Лоис Буджолд - Память

Леди Элис то ли уже миновала стадию паники, перейдя к своего рода напряженной сверх предела белозубой улыбке, то ли нахлебалась с устройством светских дел Грегора, (а может, дело было в причудливой комбинации того и другого), но ничто не могло поколебать ее хладнокровия. Она двигалась не спеша, но не останавливалась ни на мгновение, приветствуя и сортируя гостей. Ее напряжение немного спало, когда она увидела прибывших графиню и Майлза – последних, не считая еще одного человека, из числа главных участников предстоящей церемонии. Несколькими минутами спустя ее лицо озарилось неприкрытым облегчением, когда вслед за ними в дверях восточного дворцового подъезда появился вице-король граф Эйрел Форкосиган, отряхивающий с себя снег и отгоняющий чересчур заботливых оруженосцев. Судя по аккуратному и сверкающему виду его свиты, им удалось избежать близкого личного знакомств с сугробами, которые намело по дороге от космопорта до дворца.

Граф так крепко обнял графиню, что в ее прическе едва удержались декоративные цветы. Как будто прошли не недели, а целый год с тех пор, как они расстались на Сергияре. Негромкий возглас радости вырвался из его груди, словно с нее только что упало тяжкое бремя. Потом он отодвинул жену от себя на расстояние вытянутой руки и, пожирая ее глазами, произнес: – Думаю, метеоролога Грегора отправили на остров Кайрил, чтобы он там попрактиковался в своем ремесле, пока не научится исполнять его правильно.

– Он говорил, что будет снег, – ухмыльнулся Майлз, любуясь. – Только он пропустил ту часть, что касалась деталей. Я пришел к выводу, на него определенным образом давили, вынудив дать оптимистический прогноз насчет даты.

– Здравствуй, мальчик! – В этом публичном собрании они обменялись лишь крепким рукопожатием, но граф исхитрился и его сделать красноречивым. – Хорошо выглядишь. Нам необходимо поговорить.

– По-моему, леди Элис первой заявляет на вас права, сэр…

Леди Элис спускалась по ступеням так быстро, что юбка ее тяжелого вечернего синего платья волной развевалась вокруг щиколоток.

– О, Эйрел, отлично, вот и ты наконец. Грегор ждет в Зеркальном зале. Пойдем, пойдем…

Одержимая, как и любой художник в творческом порыве, она повлекла троих Форкосиганов наверх, а затем впустила их перед собой в зал на свидание с традицией, хотя и на целый час позже намеченного срока.

Из-за того, что собралась огромная толпа очевидцев – помолвка была самым важным и самым первым светским событием Зимнепраздника, – церемонию проводили в самом большом бальном зале. Будущая невеста со своей компанией выстроились в ряд напротив жениха и его компании, точно две маленькие армии, сошедшиеся лицом к лицу. Лаиса выглядела весьма элегантно в жакете и брюках по комаррской моде, чья красная отделка была данью барраярскому Зимнепразднику – тот компромисс, который был тонко просчитан леди Элис.

По обе стороны от Лаисы стояли ее родители и комаррская подружка – свидетельница; рядом с Грегором были его приемные родители, граф с графиней Форкосиган, и Майлз в качестве шафера. Лаиса явно унаследовала телосложение от отца – невысокого, кругленького мужчины, к чьему лицу сейчас просто прилипло осторожно-вежливое выражение, – а молочно-белую кожу – от матери, женщины с настороженным взглядом и тревожной улыбкой. Леди Элис, естественно, была свахой. В давно прошедшие дни законным долгом шафера было, в том числе, жениться на нареченной своего друга, если между помолвкой и свадьбой тот погибнет от несчастного случая, а девушка останется в живых. В наше время обязанности шафера ограничивались проходом между рядами стоящих для сбора церемониальных подарков.

Некоторые подарки были очевидны в своем символизме – завернутые в разукрашенную бумагу деньги от родителей невесты, куча разнообразной снеди от родителей жениха, включая мешок разноцветной крупы, перевязанный серебряной тесьмой, и бутылки с вином и кленовой медовухой. Отделанная серебром уздечка несколько озадачивала, поскольку прибыла без лошади. Майлз был рад видеть, что из числа подарков втихую исключили небольшой, вроде скальпеля, нож с затупленным лезвием, традиционно вручаемый матерью невесты как залог безупречной наследственности ее дочери.

Следующей наступила очередь традиционного чтения «Наставлений невесте» – задача, павшая на плечи Майлза как шафера Грегора. Аналогичных «Наставлений жениху» не было – упущение, на которое Элли Куинн не преминула бы указать. Майлз шагнул вперед, развернул пергамент и начал читать отчетливым ясным голосом и с бесстрастным выражением игрока в покер на лице – так, словно инструктировал своих дендарийцев.

Наставления, несмотря на традиционную форму и содержание, тоже были, как заметил Майлз, слегка подправлены. Замечания насчет Долга Принести Наследника были перефразированы так, что не подразумевали никаких особых обязательств выносить ребенка в собственном теле, со всеми сопутствующими этому процессу опасностями. Нет сомнений, кто именно приложил здесь руку. А что до остального… Майлз представил, что бы посоветовала Куинн: как именно читающему Наставления нужно свернуть пергамент и в какую часть тела его затем засунуть на хранение и с какой силой… Доктор Тоскане, чей словарный запас был не столь энергичен, лишь кинула пару умоляющих взглядов на графиню Форкосиган, которая незаметно успокоила ее, чуть поведя ладонью вниз – жест, говорящий «не воспринимай это слишком серьезно, дорогая». К счастью, остальное время Лаиса была занята тем, что улыбалась Грегору, а он улыбался ей в ответ, и Наставления прошли гладко, без каких-либо возражений.

Майлз отступил назад. Невеста с женихом соединили руки в завершающем жесте церемонии, другой рукой держась каждый за свою ладонь леди Элис, и под ее присмотром обменялись окончательными залогами верности. «Если ты думаешь, что это – цирк, то просто подожди до Середины Лета, до свадьбы…» На этом церемония была завершена, и начался званый вечер. Каждый чувствовал себя в той или иной мере причастным к совершившемуся, и празднество длилось и длилось…

На отца Майлза первым заявил свои права Грегор, поэтому Майлз удалился к одному из буфетов. Там он столкнулся с Айвеном, статным и великолепным в парадном красно-синем мундире. Тот наполнял всего одну тарелку.

– Привет, братец – Лорд Аудитор, – сказал Айвен. – И где твоя золотая привязь?

– Я получу ее обратно на следующей неделе. Когда принесу свою присягу на последнем перед зимними каникулами совместном заседании Совета графов и Совета Министров.

– Знаешь, словечко уже вылетело. Самые разные люди спрашивают меня о твоем назначении.