Давид Константиновский - Весьма достойная судьба

Тут дверь снова отворилась, и на пороге показался Высокое Начальство. Мне почудилось, я ощущаю телеграмму под собой, как принцесса из сказки - горошину. Высокое Начальство сдержанно приветствовал Клер и меня, затем вопросительно глянул на доктора.

- Жить будет! - засмеялся доктор.

- Надеюсь,- коротко ответствовал Высокое Начальство.- А диагноз?

Без промедления доктор выпалил то, о чем мы с ним условились:

- Уж эти мне фестивали! Всегда что-нибудь случается. Не одно, так другое.

Голос его, правда, прозвучал не совсем привычно.

Высокое Начальство, заложив руки за спину/ молча прошелся по палате. Мы ждали. Клер напряженно выгнула спину. Доктор прижался к стене, чтобы занимать как можно меньше места. Я вдавил голову в подушку.

- Предположим…- обронил, наконец, Высокое Начальство.

Клер облегченно откинулась на стуле. Доктор снова разулыбался. Я тоже постарался изобразить улыбку.

- Раз в году,- запел обычным своим тоном доктор,- незаряженное ружье стреляет!

Едва заметным кивком Высокое Начальство направил его к двери. Доктор выкатился, думаю, испытывая при этом большое облегчение. Я тоже собрался было перевести дух. Но уже выйдя и закрывая дверь за собой, Высокое Начальство вдруг обернулся и буркнул:

- А уж заряженное…

При этом многозначительно посмотрел на что-то, лежащее у меня на постели.

Когда дверь захлопнулась, я с недоумением стал осматриваться. Что мог здесь увидеть Высокое Начальство?

- Да вот,- подсказала Клер, касаясь моего запястья.

Я ахнул. Рукав пижамы задрался и обнажил браслет Кошкиной.

- Что же?..- начал я.

- Теперь уж ничего,- хладнокровно ответила Клер.

Помолчали.

- Вообще-то, наверное, можно снять…- произнес я без особой убежденности.

- Пожалуй,- так же согласилась Клер и пожала плечами.

- Но вдруг мы им понадобимся?

- Вот именно,- сказала Клер.

Я вгляделся в белый металл, словно таким образом можно было что-то узнать. Подняв глаза, увидел: Клер, отогнув рукав блузки, тоже всматривается в свой браслет.

Потом, не сговариваясь, мы повернули головы к иллюминатору. Черное с яркими звездами небо было за ним. От голубоватого диска Земли исходило слабое свечение. Мы смотрели туда, словно могли разглядеть Юркова и Кошкиных.

- Их там нет,- прошептала Клер.

- Как - нет? - Я даже отпрянул.

- Если они вернулись в наше время, то, конечно, могут быть сейчас там,-.уточнила Клер.- Но я не думаю, чтобы вернулись так вот сразу. Не настолько все просто… А если они в девятнадцатом веке, то их там нет, на этой Земле, которую мы с тобой видим. Ну, а еще нет или уже нет - это зависит от того, чем дело кончится.

- То есть? - я заерзал на подушках. Пребывание в больнице определенно сказывалось не лучшим образом на том, как работала моя голова.

Клер смотрела в сторону.

- Кто вернется,- проговорила она совсем тихо,- тот еще будет. Но если кто-то останется в девятнадцатом…-Клер вздохнула.- Того, милый мой, уже нет и не будет никогда.

Я молчал, осмысливая необратимость хода событий, что могли произойти. Вполне могли.

После паузы Клер добавила:

- Тут и твоя Кошкина со своими браслетами ничего поделать не в силах…

Я хотел было возразить; в конце концов, мы ведь сами видели людей, которые жили в девятнадцатом веке, говорили с ними; но понял, что это будет не по существу, да и попросту неуместно. Не о том была речь.

Снова я вгляделся в матовый металл.

Сказал:

- Не будем пока снимать.

- Не будем,- охотно согласилась Клер.

