Юрий Берков - Новые кроманьонцы. Воспоминания о будущем. Книга 1

– Нет уж. Я ещё подежурю. Последнюю ночь. Дома я не буду спокоен. Да и за ребёнком приглядывать надо.

– Покажи мне его, – робко попросил Сергей.

– Да он ещё маленький очень, некрасивый, – замялся Виктор.

– Это не важно.

Они вошли в соседнюю комнату и увидели стеклянную камеру, окружённую проводами, шлангами, приборами. В камере лежал скрюченный красноватый комочек с большой головой, маленькими ножками и ручками. Личико его было сморщено, глаза закрыты, на рту маска от аппарата ИВЛ (искусственной вентиляции лёгких). От него тянулись провода и шланги к стойке с аппаратурой.

– Вот оно, твоё произведение, – сказал Виктор.

– Сам-то он дышит?

– Плохо. Бывают остановки дыхания. Тогда приборы немедленно включают искусственную вентиляцию лёгких.

– Понятно… Ну что ж, до завтра, братан.

– До завтра. Извини, что я тебе вмазал. Накипело.

– Ничего. Я не в обиде. Будь!

– Пока.

5. Ч П.

В воскресенье в детском доме случилось очередное чрезвычайное происшествие. Случались они нередко. В основном это были драки между воспитанниками. Однако обычная потасовка за ЧП не считалась. Настоящее ЧП – это кода кого-нибудь доставляли в медпункт с травмой. Чаще всего это были выбитые зубы, сломанные рёбра, носы, ключицы. Рёбра и ключицы срастались, носы исправлялись, а вместо прежних зубов врач вставлял новые, искусственные, которые были даже красивее прежних. И всё возвращалось на круги своя.

Но случившееся ЧП было из ряда вон выходящих. Винт и Крюк пришли из увольнения вдрызг пьяными в сопровождении милиционера. На Крюка было жалко смотреть. Его просто выворачивало на изнанку. Вся одежда была в грязи и блевотине. Рожа поцарапана. Он еле держался на ногах. Винт был покрепче, но тоже пьян в стельку. На вопрос дежурного воспитателя, – где были? – Винт ответил, что ходили в гости к Пашке и там их «угостили».

Мать и отчим Крюка, лишённые родительских прав за алкоголизм, устроили подросткам «пышную встречу». Сначала пили вино, потом водку, а потом вообще какую-то гадость. Мать Крюка плакала, ругалась, жаловалась Винту на жизнь, а потом попыталась заманить его в постель. Но Винт хоть и был пьян, однако понял, что пора смываться. Всю дорогу он тащил Крюка на себе. Недалеко от детдома их задержала милиция и доставила в участок. Там оформили протокол. В результате дело получило огласку, а это считалось серьёзным происшествием и грозило неприятностями всему педагогическому коллективу, но прежде всего Каштану, которого ребята искренне уважали.

– Вот, гады! Козлы вонючие! – возмущался Дятел. – Ну, я им покажу, сволочам! Пусть только выйдут их изолятора. Из-за них теперь всё звено и вся группа будут на последнем месте!

Больше всего возмущало Диму то, что именно в его звене произошло ЧП и он, как звеньевой, должен был теперь отчитываться на Совете. Огорчало и то, что ему на неделю запретили свободный выход в город. Теперь не погуляешь с Танькой, не сходишь на концерт, не пообнимаешся с ней в их любимом подвальчике – уютном гнёздышке, которое Дима облюбовал на окраине Най- ска и оборудовал всякой старой рухлядью.

Саше, Косте и Лёшке – Лебедю было в общем-то всё равно. Их и так не выпускали одних в город, как малолеток. Саше было даже жаль Винта и Крюка. Настроение Дятла не сулило им ничего хорошего. Обычно он держал своё слово. А это означало, что собственных зубов у провинившихся поубавится. Дятел не терпел беспорядка в своём звене. Вскоре так и случилось.

В понедельник после обеда, окончив занятия музыкой, Александр с Костей пошли прогуляться по саду. – Смотри, вон Винт опять Крюка тащит, – сочувственно произнёс Костя, показывая на странную пару, ковыляющую в сторону медпункта.

Крюк шёл согнувшись, зажав рукой рот из которого капала кровь. У Винта был здоровенный фингал под глазом. Ребята проводили их взглядом.

– Это Дятел их «разукрасил», блин. Его хлебом не корми, дай только морду кому-нибудь набить. Любит он это дело!

– А тебя он бил? – спросил Саша.

– А как же. Как только пришёл к нам в звено, в первый же день мне физию разукрасил. Сказал я ему что-то не так. Но потом, правда, больше не трогал. Подружились мы с ним…

– А меня ещё не бил, – заметил Александр.

– Побьёт, не сомневайся. У нас только Лебедь не битый, да ты. Но Лебедь тихий. Он никогда с Дятлом не спорит.

Они помолчали, каждый думая о своём.

– Послушай, Гребень, – нарушил паузу Саша, – ты говорил, что хочешь стать шофёром.

– Ну.

– А почему бы тебе не стать музыкантом? Ведь у тебя здорово получается на гитаре.

– Не. Всё время играть надоест. Лучше шофёром. Свобода, блин! Куда хочу, туда и кручу! Я далеко ездить буду, по всей стране, а может и по всему миру. А потом, я в автогонках хочу участвовать. Знаешь интересно! Такая скорость! Жик – влево, жик – вправо, красота!

– А если разобьёшься?

– Врачи вылечат.

– Может, вылечат, а может, и нет… Я пока в клинике лежал, всякое видел. Не всегда вылечивали…

– Ерунда. Я везучий. А ты, Губа, кем хочешь стать?

– Я врачом хочу, как мой папа.

– Ха! Это что, больным клизмы ставить?

– Причём тут клизмы? Клизмы медсестра ставит, а я лечить буду. Вот ты, например, разобьёшься на своих гонках, а я тебя вылечу. У меня отец директором клиники был. И мать – медик. Да и я в медицине уже кое-что понимаю. Профессор Зверев мой лучший друг. Слышал про него?

– Не, – помотал головой Костя.

– Ну, как же?! Его во всём мире знают. Он же людей замораживает, а потом оживляет.

– А нахрена их замораживать? Они что свинина или говядина?

– Серый ты как булыжник! Их замораживают больными, а размораживают здоровыми. Им за это время новые внутренние органы пересаживают. Мне, например, пересадили костный мозг, поджелудочную железу, селезёнку и яички.

– Ха! Может, тебе и член пересадили?

– Дурак ты, Гребень. Тебе язык надо пересадить.

Костя помолчал, потом воровато огляделся по сторонам и предложил: – Хочешь, Губа, покажу кое-что?

Саша неопределённо пожал плечами. Костя достал из кармана пачку цветных фотографий. Это были порнографические открытки.

– Где взял? – поинтересовался Александр.

– У одного лоха стырил. Думал кошелёк.

Они сели на скамеечку и стали разглядывать. У Саши заблестели глаза.

Ребята не заметили, как к ним подошёл Дятел.

– Это что у вас? А ну дай сюда!

Костя изменился в лице и нехотя протянул Дятлу открытки.

– Так… Порнухой развлекаетесь, малолетки! Где взяли?

– Это мои… Я их нечаянно спёр, думал что кошелёк, – уныло признался Гребень.

– Чтоб я этой заразы больше у вас не видел, ясно?

И Дима стал мять и рвать открытки. Потом бросил их в урну.

– Марш отсюда, козлы вонючие! И не вздумайте вытащить их. Рога пообломаю!