Геннадий Прашкевич - Разворованное чудо. Повести и рассказы

- Дарджентского краба следует есть в постели..» Не знаю, как ты, Герб, а меня наш стол не устраивает* И Италия думает так же... Ведь так?

Италия кивнула.

Я пожал плечами:

- Как хочешь, Брэд… В этой дыре не повеселишься…

И они ушли.

Унылый мальчишка в грязной фирменной курточке сменил пепельницу, встал у стойки и от нечего делать уставился на нас.

Как правило, нечто вроде согласия между мужчиной и женщиной возникает сразу. Или никогда… Но Нойс сбивала меня с толку. Я не понимал, никак не мог понять- чего она хотела… Наверное, поэтому, когда я к ней обратился, в моем голосе, может быть, впервые за много лет, проскользнули нотки нерешительности!

- Хочешь пойти со мной?

Нойс улыбнулась.

Я вел машину сквозь сплошную стену воды. Флай был прав - в Итаке дождь был схож с киселем, в такой день за руль садятся лишь идиоты.

Наконец выступили передо мной бетонные ребра отеля.

- Поднимись в сорок второй номер,- сказал я Нойс,- тебя пропустят. Я поставлю машину и тоже приду.

Проводив ее взглядом, я загнал «джип» на стоянку. Ни одной живой души не было на пустынной, залитой водой улице. Только мерный шум ливня…

С помощью отвертки я отвинтил приборный щит, оголил пару выходов, заглянул под рулевую колонку, поднял сиденья. Все правильно! Машина была нашпигована микрофонами,- каждое мое слово становилось достоянием Габера или Сейджа. Они были правы, предоставляя полную свободу водителю Гаррису: в ловушку, как правило, попадают вольные птицы…

Когда я вошел, Нойс сидела на краешке кресла и неуверенно смотрела на меня. Они все тут запуганные, в этой Итаке, невольно отметил я и сказал:

- Можешь принять ванну. Я сварю кофе. Это займет десять-пятнадцать минут.

Нойс кивнула. Она была очень хороша, но она была неуверенна. Я еще раз кивнул ей и прошел в смежную комнату, служившую мне чем-то вроде кухни и мастерской. Поставил на плитку кофейник, дождался, когда Нойс пройдет в ванную, извлек с полки пробирку, раскрыл окно и погасил свет. На улице было пусто, но я не хотел, чтобы меня заметили случайные прохожие.

Капли шумно разбивались о подоконник, ручейками сползали по моей руке. Я лизнул языком пробирку - вода была горькая и кислая…

Когда пробирка заполнилась, я плотно заклеил ее специальным пластырем и спрятал в карман куртки, висевшей тут же, на стене. Таким же образом поступил и со второй, а потом набрал дождевую воду в стакан, нажал на выключатель и посмотрел на свет - вода отливала мутью…

Скрип двери заставил меня обернуться.

На пороге стояла Нойс, придерживая рукой расходящиеся полы халата.

- Что ты делаешь? - испуганно спросила она.

- Иди в комнату! - рассердился я.- Кофе я принесу туда.

- Зачем ты рассматриваешь эту воду?

- Она мне не нравится. Грязная, кислая…- я поморщился и демонстративно выплеснул воду в раковину.- Нигде не встречал такой противной воды.

- Я боюсь за тебя,- неожиданно сказала Нойс.

- Чего ты боишься?

- Бэд Стоун возился с этой водой… Это стоило ему жизни.

Ты знала Бэда Стоуна? «Нашего Бэда»?

Она кивнула:

- Он был моим мужем.

Это сообщение застало меня врасплох. Мне в голову не приходило, что кто-то мог быть Стоуну близким… Он возился с этой водой?.. Для чего?.. Почему?.. Или он тоже на кого-то работал?

- Нечего бояться, Нойс,- заметил я грубовато, но она возразила:

- Есть специальное распоряжение санитарной инспекции, и ты его должен знать: вода, почва, воздух Итаки не могут быть объектом частных исследований.

- Где ты заучила эту чепуху?

- Это не чепуха! - Ее глаза расширились.- Бэд тоже так говорил, а потом…- она прикусила губу.

.- Что потом? - сжал я ей руку.- Ну?.. Что было потом?..- и резко отпустил ее: - Плевал я на твоего Бэда! И на вашу Итаку тоже!

Я произнес это отчетливо и громко. Думаю, что микрофоны, если они были установлены в номере, зафиксировали каждое слово…

- Я тебя не для разговоров привел… Иди в комнату!

Она послушно затворила за собой дверь. Я ополоснул руки и вытащил из кармана сигарету. Интересно, что же все-таки произошло с этим Бэдом? Его пришили?..

Возможно.

Но я приехал сюда не для того, чтобы выслушивать жалобы Нойс. Восемь процентов! - вот в чем был смысл. Эти два слова стоили трех Бэдов. Восемь процентов! Этих денег хватит Консультации и для расчета со мной, и для того, чтобы купить новую аппаратуру… А Итака… «Разбирайтесь сами! - выругался я.- Дышите сами своим вонючим воздухом, отлавливайте своих уродов,- что хотите, то и делайте. Не я породил ваш мир, не мне его исправлять. Я воюю сам за себя, я сам для себя добываю деньги. Деньги! - а значит и свежий воздух, и красивый пляж, и, наконец, даже таких, как Нойс, и еще получше!..»

Я как угадал - Нойс снова открыла дверь.

- Так что же все-таки случилось с Бэдом?- насмешливо спросил я.

И в этот момент затрещал входной звонок.

Нойс вздрогнула.

Стучать, звонить ко мне мог только портье, но, невольно поддаваясь испугу Нойс, я кивнул на спальню:

- Иди туда, быстро! И не высовывайся наружу, пока я тебя не позову!

И подошел к двери:

- Кто там?

- Откройте, Гаррис! Санитарная инспекция.

- Какого черта вам надо?

- Откройте! - повторил Габер.

Первым вошел он, за ним два парня в униформе «СГ».

- Санитарной инспекции подчиняются сразу,- хмуро заявил Габер.- Ты выезжал к океану, Герб. Тебя не успели предупредить: с двух часов дня эту зону принято считать опасной - в воде был найден труп моргача… Ну, тебе не обязательно знать подробности, а вот лекарства надо принять.- Габер внимательно следил за моей реакцией:-Десять капель на ночь, по три - каждые два часа… Черт возьми, никто из вас, новичков, не представляет, сколько хлопот мы нажили с появлением болезни Фула.

Затрещал телефон. Я вопросительно взглянул на Габера.

- Возьми! - тряхнул он длинными волосами.

- Герб! - рявкнул мне в ухо пьяный бас Хоукса.- Эти подонки из санитарной инспекции притащили мне коробку вонючей дряни!

- И что ты с ней сделал? - успокаиваясь, спросил я,

- Слил в раковину! Я - химик и знаю, чего стоит их розовая водичка. Дело не в ней, Герб. Они охотятся за нашими девочками, санитарная инспекция, видимо, не очень поощряет их маленький бизнес.

- Спасибо, Брэд,- сказал я с облегчением.- Я приму свои меры.

И замер.

На пороге спальни стояла Нойс. Она успела переодеться, и теперь на ней была ее алая юбка и голубой свитер.

- Разве я звал тебя?

- Я должна уйти!

- И она права,- мрачно подтвердил Габер.- Мы не успели, Гаррис, предупредить тебя о местных жителях, часть которых стоит на специальном учете, а они…- он зловеще уставился на Нойс.- Они не склонны рекламировать свою весьма пониженную сопротивляемость болезни Фула!