Вячеслав Багров - Путь в бездне

— Ого! — Это Мишка.

Горин даже задержал руку с бокалом на пол-пути ко рту, но все-таки донес его.

Эвол и Ланина молчали.

— Странник. Земля, — отчетливо произнес гость: — Вам это о чем ни-будь говорит?

У Сенчина от услышанного перехватило дыхание.

«— По башке, — подумал он: — А там, видно будет…»

— Говорит, — произнес Горин.

Он в упор смотрел гостю в лицо.

— Это нам ни о чем не говорит, — выговорила Светка и было видно, как в ее взгляде страх и ненависть борятся друг с другом: — Пошел вон!

Горин махнул на нее рукой, был уже сильно пьян, сказал:

— Он знает, и он здесь. Оди-ин. Мы не арестованы. Нас бы с радостью взяли за шиворот.

— С радостью. — Гость вытер ладонью вспотевшее лицо, его знобило: — Хотел выяснить. Все ли знают предмет разговора.

— Все, — ответил Мишка.

Сенчин стоял за спиной незнакомца, глядя на его коротко стриженную голову, черные волосы «ежиком».

— У меня к вам, э-э…. дело.

— Какое? — Глаза Мишки прищурились.

Гость сказал:

— Я ведь поначалу, как думал? Ворвусь, всех мордой в пол. С наскока. Хм. Дело обычное. Надо же. Вот так просто пришельцы ходят на работу, гуляют, встречают друг друга на вокзале. Меня встречать некому. Я пришел потому, что хочу уйти с вами. Все равно куда. Если возьмете меня, конечно.

Мишка откинулся на спинку стула, сказал:

— Не тайное общество, а проходной двор. И что? Так сильно припекло? Сослуживцы подсиживают или провинились чем?

Щеки офицера покраснели от вина, взгляд блестящих глаз затуманился и он заговорил, как в бреду:

— Они всегда жрали друг друга. Всегда, но сейчас все станет намного хуже. Месяц, два… И начнется бойня. Опасные животные. Я сделал это, я там был. Как один из них. Да, я стал одним из них. Один выбор — уйти. Навсегда. Как можно дальше отсюда. С вами.

Мишка пьяно усмехнулся во весь рот и заявил:

— С нами получится достаточно далеко.

Все произошло быстро. Резким движением руки, наотмаш, Ланина с силой залепила гостю звонкую оплеуху, размахнулась, что-бы ударить второй раз, но Тосия Вак схватила ее за запястье, потянула к себе.

Незнакомец никак не среагировал.

Только голова мотнулась.

— Что, совесть заела? — Светка с искаженным ненавистью лицом, пыталась встать, но Тосия Вак удерживала ее: — Сбежать захотел? Гад, рожа офицерская, мразь! — слезы потекли из широко раскрытых глаз Светки: — Гады, какие-же вы, все — гады. И не надейся, не отмоешься — никогда!

Он давно перестал вести счет времени — месяцы и годы слились воедино, в бесконечную унылую и бессмысленную дорогу, казалось уходящую в бесконечность.

Он даже иногда забывал собственное имя, как сегодня — захотел вспомнить и не смог, и не сколько минут сидел в ступоре, глядя в иллюминатор и пытаясь отыскать в памяти эти, казалось бы привычные, вросшие в его собственное «я», два слова.

Ганс Вульф.

Ганс Вульф — так его звали.

Одиночество — страшное, удушающее, породило страх — леденящий, безотчетный, а страх привел за собой ненависть. Ко всему. К пустым, безлюдным коридорам корабля, к Планете, неторопливо вращающейся в двух тысячах километрах от звездолета, в безнадежной, как кандалы связке — Планета-«Странник». Этот, обреченный на вечность танец, сводил Вульфа с ума. Он ненавидел Планету, ненавидел ее горные хребты и отсвечивающие на солнце океаны, ненавидел медленно плывущие в ее прозрачной атмосфере, бело-голубые завихрения циклонов.

Странное, двойственное чувство владело Гансом, ненавидя Планету, он с радостью оказался-бы сейчас на ней, там, где светило солнце или бушевала гроза, где происходило движение и жизнь.

На звездолете жизни, кроме Ганса Вульфа, не было.

Он знал, что обречен на смерть в этой своей удобной огромной тюрьме, без надежды на помилование или побег.

В прочем, на побег он еще мог, хоть и слабо, но рассчитывать.

Его заточение началось с Того Дня.

Вульф так и называл тот день, особо выделяя его в своей жизни, как роковую красную черту — Тот День.

В Тот День они, оставшийся экипаж «Странника», отправились на облет Луны. Ганса оставили дежурить на звездолете, а сами, взяв пассажирский челнок «Платформа-1», отправились в круиз.

«— Круиз». — Так говорила Алла Кофман.

Круиз.

И не вернулись никогда. Связь с «Платформой-1», прервалась в момент ухода челнока за обратную сторону Луны. Ганс ждал радиосвязи с ними, сидя в обсерватории звездолета, но не дождался.

Они остались там навсегда.

Он много думал об этом и не мог назвать решение лететь, кроме, как глупостью. Но тогда это казалось правильным и простым решением, начавшейся в экипаже, депрессии. Юрий Макеев и Том, Том Смит сцепились в кают-компании, при Кофман, сцепились — на смерть. Из-за пустяка. Ганс даже не помнил причины их внезапной ссоры. Видимо это происшествие и послужило решением Кота для краткосрочной вылазки.

Он так и сказал — краткосрочная вылазка.

С чего все началось?

Все началось несколько лет назад, с высадки на Планету. Один из двух тяжелых планетарных кораблей «Буря», с половиной экипажа, включая капитана Стрижова, отстыковался от звездолета и направился к Планете.

Ганс помнил тот восторг, когда «Буря» совершила удачную посадку, как смеялись и обменивались поздравлениями и радостью, как обещали вскоре вернуться и… Было много планов.

«Буря» перестала выходить на связь в тот день, когда капитан назначил выход на поверхность Планеты. И вдруг планетолет начал вызов «Странника». Это был Семен Кисловский.

Через две недели после посадки.

Семен Кисловский.

Кисловский говорил со Степаном Котом, что-то врал, изворачивался, требовал дать ему стартовые коды планетолета, без которых «Буря» была просто высокотехнологическим барахлом.

Кот ничего ему не дал, а еще обругал грубо, матерно.

Кот решил не подвергать капитана и команду опасности, решил выждать время. Высаживаться на втором и последнем планетолете «Гром» он не спешил. Было много предложений, в том числе и провести меры устрашения, воспользоваться имеющимся на борту «Странника» оружием, но Кот сказал, что «шарахнуть всегда успеется».

А потом произошла та драка и отлет «Платформы-1».

Все.

Сколько лет назад это было? Много. Вечность.

Поначалу, Ганс еще следил за Планетой в оптику обсерватории, наблюдал за происходящим на ней, ведя наблюдения через выведенные Котом два спутника-разведчика, но после бросил.

На планете жили люди, обычные с виду люди. Дымили трубы заводов, по океанам плыли суда, то там, то здесь, происходили военные столкновения.

Экипаж «Бури» больше на связь не выходил.