Владимир Перемолотов - Вторая и последующие жизни [СИ]

Мой бесцветный голос удивил Макса.

- И вы этому не рады?

За его внешним спокойствием нетрудно рассмотреть радость

- Действительно, - пришел в себя я. В конце-то концов, жизнь прямо сейчас не кончилась. - Сколько мы можем оставаться в ракете?

Макс пожал плечами.

- Вы же сами говорили - суток двое. Теперь, впрочем, уже меньше.

- Можем ли мы надеяться на помощь?

- Я на вашу, а вы на мою...

Я сел рядом с товарищем.

- Там, снаружи есть кислород. Это и хорошо и плохо одновременно...

- Не тяните, доктор. Давайте-ка прямо...

- Микрофлора, бактерии...

Макс подергал себя за нос.

- А наша аптечка?

Я выразительно пожал плечами.

- Как раз это нам и придется выяснить.

- Тогда незачем откладывать.

Вдвоем мы раскрутили маховик, Макс толкнул дверь ногой. Она отъехала, открывая глазам длинный коридор, залитый аварийным светом. Тут лампы не мигали, но горели в полнакала. Зато в потолке светился с десяток некрупных пробоин. Вместе с солнечным светом в коридор лился местный воздух.

Мы осторожно вдохнули. Я профессионально прислушался к своим ощущениям. Своему носу я доверял не меньше, чем газоанализатору. Задержав в легких воздух как можно дольше, выдохнул. Рядом со вкусом дышал Макс.

"Гурман..." -подумал я.

В воздухе напоминанием об аварии висел запах жженой изоляции.

- По-моему ничего, а? - с некоторым сомнением протянул я.

- Душновато, - ответил между двумя вздохами Макс-, но все-таки ничего... Ладно. Свет и воздух, будем считать, у нас уже есть в неограниченных количествах. Осталось выяснить, что с едой....

Опираясь на стену, ОН пошел дальше, к выходному люку.

- Вам бы лечь... - сказал я его спине, но остановился, почувствовав, что становлюсь смешным со своими советами...

Потолок над головой раскололся, пропуская чье-то лицо.

- Все в порядке? - озабоченно спросил Продавец.

- Помощь пришла? - обрадовался я и только потом сообразил, кто это висит надомной. - Что случилось?

- Пробки выбило. На сегодня придется закончить....

В очередной раз придя в магазин, мы уперлись глазами в новые ценники. С цифрами удивительными. Продавец грустно развел руками.

- Инфляция!

Копаясь двумя пальцами в тощем портмоне, Михалыч пожаловался.

- Хотел я его еще разок комбайном переехать, но, видно, не судьба... Теперь до пенсии ждать придется. Совсем о пенсионерах власть не думает.

Столь же грустно рассматривая свой кошель, я отозвался в тон ему:

- А что о нас думать? Рынок - а мы категория неплатежеспособная. Много с нас возьмешь?

Продавец смотрел с сочувствием. Покосившись на стоявшего недалеко менеджера, тихонько посоветовал:

- Ну, значит надо нам самим о себе позаботиться.

- А что, есть способ?

Он кивнул.

- Помните, я вам показывал тест по истории Отечественной войны 1812 года?

- Ну...

- Так вот не я один такой умный... Есть люди, которые о нас с вами думают.

- Да кто б о пенсионерах не думал все мысли в одну сторону текут - отнять и поделить... Наше, не свое...

Отмахнувшись от брюзжания безденежного пенсионера, Продавец объяснил.

- Нет. Это другие люди. Они своими силами обходятся - и сюжеты придумывают и записывают. Ну как я для внука про Наполеона записал.

Не скрывая скепсиса, я ответил:

- И что в итоге? Песни "Beatles" переигранные духовым оркестром дома культуры Карачаровского механического завода? Как-то это мне кажется....

Я поискал необидное сравнение.

- Не так все это звучать будет. Непрофессионально. Помните анекдот? "Ну что там этот ваш Карузо? Ничего особенного. - А вы его слышали? - А зачем? Мне Мотя немножко насвистел..."

- Ну, это не тот случай.

Он повернулся к Михалычу.

- Вот вам про Горбачева понравилось...

- Да. Еще как! - оживился мой товарищ.

- Но ведь кроме них у нас всех и помельче враги есть. Продажный чиновник, например или врач косорукий...

- Есть...

- А руки-то коротки...

- Коротки, - печально согласился с ним Михалыч, не теряя, однако, надежды.

- Вот один мой знакомый наваял нечто в этом роде. "Счастье возмездия или старики разбойники" назвал.

- Высокопарно как-то. На название оперы похоже... Не про 18-й век?

- Нет. - Не стал реагировать на подначку Продавец. -Наше время. Помните, как там, у классика, про "сон золотой"?

Остатки советского образования из головы еще не выветрились, и я продекламировал Беранже:

- Господа! Если к правде святой

Мир дороги найти не умеет,

Честь безумцу, который навеет

Человечеству сон золотой...

- Вот - вот. Там и есть тот самый пенсионерский золотой сон... Ты весь в белом, а они... Ну, сами понимаете... Заходите вечерком.

....Доминошный стол. Россыпь костей. Чужие руки перед глазами. Они сами собой начинают набирать доминошки. Вокруг стола двое запенсионного вида мужчин. Это мои постоянные партнеры по проведению времени. Особенных новостей у нас нет, дети взрослые, хорошо хоть звонят иногда... Так что свободное время можно расходовать без оглядки, сколько его там осталось. Странно. Казалось бы, чем ближе к той заветной черте, которая отделяет Этот мир от Того Света, то и время должно обретать иную ценность, а тут нет. Его столько, что в домино всего не проиграешь. Подумать, конечно, то можно найти объяснение этому парадоксу - не нужны мы никому со своим временем и опытом, со своим пониманием, что и как надо делать, как не нужны были в свое время нам иные старческие советы. Так что сидим, утираемся, друг друга разглядываем.

Обычно мы собираемся вчетвером: Семен Абрамович, Игорь Борисович, Юрий Петрович и сам я, Игорь Ильич.

Обычно - так. Только сегодня Борисыча с нами нет. В госпиталь угодил наш товарищ прямо на "скорой" - не выдержал растрепанный организм насилия социальной среды, когда его инвалидский гараж куда-то увезли и место тут же огородили под парковку. Платную, разумеется. Нам и без таких потрясений хреново живется, а уж такое вообще удар ниже пояса.

Ну да ладно...

Медицина для всех нас в этом возрасте это святое, но, несмотря на недомогания, пару раз в неделю мы так вот встречаемся, гремим костяшками и обмениваемся новостями. Их, как правило, немного, но сегодня на начало разговора тема уже нашлась. Разговор начинается с самоочевидной вещи. У Семена Абрамовича на лице, под глазом, ясно видимое прибавление.

Пока руки мешают доминошки, задаю вопрос.

- А что это у тебя Абрамыч за фингал под глазом? Никак по чужим бабам пройтись попробовал на старости лет? Так это раньше надо было начинать...

- А он, наверное, к молоденькой студентке приставать начал, а у неё кавалер,- предположил Петрович, внимательно оглядев синяк.

Абрамыч молчал.

- Нет! - предложил я тогда иную версию. -Это сама студентка ему от разочарования синячину подвесила! Не оправдал наш профессор надежд юного поколения, выходит...