот тысяч татарского войска. Так — в летописи написано!

— Врут! Там столько места нету!

— Есть! «Ой ты степь широкая, степь раздольна-а-а-я…».

Наконец, стилистика. Разная в разных жанрах. Былины с их зачинами и повторами — одно, жития — другое. Сказки волшебные. Сказки бытовые. С обязательной неожиданностью, загадкой и разгадкой. Обязательно — со счастливым концом.

«Стали жить-поживать да добра наживать».

Частушки и их обязательный парадокс, выверт ожидаемого.

Чего уж проще? Абсолютно нормальная повседневная и повсеместная ситуация. «Все так живут». И вдруг…

Но ведь собака и сидит на цепи для того, чтобы лаять на незнакомого человека!

Кое-какая аналитика по русскому фольку в молодости на глаза попадалась. Я мог хоть понимать образы и обороты, которые мне подсовывали. И нагло дополнять:

— Ой ты матушка, мать сыра земля…

— Годится, но можно разнообразить: «Ой ты батюшка, камень бел горюч».

Почему на Руси камень — «бел горюч»? Что за минерал? — Никогда не видел. Но былины именно такое вспоминают.

Впрочем, я не настаивал. Опыт собственной сценарной деятельности, когда из десятка листов моего текста оставалось 1–2… Ребятам эти слова говорить, самим затрещины получать. Они допустимые границы чувствуют лучше.

Сделанная мною колода «карт Проппа» произвела впечатление. И не только на «сказочников» — «картишки» воспроизводились и активно использовались в приютах. Детишки получали массу удовольствия, тасуя эти картинки, сочиняя разные истории и попутно развивая креативность с ассоциативностью и разговорностью.

А вот Хотен покрутил носом и недовольно фыркнул:

— Хрень. Я и сам знаю — как оно врать. Надоть — по обычаю.

Что ж, «побочный результат — тоже результат». Сочетание стилистических штампов 12 века со структурным анализом мифологии из века 20 — давало ускоренное развитие подрастающего поколения. Ещё один элемент моей «форсированной педагогики».

Традиционно формировались и сюжеты. «Бой с поганской ордой на Земляничном ручье» — типичный.

Цель — чувство гордости, восхищения и сопричастности слушателя. Факты… а кому они нужны?

Эрзя — не кучка грабителей. Которые пожадничали с добычей, да сбежать не успели — мирные жители, «стенающие под пятой». Никаких блочных луков — исключительно «разрывчатые». Чего конкретно там «рвётся» — специалисты и в 21 веке спорят. Никакого удара бронированного отряда на звёздчатых шпорах в спину половцам. Сплошное «развернись рука, раззудись плечо». Про союзников — нурманов, черемис, литвинов — парой строк для общего антуража. А вот молитва Богородице — в полный профиль. И — в фас, в форме лика осиянного, явленного на небесах над полками православными.

Там православных-то… сотня моих людей. Остальные язычники, поганые. Но… Эпическая битва. «И изгнаша поганыя за горы высокые, за реки глыбокые».

Факеншит! Да не было на Земляничном ручье ни высоких гор, ни глубоких рек! Хуже — мы там никого не изгоняли! Мы их остановили. Только! Потом они — сами разбегались, их — свои же резали! Но… эпос.

Народное творчество. Я бы не стал в это ввязываться, но анализ схем распространения информации в «святорусском обществе» заставил.

Есть пара относительно формализованных каналов.

Светский. Князь шлёт бирюча, и тот орёт очередной указ. Всё. Информационный пакет «живёт» от княжьего крыльца до провозглашения на торгу. Дальше — «что не дочув — то добрехав».

Контент «плывёт». Формулировки указов, законов заменяются мнением сказителя по поводу.

Вы думаете, что судья в «Святой Руси», заслушав мнения сторон, уяснив себе суть дела, открывает «Русскую Правду», находит статью, описывающую ситуацию и провозглашает её? — Отнюдь. Едва ли десятая часть судей имеет под рукой текст закона. Решение выносится на основании воспоминаний («читал когда-то, от отца-деда слыхивал»), личных представлений о справедливости («пришлые — все воры»), традиции («убогие — у бога, коль и врут — то немного»).

В Московской Руси — временами ещё хуже. Основополагающие нормативные документы («судебники») существуют иногда едва ли не 1–3 экземплярах. Где-нибудь в Москве. А остальные как судят? — А так. По тренду, духу и слуху. По понятиям и чуйству.

Церковный. Тут «репродукторов» больше. Очередное послание иерарха переписывается и рассылается по приходам. Где оно, слово в слово, доводится до паствы.

Ну… относительно. Относительно — дословно, относительно — до всех. Задержки… годы.

Главный недостаток обеих систем — охват, почти исключительно, только двух верхних сословий и городского населения (5–7 %). Основная масса народа остаётся неинформированной. Инфа из официальных каналов перетекает в безбрежный океан слухов и сплетен. И там распространяется, следуя своим, сплетне-слухным законам жанра.

«И взговорил светлый князь таковы слова…». Каковы? — А таковы. Которые «былинщик» посчитал уместным вложить в уста светлокняжеские. Исходя из ожидаемой щедрости подаяния своей аудитории.

В Руси-России молва, изустная передача информации всегда имела большее, чем во множестве иных мест, значение. Это постоянно приводило в недоумение западных «партнёров».

— У вас нет свободы слова!

— Есть. Я же могу тебя послать.

— Меня — да! А вот своего президента?

— Да запросто!

Уже и в 21 веке, общаясь с людьми разных взглядов, я видел, что ограничителем является не опасение:

— Сща побежит, настучит в органы…

А ожидаемая реакция слушателя:

— Сща подойдёт, настучит в морду…

Понятно, что «партнёрам», выросшим в законопослушном обществе, привыкшим получать не в морду, а в мОзги — это непонятно. А у нас-то… дал-взял-отвалил. Или хорошенько подумал. Прежде чем хайло открывать. Самоцензура? Бла-бла-бла что ближе к носу — свобода? Или загрязнение окружающей среды? Акустическая нечистоплотность?