Елена Бутенко - Зеркало души [СИ]

Он поднялся, потёр поясницу и, материализовав пыльную бутылку, наверное, из какого-то погреба, долго пил прямо из горла. Сунув в мои руки бутыль, он первый шагнул в зеркало. Я, подозрительно принюхавшись к содержимому, но оставила её на полу и коснулась зеркала.

— Бежим! — голос отдался эхом в ушах. Я оглянулась на Севера и в этот раз заметила, насколько он зол. Он был совсем не похож на того инкантара, которого я знала. В волосах не было заметной белой пряди, в ухе — маленькой серёжки-колечка, на глазах застыла боль пополам с яростью. Словно это был кто-то, очень на него похожий. В руках у Севера был меч Некроманта, насечек вроде не стало больше, но сказать что-то на расстоянии, без внимательного осмотра, было сложно.

А потом я вновь умерла.

— Ты как? — спросил Сев, когда я очнулась на холодном полу. Он, скорее всего, пришёл в себя быстрее, потому что уже стол на ногах, размешивая что-то в бокале.

— Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, — мрачно сказала я, потирая спину.

— Выпей, — он протянул мне бокал с чем-то прозрачным.

— Это водка? — ужаснулась я.

— Помилуйте, королева! Разве я позволил бы себе наливать даме водку? Это чистый спирт! — в тон ответил Север. — Ладно, не пугайся, это просто укрепляющая настойка.

Я взяла протянутый стакан и залпом, стараясь не распробовать то, что в нём было, выпила, помня свой первый опыт по дегустации панацеи. Во рту остался терпкий привкус, я поморщилась, но действительно почувствовала себя лучше.

— Разжечь камин?

— Может разжечь, — неопределённо пожала плечами я. — Я не так уж сильно замёрзла.

— А мне зябко. — Сев присел на корточки у камина и поворошил угли. Через несколько минут запылал крошечный огонёк, в комнате сразу стало уютнее. Я забралась в кресло, поджав ноги, и смотрела, как Север подкладывает дрова.

Над камином висел большой групповой портрет, на котором была изображена молодая, красивая женщина, сидящая на изящном кресле и держащая на коленях прелестную светловолосую девочку с ямочками на щеках. За креслом, нежно прикоснувшись к плечу женщины, стоял высокий, статный мужчина, сильно похожий на Севера.

— Это твоя семья? — тихо спросила я, разглядывая портрет.

— Да. А что? — он поднял на меня тёмные глаза. Мне стало немного неуютно.

— Ничего, — поспешно ответила я, понимая, что лезу не в своё дело.

— Спросишь, почему тут не изображён я? — спросил Север, глядя на оранжевое пламя. На меня он так и не взглянул. — Потому что это я писал эту картину. После их смерти.

— Прости, я не знала, — тихо извинилась я, а Сев только кивнул. — Может, ещё одно путешествие?

— Вряд ли ты сможешь изменить то, что предначертано, — горько усмехнулся он. — Пойдём. Может, ты хотя бы сможешь понять, почему это произошло.

Вновь и вновь мы шли в прошлое, пытаясь понять, что же случится. Я не понимала, как за такой короткий промежуток времени мы могли так поменяться, стать совершенно другими личностями. Что могло произойти такого, что я перестала верить не то что в себя, в других? Перестала ценить жизнь? Ведь я-будущая прекрасно знает, что идёт на смерть, и делает это добровольно, без сопротивления.

И почему я так удивилась тем плачущим глазам? Кто эта фигура в плаще?

Кто она? Я уже знала, что это женщина, а не дух Хаоса. Вот только кольцо у неё на руке — в форме змеи, кусающей собственный хвост.

Я где-то такое видела.

Лёжа на полу после очередной смерти, я поняла, где. У Бенедикта. А вспомнив, я вновь нырнула в зеркало, не дожидаясь Севера.

И снова Моргет, опять его холодный голос, вкрадчивый и непонятный. И та фигура в плаще.

Время для меня словно остановилось. Я вгляделась в зелёные глаза, застланные слезами. Почему ты плачешь? Почему так и не говоришь ни слова, словно боясь открыться тому, кто сейчас перед тобой. Мне…

И опять взмах рукой, так медленно, словно этот жест растянулся на года. Север уже умер в очередной раз, а через пару секунд должна умереть я.

А вот и кольцо. Кольцо, принадлежащее Бенедикту. Ладонь перед моими глазами, и короткий, всего в сантиметр, шрам чуть выше запястья, возле большого пальца…

Взрыв совсем рядом с собой и странная смерть, словно наполовину, торжествующий крик…

Я ощутила холодный паркет по щекой. Из глаз медленно катились слезы.

Я поняла.

Нужно уметь смотреть правде в глаза, даже если эта правда очень больно бьёт. Ведь та, которая убила меня и убила Севера… Я взглянула на свою левую ладонь и пальцем другой руки потёрла короткий, но толстый шрам на руке, моё напоминание о том, что мне пришлось перенести.

Это я…

Давление поднялось, в глазах опять потемнело. Но я встала, впервые подчинив себе боль, а метавшееся сердце быстро успокоилось. На полу лежал Север, ещё не пришедший в сознание после возвращения. Со сложным чувством, словно увидев его впервые, я всмотрелась в его лицо. Интересно, что он сделает, если узнает, что в будущем его убью я?

Взгляд упал на картину с семьёй Сева. А что если…

Меня там не было, в том воспоминании, но я могу попросить зеркало показать мне, что произошло, что случилось тогда, больше десяти лет назад, раз Сев пытался покончить жизнь самоубийством, стоя на рельсах. И почему они с Даном стали врагами.

Я коснулась гладкой поверхности зеркала и отправилась в прошлое, а через несколько секунд вернулась, уже зная обо всём.

Все мы храним тайны. И эти тайны у каждого свои, какими они бы ни были — страшные и не очень, большие и меленькие, а может быть чужие… У каждого — своя тайна, свой скелет в шкафу.

Часто это то, о чём мы не хотим вспоминать, то, о чём хотим забыть.

Но жизнь — не альбом с фотографиями. Не сохранишь памятных моментов, не вырежешь лишнего, не подретушируешь оставшегося, можно лишь загнать подальше в подсознание, но правда всё равно покажется, во снах, в бреду, в пьяных сожалениях. Наши тайны вместе с нами.

Я не знаю, что правит судьбами людей. Что подталкивает к пропасти, кто заставляет сделать последний, роковой шаг. Наверное, мы сами в этом виноваты. Мы сами выбираем свой путь. И я сделала шаг, который, как взмах бабочки в одном полушарии, вызвал цунами в другом. Даже не желая узнавать тайну Севера, пытаясь просто понять причину натянутых отношений с Даном, я влезла не в своё дело.

Четырнадцать лет назад в семье Севера произошло то, что потом стало его тайной.

На свете много тех, кто не подходит под рамки «добра». Всех можно оправдать и очернить, были бы аргументы, но тех, кто ради наживы и ради мести убивает невинных детей…

У меня до сих пор стоит перед глазами та кровавая бойня, те шесть извергов, отец Севера, пытавшийся защитить свою семью. Они убили его. Те люди на глазах Сева надругались над его матерью и маленькой сестрой, ребёнок не выжил, женщина сошла с ума. А Север превратился в демона.