Телеграмма

ОТДЕЛА 165/101 12 03 1512 СТАНЦИЯ ЮРКОВОЙ ФРЕВИЛЬ ВЫЗДОРАВЛИВАЕТ СОСТОЯНИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЕ ТЧК ВОЛНУЕМСЯ ЮРКОВЕ ЖДЕМ ИЗВЕСТИЙ = КЛЕР

Телеграмма

КОСМОПОРТА ВИДИМОЙ 456/992 13 03 1658 СТАНЦИЯ БИЕРУ

БОБ НОГИ В РУКИ ВЫЛЕТ ЗАВТРА СПЕКТАКЛЬ В ДЕНЬ ОТКРЫТИЯ = ХУАНИТО

Телеграмма

СТАНЦИИ 17/631 06 03 1745 ОТДЕЛ КЛЕР ФРЕВИЛЬ ИЗВЕСТИЙ НЕТ = НАДЯ

Дверь избушки резко отворилась, хлопнула о стену, и на пороге вырос Арсентий. Он был весь в снегу.

- Окружили!..- заполошным криком выдохнул Арсентий и так же быстро исчез.

Мы кинулись к распахнутой двери. Едва выскочили из избушки, раздались выстрелы, и несколько пуль просвистело над нашими головами.

- Ложись, сударь, быстро! - услышал я голос Сохатого.

Вслед за Кошкиной и Колей я бросился в снег. Он был рыхлый, мы утонули в сугробе. Снег набился мне в рот, залепил глаза. Я приподнял голову, чтобы набрать воздуха. Во рту была ледяная вода, я сглотнул ее. Моргнув несколько раз, я увидел, что на ресницах у меня висят капли и в каждой светится по радуге. Между тем, еще раздались выстрелы. Совсем не время было видеть мир в радужном свете.

- Еле мы к вам пробрались…-услышал я снова голос Сохатого.

Осторожно повернувшись, я огляделся. Я лежал у самого входа в избушку. Слева от меня - Коля, за ним Кошкина, еще дальше Арсентий. Справа от меня лежал Сохатый. Впереди начиналась цепь конных и спешившихся полицейских, она уходила в обе стороны и заворачивала за избушку. Окружены мы были накрепко.

- Вот она, батюшка, беспечность-то российская,- сказал мне Сохатый вполголоса.- Думали, отбили, ну и все.

Обе наши тройки оказались, конечно, по другую сторону цепи. Нас от них отрезали. Сани стояли прямо на дороге; доберись мы до них… Сохатый увидел, куда я смотрю, и прошептал:

- Близок локоть…

У Кошкиной, Коли и у меня были браслеты; у Сохатого с Арсентием их не было.

Чуть поодаль от наших троек по дороге гарцевал с победным видом на черном коне унтер. Конь заворачивал влево, вправо, а красный нос над усами, осыпанными инеем, неотрывно был устремлен на нас. Унтер одну за другой подавал команды полицейским; после каждой команды кольцо вокруг нас стягивалось чуть поуже, затем унтер давал следующую команду.

- Мужик-то ярой,- тихо заметил Сохатый.

После очередной команды от цепи отделились пятеро полицейских и двинулись вперед с ружьями наперевес. Тот, что был в середине, шел по нашей протоптанной тропинке. Остальные с трудом пробирались по пояс в снегу. Медленно и неотвратимо все пятеро надвигались на нас. Шаг за шагом, все ближе и ближе.

- Ну, брат, была не была,- шепнул мне Сохатый.- Теперь гляди. Успевайте…

В следующий момент я увидел, что Сохатый встал во весь рост на тропинке. Унтер закричал, полицейские остановились и послушно приложились к ружьям. Сохатый сипло заговорил:

Прогремели выстрелы. Снег посыпался с кедров. Ни одна пуля не задела Сохатого. Он чуть качнулся и двинулся вперед, на полицейских. Унтер опять закричал, полицейские принялись перезаряжать ружья. На тропинку выскочил Арсентий, догнал Сохатого и пошел с ним бок о бок, оступаясь в сугроб. Теперь они говорили вдвоем, один сипло, другой басом: