В Бирюк - Гоньба [СИ]

В зависимости от аудитории. Распространяется не информация, а эмоция. А что служит поводом — «топливом для сплетни», в каких формах — неважно. Важно — обозначить чувство. И вызвать — со-чувствие.

«Впрыснуть сплетню в гинекей» прямо — не получится. Потому что возить женщин по «Святой Руси» — только с пулемётом. Лучше — одновременно и в танке, и в противогазе. Я про это уже… Другое дело, если они сами. Уже по месту, между собой, у колодца, на вечёрке, на торгу, у церкви…

В замкнутом пространстве деревни, маленького городка, функцию «вестовщиков» традиционно выполняют люди пришлые — бродячие артисты, странники, богомольцы, коробейники. Странник — персонификация сплетни, бродячий слух. В отличие от глашатая, попа, начальника, официально наделённых информационным полномочием, странник олицетворяет «чужака», обладающего непроверенными, но любопытными, достойными внимания сведениями.

Один канал «инфицирования» вырисовывался сразу: мои фактории. Они, вольно-невольно, превращаются в «клубы ихнего городка». К их воротам собирается «среда распространения». Потому что там — постоянно что-то происходит. Товары новые привозят, торг идёт, точило крутиться, возможность подзаработать возникает. Отнести кому чего, присмотреть за конём, мешок дотащить… Но — нерегулярно, не каждый и полный день. А пока — сиди-отдыхай. Слушай.

Ходит там по двору какой-нибудь истопник или скотник и, от безделья, «сказки сказывает». Надо ему каждый месяц, или по событию, новый дайджест запулить по телеграфу. Чтобы он там слова — выучил, интонации — проработал и, по утру, свеженькой инфой с туземцами поделился.

Кто это будет делать? Сочинять, проверять, учитывать пожелания и наказывать за неисполнение?

Ещё: слушатели, в основной массе — бедняки-горожане и подгородные селяне. Уже лучше, но мало. Нужно идти ближе к «генеральному потребителю» — к крестьянину-общиннику.

Другой канал — мобильный. И это… рискованно.

Первая категория «сказочников» работает под «моей крышей». Где я могу, прямо или косвенно, оперативно дотянуться и туземную, внезапно фраппированную по какому-либо поводу, публику… угомонить.

Мобильные «сказочники» работают автономно. В спонтанно-систематически враждебном окружении. Враждебность — системна, моменты выражения — спонтанны.

Напомню: «Святая Русь» — непроходима. Не только в смысле лесов и болот. Человек в одиночку не пройдёт страну из края в край. Уже за околицей начинаются проблемы. Не столь жёстко как в Алании, но сходно: «в малом числе не могут никак выйти безопасно из своих местечек». Мечта Чингисхана о том, чтобы девушка с блюдом, полным золотых монет, могла безопасно пройти от Западного океана до Восточного — потрясение основ и разрушение столпов. Так — не бывает! Это ж все знают!

Представьте: идёт одинокая лошадь по проезжей дороге. Далеко ли она уйдёт? Прежде чем её в чей-то двор приберут.

У человека рыночная ценность на порядок больше. Одиночка? — В стойло.

Поэтому ходят по Руси — толпами. Артелями.

Понятно, что глядя на пару десятков здоровых мужиков иной владетель и облизывается. Прикидывая возможную прибыль от продажи таких молодцов «гречникам».

— Гос-с-споди! Да я за один раз — пол годовой княжеской милости возьму!

Но лезть в свару, когда у каждого топор да нож — артель плотницкая идёт… можно. Бывает. Но нужно иметь достаточный повод — тайно такое не сделать, будет «звон», власть заявится. И надобны свои «добры молодцы». В превосходящем количестве.

Торговые караваны, лодейные или гужевые. Эти идут с охраной и оружием на виду. Могут и сами… потрогать. Про воровство девок купцами — я уже…

Коробейники ходят малой группой. Ограниченно, по знакомым маршрутам. И то — постоянно проблемы. «Коробейники» Некрасова — куда более цивилизованная, законопослушная эпоха. Семь веков спустя! Империя! Но представление даёт — просто убили.

Ещё тип — паломники. Порой сбиваются в ватажки в сотни голов. Со стороны иной раз и не понять — не то разбойники-находники, не то — калики перехожие. А то — тут они милостыню просят, а через десять вёрст — кому-то мозги на дорогу выплёскивают.

Ни разбойники, ни паломники — мечей-доспехов, обычно, не таскают. А нож, топор, кистень, дубина… — мужчина в дорогу пошёл.

Нифонт Новгородский про паломников сильно ругался. Требовал, чтобы священники отговаривали, благословенья не давали.

Призывы Нифонта подействовали. Дармоедов этих стало меньше, ватажки по-уменьшились. Но не перестали.

Другая категория — скоморохи. Почти неприкрытый криминал. Днём — с личиной скачет, ночью — купца режет. Обдурить поселянина — норма, удальство. Чего-нибудь спереть, изгадить, каверзу какую… радость, гордость. Иногда, с голодухи или сдуру, начинают шутить шутки и с вятшими. Срабатывает. Следом скоморохов ловят и бьют. Иногда и до смерти.

Это я к тому, что просто взять «сказочника», дать ему посох да суму, серебра отсыпать и скомандовать: «А теперь твой путь далёк, через запад на восток» — не дойдёт. Необходимо внедрение в группу-«носителя», навыки, легенда… Потом-то, на месте, где-нибудь во Владимире… И то — в одиночку — опасно.

Наконец, собственно пропаганда: что такой человек будет говорить и как.

Прямое заимствование методов 21 века не годится. Принципиально: постоянная обратная связь. «Сказочник» не садится к микрофону или к камерам, не «толкает заметку в газетку», не «молотит» свою агитку куда-то… в электорат. Он с людьми — лицом к лицу. За его спиной нет чудаков с двуручным и остроточенным, какой-то репрессивной машины, какой-то освящённой богом, властью, традицией, силы.

Он — один. Он и его слово.

Отсюда, кстати, очень высокий уровень искажения информации — адаптируют к аудитории по необходимости.

Сходно со СМИ 21 века: не так соврёшь — не заплатят. «Потребитель голосует рублём». Или — ногами.

Здесь хуже: не попал в «окно восприятия» аудитории — плюнут. А то — стукнут. Сто человек по разу кулаком приложат… сильно отбитая отбивная получается.

Говорят, что «суд Линча» — мерзкое изобретение америкосов. «Соединённые Линчующие Штаты». Фигня. Это — норма. Во всяком обществе прямой демократии. Где вердикт определяется по силе крика на торгу.

«Святая Русь», безусловно, средне-средневековое феодальное образование. Только русские люди про это не знают. Феодалы, с их нормами и законами — в городах, в усадьбах. А народ живёт… по-народному. Дерьмократически.

— Чего брешешь, гнида проходящая?

И дубиной в голову.

— Да за шо ж ты его так… наповал.