Вячеслав Багров - Путь в бездне

Трое суток, спустя схода «Странника» с орбиты Ледовой

Протяжный вой застрял, где-то высоко на одной раздражающей унылой ноте, вклинился в сознание спящего Сергея — нечто не уместное, лишнее, мешающее его спутанному, эпизодическому сновидению.

И он проснулся.

Сергей сразу вспомнил все. И то, что дяди Васи больше нет и горе Галины Сергеевны Вяземской, его — «тети Гали», и его снова, захлестнуло чувство стыда, словно в его смерти был виноват именно он — Сергей. Секунду, другую Сенчин слушал однообразный звук сирены, потом вскочил с постели и начал быстро одеваться.

— Всему экипажу срочно собраться в кают-компании, — говорил голос Стрижова в звуковой пластине, под белым потолком каюты: — Повторяю…

Сергей уже застегивал «молнию» комбинезона — белого, мятого, брошенного им еще вчера на стул у письменного стола, лихорадочно подумал:

«— Тревога!»

Обувшись, он выбежал в коридор, побежал к лифтовым шахтам, расположенным в самом конце коридора на широкой, ярко освещенной площадке. Его отражение в глянцевых стенах — искривленное, размытое, бежало рядом с ним.

На площадке стояли Светка Ланина и Фаина Алиева.

— Привет. — Сергей остановился рядом с ними: — Что случилось?

Застегнутый до груди комбинезон Сенчина демонстрировал мятую майку.

— Не знаем. — Светка застегнула «молнию» его комбинезона до воротника.

Фаина — высокая, стройная, с прямыми черными бровями, произнесла:

— Сейчас узнаем.

Пришел лифт, вошли в его просторную матово-розовую кабину, поехали.

На седьмом ярусе вышли и, добежав по коридору до широкой открытой двери, влетели в кают-компанию. Бежевые, мягко светящиеся стены освещали все помещение кают-компании, посреди которой стоял длинный стол, за ним в мягких, салатового цвета креслах, уже сидели все члены экипажа.

Сигнал тревоги смолк. Было тихо, за исключением звука голосов Стрижова и Тамоцу Аоки, сидевших рядом в дальнем конце стола.

Сенчин подошел к сидевшему рядом с врачом экипажа Бэй Цзо, Мишке Горину, упал рядом на свободное кресло и тихо спросил:

— Что стряслось?

— Без представления, — ответил Мишка.

Он отыскал глазами Вяземскую, сидевшую в мягком кожаном кресле, возле зеленеющего в белом горшке на полу, фикуса.

Капитан Стрижов оглядел собравшихся, провел рукой по полированной поверхности стола и сказал:

— Ну, теперь все в сборе. — Он помолчал, что-то решая, и заговорил: — У нас ЧП. Я дал сигнал тревоги, что-бы пришли те, кто отдыхал и не в курсе произошедшего. Необходимые мероприятия проведены так, что теперь нам надо обсудить сложившиеся обстоятельства и принять решение. — Он обратился к сидевшей в кресле у стены, инженеру корабля Дженнифер Роберсон: — Дженни, можно начинать.

Женщина поднялась, сложила руки на животе, подошла к столу и, встав за спинкой кресла, с сидевшим в нем Василием Германом, заговорила:

— Ситуация следующая. Сутки назад звездолет покинул пределы системы Спрятанной и встал на прежний курс. В два тридцать две гравитационно нейтринный комплекс дал отчет о слабом возмущении гравитации в трех сотнях тысяч километров от нас. Оптическая и радио обсерватории, ничего не заметили. Собственно показания ГН комплекса были ничтожны, на грани погрешности. Вообще, я считаю, что «Странник» прошел мимо неподвижного объекта, природа которого неизвестна, что это за материя или вид энергии — говорить об этом нет смысла. Для простоты, назовем его — Объект. Все бортовые приборы, никакого воздействия на корабль из вне не зафиксировали. Если опираться на показания приборов, то никакого объекта не было вовсе. Не считая показания ГН комплекса, конечно. Предварительный компьютерный анализ дал следующие. Слабое искривление гравитации объемом, скажем в тысячу кубических километров. Все. Мы прошли от этого объекта, в трехсот пятидесяти тысячах километров и почти сразу, в два тридцать две, система контроля дала тревогу. Вышли из строя все Ч-блоки. Точнее, те из них, которые находились под нагрузкой, работали. Те, что хранятся на складе, включая системы использующие Ч-связи, в порядке. Они исправны.

— Ч-блоки… Они, вроде как вечные и не уязвимые, — произнес Кот.

— За два года до старта «Странника» системы использующие Ч-связи были признанны практически неуязвимыми, по сравнению к кремневыми и даже оптическими. Ни высокая температура, ни запредельная радиация им не страшны. Так же Ч-системы нейтральны к любым воздействиям электромагнитных волн. По этой причине и были внесены некоторые изменения в проект «Странника». Сверх надежность. Теперь они мертвы.

— В чем основная проблема? — Алла Кофман смотрела на Роберсон, повернувшись к ней в пол оборота: — Дженни, не тяни.

— Проблема с заменой, — ответила та: — Ч-блоки расположенные в агрегатном отсеке, выполняли роль компенсаторов в гравитационной составляющей «Рубежа». Сейчас мы продолжаем идти в режиме «мерцания», звездолет совершает скачки в подпространстве, но из-за выхода из строя Ч-блоков, растет диссонанс гравитационных волн и компенсировать его не чем. Через семьдесят пять часов «Странник» превратится в маленькую сверхновую звезду.

— Ремонтная бригада роботов, — сказал Кот.

— Ремонтная бригада не в счет. Их процессоры были заменены на процессоры с Ч-связями. Теперь они — груда металлолома. Уровень радиации в агрегатном отсеке таков, что даже при работе в тяжелых скафандрах, никто из людей в живых не останется.

— Остановить реактор мы тоже не можем, так? — спросила ее Кофман.

— Без Ч-блоков нет. Как только прекратится энергообеспечение, «Рубеж» схлопнется, компенсировать гравитационную волну нечем — нас разнесет в пыль. Роботы-ремонтники находятся в агрегатном, самим их ремонтировать не вижу смысла — время потраченное на ремонт роботов, их наладка, будет не меньше времени, необходимого для смены самих Ч-блоков непосредственно… людьми. Я назвала семьдесят пять часов, но это максимально критично. Считаю, что заменить Ч-блоки следует не позднее, чем через шестьдесят часов. Такова ситуация.

Некоторое время все находившиеся в кают-компании, хранили тишину, молчали.

Роберсон вернулась на свое место.

Собравшиеся в кают-компании несколько минут хранили молчание.

Потом заговорил капитан:

— Осталось решить, кто пойдет. И еще. Сколько весят Ч-блоки?

— Сто девяносто пять килограмм, — ответила Роберсон: — И, кстати. Тяжелые скафандры высокой защиты, не подойдут — слишком громоздки, и не поворотливы для такой работы. Думаю, что оптимальными будут скафандры среднего класса, правда защита у них намного ниже.

— Необходимый состав ремонтной бригады решим сейчас. Второго шанса не будет. Два условия понятны — дублеры не идут и в бригаде, помимо остальных, должны быть один инженер и один ядерщик. Это обязательно.