Лоис Буджолд - Память

Майлз не просто узнал это задание; он готов был поклясться, что Иллиан использовал точно те же слова, описывая его впервые. И было это на супер-секретном утреннем совещании в штаб-квартире СБ, много лет назад…

– Саймон… задание на Дагуле выполнено пять лет назад. Мэрилакцы выкинули со своей планеты последних цетагандийцев в прошлом году. Ты меня уволил месяц назад. Я больше у тебя не работаю.

– Ты что, с ума сошел? – вопросил Иллиан и вдруг резко оборвал себя. Они уставились друг на друга. Лицо Иллиана изменилось. Застыло. – Извини, – пробормотал он и отключился.

Майлз просто сидел, уставившись на пустую видео-пластину. Никогда еще его сердце не колотилось так, как сейчас, когда он совершенно неподвижно сидел в пустой комнате.

Сообщение Галени его обеспокоило.

Теперь же он ужаснулся.

Майлз сидел неподвижно минут десять. Галени прав. Черт, Галени не догадывался и о половине проблемы! Иллиан не просто забывает те вещи, которые были; он помнит те, которых не было. Впадает в прошлое?

«Эй, если этот человек не может ответить, какой нынче год, то я знаю способ, каким ты мог бы получить обратно свою прежнюю работу…»

Не очень-то смешно.

Что же делать? Разумеется, Майлз – именно тот самый человек на всем Барраяре, который не посмеет произнести ни слова критики в отношении Иллиана. Это немедленно расценят как нытье уволенного, или еще хуже – как попытку мести.

Но и игнорировать сложившуюся ситуацию он тоже не может – зная то, что узнал теперь. Из кабинета Иллиана идет поток приказов, и люди этим приказам подчиняются . Доверчиво. Тридцать лет накопленного доверия – это банк, который не может рухнуть в одночасье. И сколько вреда тем временем успеет нанести Иллиан? Например, сейчас? Предположим, если он вернулся во времени в один из самых мерзких моментов комаррского восстания?

И как долго это уже продолжалось, пока не было замечено Галени? Случившееся кажется внезапным, но, возможно, оно лишь внезапно стало видимым? За сколько недель – месяцев – надежность приказов поставлена под сомнение? Кому-то придется вернуться назад и просмотреть каждое из сообщений, исходивших из кабинета Иллиана на протяжении… какого времени? «Кому-то. Но не мне.»

Неисправность кроется в чипе или в нервных тканях самого Иллиана? Или в каком-то хитром нарушении их взаимодействия? Это вопрос медицины и биоинженерии, и потребуются технические эксперты, чтобы на него ответить. «Снова не я».

В конце концов Майлз пришел к такому же решению (если это можно назвать решением), к какому прибегнул и Галени. «Перепасуй эту информацию Кому-Нибудь Другому в надежде, что он что-то предпримет.» И сколько же времени потребуется комитету встревоженных наблюдателей за Иллианом, чтобы прекратить перекидывать этот раскаленный уголек туда-сюда и совместно предпринять нечто действенное? «Не мне это решать. Я чертовски хотел бы, чтобы было наоборот.»

Он нехотя набрал номер на комм-пульте. – Это лорд Форкосиган. Пожалуйста, соедините меня с руководством Внутренних дел, – попросил он ответившего на вызов капрала СБ.

Генерала Гароша на месте не было. – Передайте ему позвонить мне, как только он окажется в пределах вашей досягаемости, – сказал Майлз секретарю в приемной. – Это срочно.

В ожидании вызова он вернулся обратно к своим кучам одежды. Он сейчас с трудом соображал, какие из них выкинуть, а какие повесить обратно в шкаф. Гарош не звонил. Майлз еще дважды пытался связаться с его приемной, прежде чем наконец его настиг.

Комм-изображение Гароша нетерпеливо ему нахмурилось. – Да? В чем дело, лорд Форкосиган?

Майлз набрал побольше воздуха. – Недавно мне звонил Саймон Иллиан. Думаю, вам стоит просмотреть этот звонок.

– Простите?

– Поднимитесь в приемную Иллиана и заставьте его секретаря проиграть вам запись заново. На самом деле вам стоит ее просмотреть обоим. Я знаю, что разговор записывался; это стандартная оперативная процедура.

– Зачем?

Вот именно. Зачем бы Гарошу верить на слово отверженному СБ, которого на его глазах его же глубокоуважаемый начальник Иллиан не просто выгнал, но лично выпроводил из штаб-квартиры?

– Генерал, это действительно важно, действительно срочно, и я действительно предпочел бы, чтобы вы судили об этом сами.

– Вы театрально загадочный человек, лорд Форкосиган, – неодобрительно и недовольно нахмурился Гарош.

– Прошу прощения. – Майлз старался сохранять ровный и невыразительный тон. – Вы поймете, когда все увидите.

– Гарош приподнял бровь. – Да? Тогда, может, и посмотрю.

– Спасибо. – Майлз отключил комм. Бесполезно просить Гароша перезвонить ему после просмотра записи; теперь это дело точно ушло из рук Майлза.

Ну, вот. Сделано, и сделана вещь правильная – максимально правильная из возможных в данных обстоятельствах.

Чувствовал он себя тошнотворно.

Теперь: следует ли позвонить Грегору? Нечестно держать это в тайне от императора, но, боже мой…

Гарош сам это вскоре сделает, решил Майлз. Как только Гарош наверстает упущенное и поместит Иллиана в условия должного медицинского ухода, то он автоматически и согласно цепочке командования станет исполняющим обязанности шефа СБ. И дальше его немедленным долгом будет уведомить Грегора о столь неприятном повороте событий и выяснить, какова же в этом вопросе императорская воля. Так что все завершится еще до конца этого дня.

Возможно, причина неразберихи с Иллианом в чем-нибудь простом, легко поправимом; может, он вернется к своим обязанностям за считанные дни. Скажем, в чипе короткое замыкание. «С этим чипом ничего простого не бывает». Но СБ позаботится о своем человеке.

Вздохнув, Майлз вернулся к списку возложенных им самим на себя хозяйственных дел, но внимание сосредотачивалось с трудом. Он пытался читать, но не смог сконцентрироваться. Возможно ли, чтобы Иллиан скрыл следы происшедшего, а? Предположим, Гарош поднялся просмотреть запись звонка, а в журнале ее больше нет? Но если Иллиан в такой степени отдает себе отчет, то он должен сам обратиться за медицинской помощью.

День тянулся бесконечно. К вечеру Майлз сломался и принялся звонить то Грегору, то Гарошу, но не смог дозвониться до обоих. Возможно, они сейчас сообща заняты этим кризисом. Он оставил сообщения с просьбой перезвонить, но ответов на них не дождался. Спалось ему плохо.

Как же он терпеть не мог быть выключенным из потока данных! К вечеру следующего дня Майлз был готов лично отправиться барабанить в дверь черного хода СБ и требовать засекреченные рапорты – он даже толком не знал, какие. Тут в особняк Форкосиганов внезапно заявился Галени. Тот явно приехал прямо с работы, был все еще в мундире, и выглядел мрачным даже по своим собственным стандартам угрюмости.