Елена Бутенко - Зеркало души [СИ]

Я остановилась, до боли сжав руки и закусив губу. Отец, живой, с грустной улыбкой, был совсем рядом. Бабушка, которую я почти не помню, держала его за руку. Другие родственники, которых я видела только на старых фотографиях, улыбались. Они все ждали, что я подойду, но я не двигалась, даже когда их улыбки поникли, и они печально стали расходиться. Отец стоял дольше всех, с болью на лице он искал моего взгляда, а я плакала, но не приближалась. Тогда он прикоснулся к груди сжатым кулаком, этот жест между нами означал, что он любит меня, а потом развернулся и не оглядываясь ушёл.

Я отвернулась, оттёрла слезы и заметила Севера.

— Ты что здесь делаешь? — я растерянно шагнула к нему, а он вдруг вздрогнул, закашлялся кровью и упал.

В панике я схватила его за плечи, а он захрипел и затих с распахнутыми глазами. Я застыла от ужаса и осознания непоправимой беды. Тихо погладила его по лбу, он был холоден, словно лёд, в уголке рта запеклась кровь. Рядом с ним мне было жутко.

Когда отец умер, я была на похоронах. Недолго, только до того момента, когда увидела его в гробу. Тогда я сбежала. У меня не смогли уместиться рядом два образа — живого папы, деятельного, всегда весёлого, и того, что лежало в гробу. Это уже был не отец, я остро ощутила разницу, что тот, кого я любила — очень далеко, а возле тела я стояла, как возле обрыва в бесконечную пропасть. Тогда я в полной мере ощутила жуткую грань между живым и мёртвым.

Север был мёртв.

И откуда-то я знала, что моя сила может его оживить. Но тот жизненный удар с отцом навсегда дал понять — умерших не вернуть. Никогда.

Выдохнула, задышала часто-часто, не открывая глаз, растёрла руки, ощущая гадкую тошноту. Пусть всё происходило не на самом деле, лучше от этого не становились. Воспоминания об испытаниях поистёрлись, словно это происходило много лет назад, но ощущение того, что я повзрослела, не уходило. Я не знала, сколько времени прошло, и сколько ещё пройдёт.

Осталось три других двери, и испытания у них обещали быть не такими простыми. Я поднялась и зашагала в темноту.

Там едва заметно мерцали две двери, золотая и серебряная. Даниэль и Вадим. Я шагнула к серебряной двери, ожидая почувствовать дух Вадима, но совершенно неожиданно там оказался отголосок души Дана.

Я глубоко вздохнула и коснулась двери. Она была холодной, как лёд.

Ладонь ещё чувствовала холод, а я уже стояла в холле Резиденции. Откуда-то сверху доносились крики, шум, воздух вибрировал от количества выбрасываемой энергии.

— Лина! — из-за поворота винтовой лестницы выскочил запыхавшийся Дан. — Мне пришлось тебя вызвать, на нас напали анимы!

— Что? — я растерянно оглянулась, не понимая, очередное ли это испытание или уже реальность.

— Это уже не испытание, Лина! Это всё настоящее! — Дан, похоже, мысли читал. По его лбу скатилось несколько капель крови. Тут я уже не раздумывала, схватив его за руку, я ринулась наверх, но сделав пару шагов, Дан остановился. Я непонимающе оглянулась и обратила внимание на его бледность.

— Что с тобой? — я подошла ближе, понимая, что парень стоит из последних сил. Он не ответил, тогда я коснулась его лба и в ужасе отдёрнула руку. Лоб был такой же холодный, как серебряная дверь.

— Помоги Вадиму. — Дан осел на пол, и только тогда я увидела, что его затылок весь в крови. Золотые кудряшки намокли и жалко съёжились. Рана была тяжёлая.

Я едва не потеряла равновесие от ужаса, на глазах закипели слёзы, если раньше я могла заставить рану затянуться, то теперь сила инкантара была скована. А помощь требовалась незамедлительно.

— Я тебя не для этого вызвал. Помоги ему, иначе погибнет и он, — с каждым новым вдохом становилось всё хуже, Дан явно поставил на себе крест. И я понимала, что если уйду сейчас — Дан умрёт.

Внезапная тишина оглушила. Ощущение токов энергии пропало: наверху что-то произошло.

Крик. Далёкий, но отчётливый, так кричат от невыносимой боли, и кричал Вадим. С лица Дана ушли все краски, и я сама почувствовала, как кровь застывает в жилах.

— Дождись меня, — я дёрнула за рубашку — только пуговицы посыпались, и откуда только силы появились. От вида крови начало подташнивать, от криков Вадима тряслись руки, но я кое-как запеленала голову Дана и бросилась наверх.

От увиденного меня едва не вывернуло наизнанку. Вадим лежал в коридоре, перекрученный, как фарш, но ещё живой. Я сделала неуверенный шаг к нему, а потом почувствовала бесконечную пропасть рядом. Вадим умер.

Я вздрогнула от резкой боли — знак на запястье. Вадим не успел передать силу. Закусив до крови губу и не давая мелькнуть ни одной мысли, я круто развернулась и помчалась вниз, к Дану. Но ещё на подходе почувствовала, что опоздала.

Хватая ртом воздух, я стояла возле серебряной двери.

Просто испытание?

Присев на корточки и давя тошноту, я обхватила голову руками и разрыдалась от облегчения. У меня и мысли не было, что всё окажется таким реалистичным и болезненным.

От двери веяло сырым холодом, я отодвинулась в сторону золотой двери, но упругий порыв ветра не пустил. Я с ненавистью оглянулась на серебряную дверь, понимая, что испытание я не прошла и надо либо начинать заново, либо я недостойна.

Зажмурившись, я вновь коснулась ледяной поверхности. Испытание это, или нет, но я должна спасти их, чтобы справиться с собственным страхом потерять близких людей.

И снова Дан с разбитым затылком. Ему мало осталось, если не помочь, я перевязываю его, не мешкая, и бегу наверх, слыша, как уже мучают Вадима. Но всё равно опаздываю. В бессилии разбиваю руку о холодную поверхность серебряной двери.

Пытаюсь снова. Но, потратив драгоценные минуты на спасение Дана, я не успеваю спасти Вадима, пытаюсь снова… Испытание грозило стать бесконечным.

После седьмого или восьмого раза, я сбилась со счёта, я позволила себе отдохнуть и немного поспать. В темноте не было понятно, сколько времени уже прошло, спать в опасной близости дверей в Хаос получалось плохо, но усталому мозгу нужна была передышка. После того, как я столько раз видела смерть, наступил эмоциональный ступор. Даже зная про то, что это всего лишь испытание, я не могла смириться с гибелью близких.

Я дремала, обнимая коленки, в голове теснились смутные образы, будущее, прошлое, переплелись в них, что-то странное происходило с моим разумом, но я уже тонула во сне, не борясь.

Разбудило меня лёгкие прикосновение. Рядом на корточках сидел Дан.

— Ты чего здесь делаешь? — вскинулась я, потеряв ощущение, реальность ли это, или очередное испытание.

— Пришёл убедиться, что с тобой всё в порядке. Ты уже сутки здесь, даже больше. — Во взгляде Дана читалась тревога.

— А ты не… — начала я, но смутилась и не продолжила.