Вячеслав Багров - Путь в бездне

Человек в клетчатом костюме стоял спиной к Фолку. Перед ним, сидя на полу у стены, с заведенными за спину руками, сидели двое — Горин и Сенчин. Лицо Горина мешал разглядеть локоть стоявшего, но зато лицо Сенчина он увидел во всей красе — нос распух, нижняя часть лица в крови, правый глаз заплыл.

— С вами цацкаться не будут. Ребята, вы себе не представляете, нет, не представляете. Сколько я служу, не видел ни одного молчуна, наоборот! Такие забавные, поют песни! И вы споете…

Доска под ногой Фолка громко скрипнула.

— Что, Ос опять разнылся? — спросил, не оборачиваясь назад, говоривший.

Фолк не ответил. Он спокойно сделал последний шаг и, приставив ствол пистолета к затылку мужчины, произнес бесцветно:

— Мозги вышибу. На колени, руки за голову.

Тот медленно опустился на колени, скрестив пальцы рук на своей макушке.

Сенчин с Гориным с вытянутыми от удивления лицами, смотрели на появившегося Фолка.

— Наручники или веревка? — спросил Фолк.

— Наручники, — ответил офицер.

— Ключи.

— В верхнем левом кармане.

— Достань их левой рукой, не спеша.

Тот повиновался.

— Теперь освободи их.

Фолк не отрывал ствол пистолета от его затылка.

Когда Сенчин и Горин поднялись на ноги, а офицер — круглолицый, веснушчатый парень, с голубыми, как небо глазами, уже закованный в наручники, сидел на полу под окном, прислонившись спиной к батарее отопления, Фолк убрал пистолет и спросил землян-пришельцев:

— Все в порядке?

— Привет, Фолк, — произнес Сенчин.

— В порядке, — сказал Мишка, растирая запястья рук: — Они мне чуть руки не сломали.

За спиной Фолка появилась Тосия Вак, одетая в белое, в красный горошек, платье. Молчала.

Фолк присел рядом с пленником-офицером, холодно спросил:

— Кто такие?

Канапатое лицо того приобрело бледный синюшный оттенок. На вид ему было лет тридцать, с небольшим.

— Капитан Грисм Ро, — быстро ответил он: — Департамент юстиции.

— Здравствуй, коллега. — Фолк смотрел ему прямо в глаза, пистолет держал стволом в пол: — Как вышли на пришельцев? На дверь не смотри. Твои товарищи не придут.

У капитана в голубых глазах метнулся страх.

— Вы — офицер, — сказал капитан: — Прошу вас, как офицер офицера, дайте слово чести, что не убьете меня и я вам все расскажу. У меня маленький сын и жена. Я здесь по службе… Выполнял приказ.

— Даю слово чести, — произнес Фолк, уже с каким-то непонятным интересом, глядя в глаза капитана: — Выкладывай.

И тот рассказал — охотно и быстро. Пришла сдаваться баба-пришелец, но говорить отказалась. Пока тянулась вся эта волокита с запросом в министерство, департамент юстиции выслал группы следователей. А эта баба-пришелец, дура редкостная, даже от билета на поезд не избавилась! Сразу вышли на Ясную Гавань. Дальше по опросам свидетелей вышли на полицейского — Склима Ярка, но взять его живым не получилось. Его убили в участке, а он успел застрелить двоих следователей-сыскарей. Дело немного забуксовало, но в квартире полицейского нашли, спрятанный в вентиляционной отдушине служебный блокнот, а в нем адрес и имя пришельца. И вот они здесь.

Фолк слушал внимательно, не перебивал. Потом спросил:

— Почему не забрали пришельцев?

— Первоначальный приказ господина главного прокурора — при обнаружении пришельцев, нейтрализовать их, держать в изоляции от посторонних, послать телеграмму в департамент и ждать специальную машину и конвой. С властями белого города Ясной Гавани в контакт не вступать. Держать все в секрете. Телеграмму отправили, но ни подтверждения, ни машины, нет.

— Молчат, — произнес Фолк: — Долго будут молчать, — и оглянувшись назад, сказал: — Уходим, сейчас.

— Я остаюсь, — произнесла Тосия Вак.

Обхватив себя руками и спрятав ладони под мышки, женщина смотрела на Фолка, ее веки воспалились и покраснели, седые волосы спутались, лезли в глаза.

— Потом расскажите. Все. Оделись — вышли.

Тосия Вак и Мишка Горин вышли из кухни, но Сенчин задержался — не уходил.

— А ты — чего? — спросил он Фолка: — Пошли.

— Иди, я вас догоню.

Сергей вышел.

Фолк повернулся к сидевшему на грязном полу капитану, поднялся на ноги и молча чего-то ждал.

— Вы — обещали! — обеспокоенно сказал тот.

— Я помню.

— Слово чести.

— Я знаю.

Фолк продолжал смотреть на Грисма Ро равнодушно — выжидательно.

Раздался щелчок открываемого замка, скрипнула входная дверь, ведущая на лестничную площадку, и тогда Фолк, как-бы в задумчивости, поднял свой пистолет, направив его ствол в лицо капитана.

— Вы обещали! У меня сын! Слово чести… — он задрыгал скованными наручниками ногами, пытаясь уползти прочь: — Я никому не скажу! Я… Слово чести…

— У меня нет чести, — сухо сказал Фолк и нажал на курок.

Фолк гнал машину почти сутки. Несколько раз останавливались — заправляли бензином топливный бак, пару раз Фолк копался с двигателем. Иногда он сворачивал с главной дороги в лес и вел машину в безлюдной глухомани, иногда ехали вообще безо всякой дороги — полями, объезжая глубокие быстрые ручьи.

Миновав какой-то заштатный городок, машина выехала на разбитую грунтовую дорогу, оставив позади себя плоскую как стол, равнину, с заброшенными, поросшими молодыми березами, полями, и чихая и рыча, поползла вверх, на пологий подъем низкого холма.

Иногда Фолк останавливался, чтобы изучить припасенную им карту.

Вечерело.

Добрались до вершины холма, где дорога вильнула влево, и дальше вниз к небольшой речушке, со старым деревянным мостом. По ту сторону моста начиналось предгорье — покрытые высокой травой холмы, один выше другого, уходили к горизонту, туда, где высились, увенчанные белыми шапками ледников, пики гор.

Дорога превратилась в извивающуюся змею, серпантином окаймляла холмы, терялась за ними.

Быстро темнело.

Тосию Вак высадили еще утром возле маленького городка.

Простились.

— У меня здесь знакомые живут, — говорила она с виноватой улыбкой, едва сдерживая слезы: — Не пропаду…

Через час стало совсем темно. На небе безоблачном, прозрачном, высыпали искорки звезд. Всходила полная Луна. По обе стороны дороги тянулся лес из высоких елок.

Фолк вел машину уверенно, так, словно родился в этой местности.

— По-моему, скоро приедем, — сказал Мишка: — Ну точно, вот и указатель!

Миновали указатель — белую широкую вывеску на деревянном столбе, с надписью крупными черными буквами — «Долина Грез».

— До усадьбы с такой скоростью ехать минут двадцать, — оживился Мишка, вглядывался в темноту: — Талья с ума сойдет от радости! Очень волновалась, когда я уезжал, пришлось долго успокаивать.

— К усадьбе есть другая дорога? — спросил его Фолк.