Андрей Валентинов - Локи

Голос показался почему-то знакомым, но, чуть подумав, Лонжа рассудил, что все тюремщики одинаковы, что статью, что ликом, что голосом. Куда идти, помнил – дверь напротив ворот, второй этаж – канцелярия, на первом – душ с хлоркой. И булыжник под ногами знакомый, топтаный. Все и вправду – по кругу, как напомнил ему сон.

Ничего, прорвется!

Он сцепил руки за спиной, и неслышно, без голоса, задышал:

Вот и лестница, дальше – направо и вверх. В канцелярии можно будет узнать, отчего он до сих пор – Рихтер, и почему попал именно сюда. После разговора в кабинете Лонжа был уверен, что «черные» его не отпустят. А здесь – никого из СС, сплошная серость.

– Стой! – негромко прозвучало сзади.

Лонжа остановился и удивленно взглянул вверх. Тюремные правила он помнил. Если «стой!», значит впереди кто-то чином повыше. «Стой! Лицом к стене!..» Но лестница пуста.

– А я тебя, Рихтер, сразу узнал. Помнишь, от кого привет должен был передать?

Лонжа глубоко вздохнул. Недаром почудилось, что голос знакомый.

– От старины Гроссштойсера. Гросс-штой-сера. Я передал, спасибо!

– Да на здоровье! – хмыкнули сзади. – Только больше никому не передавай. Все пароли отменены, считай, у нас чрезвычайное положение. Откровенничай только с теми, кого хорошо знаешь, и то прежде три раза подумай. Кстати, я тут не случайно, тебя же прямиком из «зипо» привезли, вот и решил полюбопытствовать. Как о тебе передать?

Оборачиваться не следовало, но он все же решился.

– Я – Лонжа, и я живой. Так и скажи.

– Понял, – громила весело подмигнул. – А ты поосторожней, Лонжа, я тебя к такой змеюке веду, что яду на батальон хватит. Ну, пошли, а то увидят еще.

Лестница внезапно показалась очень короткой, ступени сами ложились под ноги. Что бы ни случилось, он – жив. Прошел один круг, значит и второй одолеет.

Сначала он увидел фуражку, самую обычную офицерскую. Ничего особенного – зеленая ткань, черный козырек, вот только была она не там, где положено. Вместо того чтобы висеть на крючке рядом с шинелью или красоваться на хозяйской голове, фуражка устроилась прямо посреди стола, поверх бумаг. Хозяин, обещанная «змеюка» был тут же, за столом. Папироса в руке, в другой – маленькая чашка кофе.

По всем правилам следовало рапортовать прямо с порога, но Лонжа замешкался – узнал. В последний раз виделись на лесной просеке. Автомат «Суоми» в руках, серый силуэт в прицеле. Тогда он промахнулся.

Да, все такой же, только погоны…

– Здравствуйте, господин майор. Стало быть, с повышеньицем!

Ответом был кислый взгляд. Серый гауптман, обернувшийся столь же серым майором, с негромким стуком опустил чашку на блюдце.

– А знаете, Рихтер, я на вас не в обиде. Напротив, ставлю курсантам в пример. Умеете выживать!

Затянулся папиросой, на стул кивнул.

– К полякам ушли? Можете не отвечать, сейчас не это важно. Сколько вас уцелело?

– Уцелело – не знаю, – честно отрапортовал дезертир Лонжа. – Ушли девятеро, если со мной считать. Раненых не было, оружие у всех, только с патронами беда.

Майор кивнул, вполне удовлетворенный, пошелестел бумагами.

– С этим ясно. А меня, Лонжа, вытаскивать пришлось, двоих раненых бросил. Застрелить – рука не поднялась, свои парни, проверенные. Не вышли, там остались. Но приказ мы выполнили, а это главное…

Нашел нужный листок, поднес к глазам.

– После ареста вас привели прямо к Гиммлеру. За какие такие подвиги?

Лонжа уже понял – не знает. Для «серого» он по-прежнему – американец Рихтер. Но все же лгать не стал.

– Рейхсфюреру доложили, что я – Его Величество Август Виттельсбах, король Баварии.

Майор взглянул странно.

– В самом деле?

Порывшись в бумагах, достал сложенную вчетверо газету, передал через стол. Лондонская «The Sunday Times», 3 октября, напечатали, когда он уже перешел границу. Через всю страницу крупным тяжелым кеглем: «Король Баварии обращается к миру». И фотография прямо посредине.

…Отцовская. Рупрехт Мария Луитпольд Фердинанд Виттельсбах, AD 1893. Ретушер слегка подработал костюм.

Майор забрал газету, взглянул сам.

– А знаете, вы похожи, Рихтер. Теперь все понятно. Считайте, что в очередной раз повезло. Мы узнали об аресте сразу и дали запрос, вы ведь по нашему ведомству числитесь. А так бы «черные» вас и пристрелить могли – от огорчения.

– Я вообще везучий, – охотно согласился Лонжа. – Рейхсфюрер пообещал мне концлагерь и печь.

«Серый» кивнул:

– В его стиле. Но сейчас важно другое – что обещал вам я.

И тут Лонжа действительно удивился. Что им, «ублюдкам», обещали? Да ничего. Смерть – или обратно в «кацет», ему лично – тот, что с крематорием. Но внезапно вспомнилось: холодный ночной лес, поляна, люди в польской форме без знаков различий.

«Уцелевшие по возвращению в Рейх получат свободу и будут награждены. Даю слово офицера!»

– Свое слово я держу, Рихтер. К тому же такой везучий, как вы, нам еще пригодится. Но учтите: малейшее нарушение правил и вас отправят обратно в «кацет». Только не довезут, дорогой пристрелят. Вопросы?

– А «черные»… СС меня не пристрелят? От огорчения?

– Меньше попадайтесь им на глаза, Рихтер. Огорчаться им сейчас не с чего – Августа Виттельсбаха все-таки арестовали, настоящего я имею в виду. Кажется, начинаю понимать! Вы пытались его спасти, назвались королевским именем… Увы, сходства для этого мало, королем нельзя притворяться – королем нужно быть. Кстати, моя матушка из Баварии.

– Augustus rex plures non capit orbis! [5] Что это означает, читатели могут узнать в четвертой книге цикла – «Лонжа».

– Еще одно слово, Рихтер, и я пристрелю вас прямо сейчас. Хватит и того, что некий Агроном задумал провернуть с… Вы еще здесь, Рихтер? Убирайтесь, а то вспомню, как вы в меня целились. Кстати, у вас был тогда «Суоми». Где, интересно, вы его подобрали?

Локи не слишком боялся боли. Научился терпеть, да и с тех пор, как вырос, ничем серьезным не хворал. Ну, зуб заноет, верхний справа, ну, живот прихватит. Но это редко и не слишком надолго, Хорст за здоровьем следил и даже время от времени читал медицинские журналы. Двойная польза: и много интересного узнаешь, и для работы полезно. Пару раз, готовя очередное дело, он успешно представлялся провинциальным студентом-медиком. Дамы в годах сразу же проявляли интерес.

Зарядка по утрам, алкоголь пореже, побольше витаминов и восемь часов здорового сна. А вот спортом никогда не увлекался, вначале некогда было, а потом из журнальных статей узнал, что такое профессиональные болезни спортсменов. Воспаление связок, васкулиты, флебиты, перегрузка позвоночника… Ну их всех!