В Бирюк - Гоньба [СИ]

— Не моё. Там — новогородцы. Ежели ты их… В дебрях лесных всякие случаи бывают. Я — князь Суждальский, не Новагородский.

Англичане говорят «realm». Два смысла — «королевство» и «зона ответственности». Андрей объявляет, что Двинская земля — не его «realm». Не его «королевство». Это — правда. А вот второй смысл… Туфта. Интересы Ростовских, Белозёрских, Ярославских людей — в Двинской земле коренные. Князю придётся «нести ответственность».

Факеншит! Он предоставляет мне свободу действий. Фактически — стравливает меня с новгородцами. Позволяет выбить их из Двинской земли. Но ежели я буду успешен — сыграет «миротворца». Получив профиты с обеих сторон. А то, пока тамошние новгородские погосты пепелищами лежать будут, а я — раны зализывать, пошлёт туда своих с Белозерья.

Это всё — процессы. Требуют времени. А Всеволжск — «взлетает как ракета». Надобно своих сильнее пошевеливать да попинывать. Создавая на этом направлении уже иную, новую, не сегодняшнюю ситуацию. А там… поглядим.

Дальше мы в пять минут решили всё мои вопросы. В стиле — «да»/«нет»/«надо подумать».

«Страховое общество»? — да, как с Живчиком. Деньги нынче же, за год вперёд. — Нет, через 12 месяцев. — М-м-м… Ладно.

Фактории? — Открывай. Дам посадникам команду — беречь. Под заклад их голов.

Земли под розыск и сбор минералов? — ищи, столби, бери. В разумных приделах.

Ямская гоньба? — С тройками? С переменой лошадей? Нет. А вот станы для гонцов — уже.

Тракты, переправы…? — Чистим, правим. Но… денег нет.

И вдруг, не в ответ на моё предложение, а от себя:

— Ставь вышки свои. От Боголюбова вверх по Клязьме до Москва-реки. И там… впоперёк. Коломна, Кучково, Волок Ламский, Шоша. И с отсюда: Суздаль, Ростов, Ярославль. И вверх. От Ярославля до…

— До Ржева?

— Х-ха. Ишь какой резвый. Моей земли край — Зубец.

— Э… Андрейша… Такое дело — враз не делается. И денег немалых стоит.

— А ты поворачивайся-поворачивайся! Надо — спешно. Денег — не дам. Смердов — сколь надобно. Возчиков, там, плотников-лесорубов. Серебра — не дам.

Андрей и вправду готовится к войне. Даже без моих россказней из «свитка кожаного».

«Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги».

Похоже, он накапливает высоколиквидные ресурсы. Проще: гривны, чтобы войску платить. Поэтому довольно легко согласился с предложением отдать мне городки, со «страховым обществом» — я же плачу. Мои платежи быстрее, надёжнее и весомее налогов с городков.

Теперь требует спешного создания системы оповещения. В интересной географии — радиусы по Клязьме и Нерли-Которосли. И рокаду по западной границе, по Москва-реке и Шоше. Это обычные пути движения товаров. И — войск. Но вкладывается не деньгами, а людьми, поданными.

Мыто, подати, повинности.

Первое — даёт серебро. Второе — серебро и товары (хлеб, пушнину, соль, лён, железо…), которые довольно быстро можно превратить в серебро. Третье — овеществлённый принудительный труд. Возни много, а в серебро — тяжело. Или вообще — нужно не в деньгах. Кому ты продашь свеже-выкопанный противотанковый ров? Только противнику.

По требованиям к скорости построения телеграфа и выплатам можно прикинуть время планируемого начала боевых действий.

В это лето… он не готов. А позже? А чего тут гадать? Через три года кончится перемирие с эмиром. До тех пор надо разгромить врагов на других направлениях.

Не это ли одна из причин принятия им (в РИ) венца Великого Князя? Когда стало ясно, что Киев и Новгород при Жиздоре «за базар не отвечают».

А пока — продолжим.

«Сказочники»? — Твои? И чего сказывают? — М-м-м… Всё тебе хиханьки да хаханьки. Хренью мозги людям морочишь. Ладно. Попадутся — выпустят.

Попы? — Слать не могу. Посоветую. Некоторым.

Книги, утварь, облачения… — дам. Сколько чего? Погляжу. По возможности.

Нищих, сирот, вдов, шишей, татей, калек, убогих… — к тебе? — Вышлю.

Олово? — Купи на торгу.

Дерьма железного? — Не понаделали ещё.

…

— Как мне там представляться? Твоим слугой? Каким-нибудь… третьим помощником младшего дворника по женской линии?

— Как ты сказал? Третьим помощником младшего… Ха-ха-ха… Ну ловок, ну насмешил. Тут, по землям моим — пойдёшь княжьим гонцом. Донесут, конечно. Ихние «доброхоты». Но — опосля. Там… Ни от меня, ни от себя — тебе нельзя. А то будут… негоразды. Слугой купецким…? С Торжка или с Новагорода…? Ты ж тама ничего не знаешь! Чуть спросят — сразу поймут… А! Ты ж — смоленский! Боярич. У Ростика свита — более киевские. Но смоленские есть. Глядишь — и пролезешь на этом. Поближе к разговорам. Смотри сам.

Интересно: я потому так Точильщика и Николая достаю по обеспечению наших людей на чужой земле, что мне самому вот так… дуриком… приходится? «Болезненный личный опыт» — способствует пониманию? И — предвидению.

Ещё: то, как Андрей вспомнил мою «смоленскую прыщеватость» — пребывание на княжеском дворе в Смоленске «в прыщах» — выглядит как «заготовка». Людей, способных достоверно изобразить «смолянина из вятших» у него, если и есть, то весьма немного. Насколько этот аргумент важен? — Представьте, что губернатору Костромы срочно нужно послать тайного агента на саммит бушменов и зулусов. Большой у него выбор?

Похоже, Андрей эту тему серьёзно обдумывал. Даже не зная конкретных места-времени встречи Ростика с сыновьями. А теперь разыгрывает передо мной внезапное «озарение».

— Всё? Как вторую стражу прозвонят — быть у Сухих ворот. Дам человечка. Проводит. А то ты туда-то и дороги не найдёшь.

— Я со слугой пойду. Отреконь. Кони — твои. Два — под седло, третий под вьюк. Каждому.

— Х-ха… Накладно. Коней-то вернёшь?

— Коли целы останутся… И сам — живой… Верну.

— Не маячь в городе. И здесь, и там. Пошли.

…

На улице уже темнело. Вот и день прошёл. В застенках.

О-ох… Так и жизнь моя здешняя пролетит-прокатится. То — в тюрьме, то — в дороге.

Дорогой ты наш Александр Сергеевич! Как же я тебя понимаю!