Елена Бутенко - Зеркало души [СИ]

— Это нормальная реакция на наше появление? — не разжимая губ, спросила я, глядя на коротко стриженого парня моего возраста с луком в руках. У его ног валялись сломанные стрелы, и он с удивлением смотрел на нас.

— Нашли куда телепортировать, — пробурчал он, опуская лук. — Не ранил?

— Нет, — стараясь не заикаться, ответила я, чувствуя, как запоздало стучит в крови адреналин.

— Вот дьявол. — Дан взял меня за плечо и встряхнул. — Точно живая? — Он с неприязнью покосился на парня, который стоял, не зная, что делать. — Пошли, кабинет директора явно не здесь.

Ну да. Похоже с точечной телепортацией у Даниэля туго.

— Я могу проводить, — предложил парень, нервно облизывая губу. Похоже, он тоже запоздало понял, что едва меня не убил и теперь пытался как-то загладить вину, хотя виноваты были мы сами. Дан без восторга на него посмотрел и кивнул.

Поднимаясь по парадной лестнице, я оценила великолепные перила, которые будто созданы были для того, чтобы на них кататься: они не заканчивались узором, выступающим из общей линии, и поэтому, скатившись, можно без последствий спрыгнуть на пол.

— Вам сюда, — произнёс парень, махнув рукой в сторону единственной двери.

— Спасибо, — поблагодарил Дан, больше не обращая на него внимания. За всё время, что мы шли, это были его первые слова.

Перед тем, как телепортировать сюда, он рассказал, что, как я уже знаю, мы в ордене Девяти, и кроме нас есть ещё старый орден, предшественники, в число которых входит Бенедикт. Те две женщины, что пришли к нам — тоже в ордене. Старшая — Вера — директор школы Эррата, вторая — Ванда, её заместитель. Есть ещё остальные, но пока знание о них мне не пригодится. Кроме того в школе находятся представители нового ордена, Марго, Майя, Марк и Варвара. Остальные пока учатся индивидуально.

Мы зашли в кабинет, где за длинным, усыпанным бумагами столом, сидела Вера.

— Привет, — сказала я, сразу понимая, что ляпнула что-то не то, судя по толчку в бок поступивший от Даниэля.

— Итак, прибыли, — заключила Вера. Я хотела что-то сказать, но по красноречивому взгляду Дана догадалась, что это тот случай, когда молчание — золото. — Бенедикт должен был давно отправить тебя к нам.

— Ага, — едва слышно буркнула я.

— С завтрашнего дня можешь приступать к учёбе. Если желаешь, занятия можно начать сегодня.

— Один пень учиться. Днём раньше, днём позже, — пробормотала я, но Даниэль услышал и осуждающе качнул головой.

— Насчёт жилой комнаты. Есть три свободные на втором этаже корпуса общежития, можешь выбрать любую, они одинаковые.

— Хорошо. Я могу идти? — я в поисках поддержки оглянулась на Дана.

Она кивнула мне и пожелала доброго дня, а Даниэля попросила задержаться, тот сделал мне знак, чтобы я подождала его. Я выскользнула из кабинета и прислонилась к стене, ожидая Дана и ловя изучающие взгляды проходящих мимо людей. Он вскоре появился и сразу же потащил куда-то в сторону. Видно было, что разговор ему настроения не повысил.

— Ну и куда ты меня тащишь? — скептически спросила я, стараясь поспевать за ним, а то рукав, в который он вцепился, начинал угрожающе потрескивать нитками.

— В твою, блин, комнату, — пробормотал Дан. — Радуйся, ты живёшь одна.

— Радуюсь, — заверила его я. — А что здесь есть кроме общежития?

— Столовая, библиотека, душ, врачебное отделение и всё то, что есть в обычных школах-интернатах, — перечислил он, заметив, что я не совсем охотно за ним тащусь, и выпустил мой рукав.

— Просто люксовая роскошь, — не замедлила заметить я. Мы вышли из здания школы и направились по аллее в сторону массива трехэтажного здания. Я с удивлением заметила, что под открытым небом полновластно расположилась самая настоящая весна. Мы вошли сквозь обычные двери и поднялись на второй этаж.

— Вот здесь. — Дан открыл передо мной дверь, такую же, как и остальные двери в этом коридоре, и втолкнул в комнату.

— Интересно посчитать, сколько раз я уже за свою жизнь переезжала, — угрюмо сказала я, разглядывая свою новую обитель. Что мне сразу в ней понравилось, так это наличие помимо обычной кровати подвешенного возле окна гамака.

— Держи ключ. — Дан окинул взглядом комнату. — Мне надо идти, Вера дала мне задание, времени мало. — Он как-то странно посмотрел на Арий, который лежал поверх рубашки, похлопал по плечу и бросил. — Пока.

— Пока, — сказала я уже в пустоту.

Утро следующего дня я встретила в гамаке. Плед мягкими складками спустился на пол, словно стремился встретиться с узким лучом света, струящимся из-за неплотно задёрнутых штор. Я долго смотрела на танцующие пылинки, зная, что занятия начинаются в девять, и у меня ещё в запасе почти два часа, чтобы не спеша собраться. Часы пришлось переводить, разница с моим временем была в четыре часа, а значит налицо были все симптомы акклиматизации.

Не распакованный рюкзак со вчерашнего дня лежал возле кровати, я подумывала над тем, чтобы разложить вещи, когда в комнату тихо постучали. Пока я размышляла, что ответить, в дверь постучали ещё громче, попытались открыть, ключ в замке и огромная связка подобных ему собратьев шевельнулись, но не поддались.

Я с любопытством посмотрела на дёргающуюся ручку и со вздохом поплелась открывать. На пороге обнаружился Даниэль, задумчиво потирающий подбородок.

— О, ты здесь! — оживился он, как только я приоткрыла дверь. Отведя меня в сторону, он по-хозяйски уселся за стол и, покосившись на плитку шоколада, что я переместила накануне, благоговейно смахнул невидимую глазу пылинку со старинной книги, которую держал в руках.

— Это — прочитать, а это — расписание, — он протянул мне книгу со сложенным пополам альбомным листом. — Ты теперь учишься в группе 3Т.

— Три туполька? — улыбнулась я, разглядывая книгу, но не решаясь к ней прикоснуться, мне казалось, что он неё веет холодом.

— Третий период. Здесь учатся по периодам. В году — три периода, лет обучения тоже три. Итого девять периодов, девять ступеней.

— Хорошо, — кивнула я в знак согласия, — значит я на третьей ступени, занимаюсь по этому расписанию. А книга-то зачем?

— Это о духах Хаоса, анимах. Остальное поймёшь сама.

— Угу, — снова кивнула я, неприязненно глядя на книгу и чувствуя ноющую боль в сломанных некогда рёбрах. Я взглянула на Дана, а потом, ужаснувшись, схватила его за руку. — Ты ранен?!

— Пустяки, царапина, — вырвался он, закрывая рукой то место, где сквозь рубашку выступили алые пятна, — поранился на тренировке.

— Кому ты врёшь? Тебя Вера отправила на какое-то задание, и ты вернулся раненый! Можно взглянуть? — я шагнула к нему с явным намерением осмотреть его ключицу, он попытался меня оттолкнуть, но я уже ловко расстегнула рубашку и обнажила плечо, на котором уже красовалась кривая бинтовая повязка, пропитавшаяся в крови. — Это, по-твоему, царапина? — я горько взглянула в его виноватые голубые глаза. — Есть ещё раны?