Лоис Буджолд - Память

Нет. Лучше раньше. Очередной приступ может случиться в любое время. Нечестно навязывать мальчишке припадочного хозяина, не предупредив об этом. Элли Куинн с ним бы согласилась. – Сам я не могу садиться за руль. У меня бывают припадки. Последствие острого приступа смерти, которую я подцепил в прошлом году… благодаря удачно нацеленной иглогранате. Криооживление прошло почти успешно.

Капрал прямо просветлел: – Я никогда не думал, как некоторые, что работать курьером – все равно, что полеживать на мягкой перине.

Мартин совершенно заворожено уставился на Майлза, пораженный услышанным почти так же сильно, как признанием насчет чистки канализации. – Вы были мертвы , милорд?

– Так мне сказали.

– И на что это похоже?

– Не знаю, – отрезал Майлз. – Не застал. – И слегка смягчившись, добавил: – А вот снова становиться живым – болезненно.

– Ух ты! – Мартин сунул лакированную коробку брату. Кошка Царапка вновь возникла из-под стула и принялась тереться о начищенные до зеркального блеска носки сапог капрала, отчаянно мурлыкая, цепляя воздух когтистой лапой и пожирая взглядом коробку.

– Уймись, Царапка, ты включишь сигнализацию, – развеселился капрал. Он поставил коробку на крошечный столик в караульной будке и откинул крышку. С отсутствующим видом он сорвал упаковку со штатного армейского готового обеда и бросил на пол. Царапка обнюхала обертку и снова принялась царапать капральский сапог, устремив горящий желанием взгляд на лакированную коробку.

Внутренняя сторона крышки оказалась хитро устроенным подносиком или блюдом с маленькими отделениями. Кости поставил в них два сосуда с терморегулятором, миску и чашки. Затем последовал набор сандвичей из двух видов хлеба (корка была срезана) и со всяческими разноцветными наполнителями, порезанными кружочками, звездочками, кубиками. Кусочки фруктов на палочках. Сдобное печенье. Круглые пирожки с чудесной, усыпанной сахаром гофрированной корочкой, сочащиеся темным, густым фруктовым сиропом. Из одного сосуда Кости вылил в миску розоватый суп-пюре, из другого налил в чашку какой-то душистый горячий напиток. В холодном воздухе над миской и чашкой стал подниматься парок. Для кошки Царапки в коробке оказалось несколько аккуратно свернутых зеленых листьев, внутри которых скрывался такой же мясной паштет, как и на одном из сандвичей. Не успел Кости положить их на пол, как Царапка ринулась туда, урча в экстазе и хлеща себя по бокам хвостом.

Майлз в изумлении уставился на коробку и сглотнул слюну. – Что это , капрал?

– Мой обед, – просто ответил Кости. – Мама присылает мне его каждый день. – Хищная лапа его брата нависла было над одним из сэндвичей, но была отбита. – Эй! Свои ты можешь получить и дома. А это мне. – Чуть неуверенно он глянул на Майлза.

Формально сотрудники СБ на посту не должны есть ничего, кроме выдаваемого им на службе пайка, – чтобы не проглотить с едой подсыпанный кем-то яд или наркотик. Но если не верить родной матери и брату, то кому тогда верить? А кроме того… Майлз больше не офицер, обязанный следить за соблюдением устава СБ во всяких дурацких ситуациях. – Ваша мама готовит все это? Каждый день?

– По большей части. С тех пор, как сестры вышли замуж…

«Еще бы».

– …и дома остался только Мартин, она, по-моему, стала капельку скучать.

– Капрал Кости, Мартин. – Майлз набрал в грудь воздуха, напоенного восхитительными ароматами. – Как вы думаете, не хотела бы ваша мама пойти поработать ?

– Похоже, дела идут на лад, – рассудительно заявил Айвен назавтра за обедом. Матушка Кости только что поставила на стол свое произведение искусства и удалилась из Желтой гостиной – вероятно, чтобы принести следующее. Несколько минут спустя он приглушенно выговорил с набитым ртом: – Сколько ты ей платишь?

Майлз сказал.

– Удвой, – решительно заявил Айвен. – Или потеряешь ее после первого же официального ужина. Кто-нибудь сманит ее к себе. Или похитит.

– Пока ее сын охраняет ворота – вряд ли. Кроме того, я не собираюсь устраивать никаких приемов.

– Какая жалость. А хочешь, я?

– Нет. – Майлз размяк. Возможно, этому неуловимому и зловещему эффекту он был обязан тающему в этот момент во рту пряному персиковому торту. – Не сейчас, во всяком случае. – Он медленно расплылся в улыбке. – Но в разделе «Великие исторические деятели»… ты можешь рассказать всем истинную правду: лорд Форкосиган ест то же, что его охрана и шофер.

Заключение контракта со службой сервиса, обязавшейся присылать уборщиков дважды в неделю, завершило к удовлетворению Айвена набор персонала в особняк Форкосиганов. Но приглашение Матушки Кости, понял Майлз, оказалось некоторым просчетом в его плане по выдворению Айвена вон. Стоило нанять плохого повара.

Если бы только Айвен уехал, Майлз преспокойно вернулся бы к своим мрачным раздумьям. А так он не мог запереть дверь спальни и не отвечать на стук: Айвен воспринял бы это как приглашение высадить дверь. А дуться и ворчать он мог лишь до определенного предела, в противном случае он рисковал еще одним погружением в ледяную воду.

По крайней мере, Айвен стал днем снова уходить на службу, подумал Майлз. И попробовал за ужином сделать прозрачный намек.

– Большинство людей, – процитировал он, – не употребляют свою жизнь ни на что лучшее, нежели работать машиной по переработке пищи в дерьмо.

Айвен выгнул бровь: – Кто это сказал? Твой дед?

– Леонардо да Винчи, – чопорно парировал Майлз. Но был вынужден добавить: – Хотя пересказал мне эту фразу дед.

– Так я и думал, – довольно заметил Айвен. – Звучит в точности как слова старого генерала. В свое время он был просто чудовищем, а? – Он положил в рот еще кусочек жаркого, с которого капал винный соус, и принялся жевать.

Айвен – это сплошное несчастье. Последнее, о чем может мечтать чудовище, это некто, все дни напролет ходящий за ним по пятам с зеркалом в руках.

Дни незаметно сложились в неделю, когда Майлз обнаружил на комме послание из внешнего мира. Он включил воспроизведение, и над видео-пластиной проявились утонченные черты лица леди Элис Форпатрил.

– Привет, Майлз, – начала она. – Мне было очень жаль услышать о твоей отставке по состоянию здоровья. Я понимаю, что для тебя, после всех твоих усилий, это должно было стать огромным разочарованием.

К чести Айвена, тот явно не рассказал матери всю историю целиком, иначе ее соболезнования выражались бы совсем другими словами. Легким взмахом руки она закрыла тему окончательного крушения майлзовой жизни и перешла к собственному делу. – По просьбе Грегора я устраиваю завтра обед – частный прием в южном саду дворца. Он попросил меня пригласить тебя. Просил, чтобы ты пришел на час раньше – ему нужно лично с тобой поговорить. На твоем месте, учитывая первый пункт, я восприняла бы это как «Желаю и Требую вашего присутствия», а не как просто «приглашаю». Или, во всяком случае, так я прочитала между строк, хотя говорил он об этом таким мягким тоном, какой у него иногда бывает – ну, знаешь. Ответь, пожалуйста, немедленно, как только получишь это сообщение. – Она отключилась.