Кристофер Прист - Машина пространства [litres]

В лаборатории был восстановлен порядок. Ее старательно расчистили и убрали, а оконные переплеты Амелия затянула тяжелым бархатом, чтобы можно было продолжать работу и вечером, при электрическом освещении. Сегодня мистер Уэллс находился в лаборатории с самого утра, и воздух здесь успел пропитаться приятным запахом трубочного табака.

– Меня, признаться, озадачивала структура кристаллов, – сказал мистер Уэллс, откидываясь на спинку кресла, которое он перетащил из курительной. – Видите ли, какая-то особенность химического состава этого загадочного вещества приводит к появлению постоянного электрического тока. И вопрос вовсе не в том, чтобы добиться такого эффекта, а в том, чтобы обуздать его и научиться им управлять, иначе не создашь поле четвертого измерения. Позвольте показать вам, что я имею в виду.

На верстаке они с Амелией соорудили миниатюрный аппаратик – полоска металла, на ней колесико, а к обеим сторонам колесика прикреплены крохотные кусочки хрусталевидного вещества. Мистер Уэллс подсоединил к этим кусочкам несколько проводов, а оголенные концы опустил на крышку верстака.

– Сейчас я соединю эти провода, а вы наблюдайте, что получится. – Мистер Уэллс взял еще одну проволочку и уложил ее поперек оголенных концов. Едва замкнулся последний контакт, как колесико начало медленно, но отчетливо вращаться. – Понимаете, в такой схеме кристаллы создают движущую силу.

– Точь-в-точь как в велосипедах! – обрадовался я.

Мистер Уэллс не понял, о чем я толкую, зато Амелия энергично закивала.

– Вот именно, – подтвердила она. – Только в велосипедах гораздо больше таких кристаллов, поскольку там приходится приводить в движение большую массу.

Мистеру Уэллсу пришлось разрушить свою конструкцию, так как колесико, вращаясь, запутало подсоединенные к нему провода.

– А вот теперь, – сказал он, – если я замкну цепь иначе… – Наклонясь над своим творением, он стал пристально вглядываться сперва в чертежи, потом в аппаратик. – Следите внимательнее, ибо, сдается мне, сейчас вы увидите нечто необыкновенное.

Оба мы, не шевелясь, смотрели мистеру Уэллсу через плечо – вот он соединил два проводничка, подвел к ним третий. Неподключенным остался только один.

– Прошу!

Мистер Уэллс замкнул последний контакт, и в тот же миг весь аппаратик – колесико, кристаллы и провода – исчез, словно его никогда и не было.

– Получилось! – закричал я в восторге, а мистер Уэллс буквально просиял.

– Итак, мы вошли в четвертое измерение, – провозгласил он. – Как вы поняли, стоит связать кристаллы в электрическую цепь – и вся система попадает под напряжение. Расположив провода именно таким образом, я подсоединился к энергии, таящейся в четвертом измерении, и объект моего небольшого опыта утрачен теперь для нас навсегда.

– А все же куда он делся? – спросил я.

– С точностью ответить не берусь, ведь это всего-навсего крошечная модель. Наверное, движется в пространстве где-то с минимальной скоростью и будет двигаться вечно. Для нас с вами это уже не имеет значения: секрет странствий по четвертому измерению в том – как управлять этими странствиями. Выяснить это – моя очередная задача.

– Сколько же времени уйдет на создание новой машины?

– Думаю, еще несколько дней.

– Надо поторапливаться, – сказал я. – С каждым днем чудовища сжимают нашу Землю все более мертвой хваткой.

– Я работаю со всей мыслимой быстротой, – ответил мистер Уэллс без тени раздражения, и только тут я заметил темные круги у него под глазами. Действительно, он нередко засиживался в лаборатории допоздна, когда мы с Амелией давно уже отправлялись на покой. – Понадобится рама, на которой можно будет смонтировать механизм, притом достаточно вместительная, чтобы рассадить пассажиров. По-моему, у мисс Фицгиббон уже возникла какая-то идея, и если вы с нею объедините усилия в этом направлении, наша работа вскоре будет завершена.

– И вы построите новую машину? Возможно ли это? – усомнился я.

– Не нахожу причин, почему бы и нет, – ответил мистер Уэллс. – Мы ведь не собираемся путешествовать в будущее, и нам ни к чему такая сложная конструкция, как в машине сэра Уильяма.

Мучительно медленно протянулись еще восемь дней, но вот наконец машина пространства стала воплощаться в осязаемую форму.

Идея Амелии, как выяснилось, заключалась в том, чтобы в качестве рамы для машины использовать металлический остов кровати: это обеспечило бы и необходимую прочность, и место для пассажиров. Обшарив полуразрушенный флигель для слуг, мы откопали железную кровать с сеткой шириной добрых пять футов. Правда, она была сильно закопчена после пожара, но не прошло и часа, как ее удалось отчистить и перенести в лабораторию, где под руководством мистера Уэллса мы стали крепить на остов разные изготовленные им детали. Многие из них включали в себя хрусталевидное вещество, притом в таких количествах, что стало ясно: в ход пойдет каждый кристаллик, который мы сумеем прибрать к рукам. Мистер Уэллс и сам обратил внимание, что запасы таинственного вещества тают немилосердно быстро, и даже поделился с нами своими опасениями на сей счет, но это, естественно, не снизило темпа работ.

Зная наперед, что строим машину для самих себя, мы оставили достаточно свободного места, чтобы рассесться с комфортом, и я устлал чуть не половину сетки диванными подушками.

Пока мы не покладая рук трудились в лаборатории, марсиане тоже не дремали. Наши надежды на то, что армия справится с нашествием с помощью подтянутых к столице резервов, явно не оправдались: когда бы мы ни замечали внизу, в долине, треножник или многоногий экипаж, те расхаживали безбоязненно и даже, пожалуй, вызывающе. Марсиане успешно укреплялись на захваченных позициях. Мы видели собственными глазами, как они перетаскивают оборудование из посадочных ям, разбросанных по Суррею, в Лондон, а несколько раз нам довелось наблюдать, как они перегоняют или перевозят в своих экипажах пленных людей. Началось порабощение Земли, и наши страхи за судьбу родной планеты, судя по всему, претворялись в явь.

Между тем багровая трава все разрасталась. Долина Темзы превратилась в пространство цвета запекшейся крови, а на склоне Ричмондского холма едва ли осталось хоть одно неувядшее дерево. Побеги красных растений начали вторгаться на лужайку возле самого нашего дома, и я счел своим каждодневным долгом выпалывать их с корнем. Мало-помалу граница между газоном и хищной порослью стала напоминать глинистую скользкую хлябь.

– Ну вот, я сделал все, что мог, – заявил мистер Уэллс, стоя перед хитроумной штуковиной, которая совсем недавно называлась простой кроватью. – Надо бы еще побольше кристаллов, но я израсходовал все до последнего.