Елена Бутенко - Зеркало души [СИ]

— Кстати, насчёт той сумки, которую я вчера в магазине видела. Потрясающая вещь! — говорить и писать одновременно было очень сложно, но я раньше в этом много тренировалась. Слова: «обычная схема?» мелко были втиснуты на краешке салфетки, я сделала вид, что промокнула губы, скомкала так, чтобы слова были видны, и бросила её возле пепельницы.

— А мне цвет не нравится, — поддержала выдуманный мной разговор Вася. — Не разбрасывай мусор. — С этими словами на опять запихнула салфетку в пепельницу, но вопрос продолжал торчать так, чтобы Ева его смогла прочесть, когда придёт.

— Но мне-то подходит? — я улыбнулась, а Василиса кивнула, отвечая для всех на вопрос, произнесённый вслух, а для меня на записанный на салфетке.

— Я вернулась, — жизнерадостная Ева бухнулась обратно на диван. — Что-то пропустила?

— Лина опять про шмотье тему завела, — пожаловалась Василиса с улыбкой, но я видела полный напряжения её взгляд, направленный на Еву. Та жизнерадостно глянула в пепельницу, поморщилась и, вытащив салфетку, аккуратно положила возле тарелки.

— Перестань замусоривать пепельницы, они не для использованных салфеток предназначены, что за дурацкая привычка! — она возвела глаза к потолку и медленно один раз моргнула, давая нам понять, что всё пойдёт согласно обычному плану, который мы пускали в ход, когда за нами следили.

Спустя минуту, появилась официантка, ставя перед нами несколько тарелок, а позже — чайник и чашки. Я и глазом не моргнула, не удивляясь. Ева всегда отличалась оперативностью. Мы знали, что парни не будут привлекать к себе внимание здесь, и скорее всего, поймают нас на выходе, поэтому первый пункт плана состоял в том, чтобы убедить их, что мы не ещё долго не собираемся уходить — для этого Ева и сделала заказ, сразу же его и оплатив.

Как ни в чём не бывало, Ева принялась есть, случайно локтём столкнув на пол вилку, виновато на неё поглядела и нырнула под стол. Секундой спустя я почувствовала, как в правый сапог нырнула свёрнутая в трубочку записка, а Ева уже села, кладя нож в центр стола, указывающий направление в сторону, обратную барной стойке. Я с сожалением глянула на любимую сумку-планшет, сунула кошелёк в карман и собралась идти в сторону туалета, путь в который заботливо указала мне Ева ножом. Это тоже была выверенная схема. Я иду в туалет, читаю записку, в котором изложен отчёт проделанного Евой, скорее всего, она узнала про запасной выход, представила нашу проблему бармену в свете любовных похождений нашей троицы и нежелательных кавалеров за соседним столиком, сделала дополнительный заказ, добавив щедрые чаевые, и попросила, когда мы уйдём, как можно дольше не приближаться к нашему столику с оставленной едой и сумками. Только потом, убирая заказ, спрятать сумки, за которыми она вернётся завтра в то же время. И ничего не рассказывать тем парням. Обычно, мы договаривались с официантом, но иногда кто-то отказывался, и сумки приходилось просто оставлять, без надежды на возвращение.

Единственная проблема была в верхней одежде. Обычно оставлять приходилось только сумки, только один раз, зимой, мы вызвали такси и уехали из кофейни, оставив куртки, дома тогда нам здорово влетело, но вещи мы тогда вернули, в тот раз попалась очень душевная девушка-официантка, близко принявшая нашу проблему к сердцу.

— Сейчас вернусь, — я глотнула чаю, собираясь идти, когда Ева вдруг сжала мне руку.

— Беги, они идут сюда, — прошептала она, не разжимая губ. — Запасной выход возле туалета.

Но я не успела подняться, мне на плечо опустилась рука.

— Привет, — голос над ухом был странно знаком. — Тебе осталось жить пять минут.

Рука с плеча исчезла, и, потеснив побелевшую Еву, на диван сел Вадим. Пока я ровно две секунды разбиралась в ситуации, он смотрел на меня. До этого я ни разу не видела его в гневе, и, как показала практика, лучше бы и не видела.

— Свои, — быстро сказала я, глядя на девчонок, уже замечая у Евы напряжённую работу мысли, и руку Вася, тянущуюся к сумке, где, как я знала, был перцовый баллончик. Они настороженно на меня глянули, но не расслабились.

— Эти двое уходят, — вдруг заметила Ева, глядя на выход. Я быстро оглянулась, видя темноволосого, с заметной жемчужно-белой прядью, высокого парня уже закрывающего за собой стеклянную дверь.

— Кто уходит? — Вадим быстро глянул в том же направлении, что и я, но уже никого не увидел. — Попробуй-ка объяснись.

— Девочки, знакомьтесь, это Вадим, с которым я учусь. А это Ева и Вася, мои лучшие подруги.

— Ты что, им всё рассказала? — он, казалось, держал себя в руках последними усилиями воли, и голос его был необычайно резок и холоден. Вася хотела что-то сказать, но я незаметно под столом толкнула её ногу, и она замолчала.

— Немного можно рассказать про нашу частную школу, — прошипела я на него, давая понять, что соблюдала конспирацию.

Он разом понял, что сам только что чуть не проболтался, и уже не выглядел таким рассерженным.

— Нам пора возвращаться, — сухо сказал он.

Я быстро нацарапала небольшую записку и сунула её Васе, поспешив за Вадимом. На листочке было написано, что я с ними ещё свяжусь.

Теперь, когда мои вылазки в город были в общедоступном знании, меня ожидала знатная головомойка. Как выяснилось, парни заметили мою пропажу, и Вадим отправился на поиски. Он и предположить не мог, куда я забралась, а Даниэль уже поджидал в Резиденции с воплями, способными поднять мёртвого из могилы.

Всю свою многообещающую тираду Дан закончил словами о том, что теперь я под домашним арестом, и если уж соберусь в город, то под пристальным его, Дана, наблюдением. И это ещё при том, что они не знали о моих стычках с мёртвым и с инкантаром.

Однако этот арест не продлился и пары недель. В очередной раз, когда Бенедикт снова исчез по своим делам, в утра пораньше в мою комнату завалился Дан.

Я в тот момент отдыхала после тренировки и лежала на кровати, обдумывая странный сон, приснившийся этим утром. Мне снова снилась зала, только в этот раз появились повсюду яркие лучи знака, такого же, как на моей руке.

— Привет, — жизнерадостно поздоровался второй раз за день Дан. — Я пришёл к тебе с приветом, утюгом и пистолетом!

— Что, смешинку проглотил? Чего такой радостный? — я не разделяла его настроения, всё думая о сне.

Вместо ответа он подкинул и поймал плитку шоколада, а потом бросил в меня. Отработанным до автоматизма движением я поймала её и недоверчиво оглядела.

— Шоколад? С чего бы это? — я подозрительно повертела в руках упаковку, в любой момент ожидая какой-нибудь гадости.

— Просто так. А что нужно сказать? — хитро улыбнулся Дан, присаживаясь ко мне на кровать.

— Партизаны там! — хмыкнула я, разворачивая обвёртку одной рукой, а другой указывая на окно.