Анастасия Быкова - Еще раз с чувством [СИ]

— Кто?

Зачем спросил? Прекрасно же понял, о ком брат говорил.

— Магнус и Рафаэль. Я слышал их разговор сегодня после тренировки. Бейн должен был или пригласить тебя на свидание или отдать свою машину в пользование Рафаэля на целую неделю.

Алек думал, что больнее метка и его «родственная душа» уже точно сделать не смогут.

Иногда он жалел, что не отказался от этого дерьма, пока была возможность.

Алек отключил звук на телефоне, потому что противный писк давил на нервы.

От кого: Магнус Бейн.

3 марта.

17:43.

Александр, я пришел немного раньше, тут идет дождь, и я надеюсь, что ты не опоздаешь.

От кого: Магнус Бейн.

3 марта.

18:09.

Александр, ты все же опаздываешь. Уже на десять минут, между прочим.

От кого: Магнус Бейн.

3 марта.

18:20.

Александр, с тобой все хорошо?

От кого: Магнус Бейн.

3 марта.

18:32.

Александр, прошло уже полчаса. Изабель говорит, что с тобой все в порядке, и ты просто сидишь в своей комнате.

От кого: Магнус Бейн.

3 марта.

18:33.

Не стоит так долго собираться ради меня;).

От кого: Магнус Бейн.

3 марта.

18:51.

Александр, я у твоего дома.

От кого: Магнус Бейн.

3 марта.

18:59.

Изабель сказала, что ты не хочешь меня видеть. Джейс смотрел на меня так, словно если я зайду, он врежет мне. Объяснишь?

От кого: Магнус Бейн.

3 марта.

19:04.

Ты не сможешь игнорировать меня и на учебе.

Алек застонал и откинул от себя телефон, накрываясь одеялом с головой.

Может быть, пропустить пару учебных дней?

Алек остановился рядом со своим шкафчиком в пустой раздевалке и с наслаждением стянул с тела мокрую форму. Он, как всегда после физкультуры, остался в зале до последнего, усиленно делая вид, что отрабатывает бросок в кольцо. Все уже привыкли к таким его задержкам, и пусть и шептались за спиной, что Лайтвуд боится голых мужских тел, но уж явно и предположить не могли, что он просто прячет свою метку.

За последние несколько дней Алек уже сам себе начал напоминать преступника, скрывающегося от полиции — все совместные с Бейном предметы он либо прогуливал, либо заходил уже после начала лекции, получал выговор от преподавателя и занимал свободное место подальше от Магнуса, сверлившего его взглядом. На переменах было не легче, и пустующий закуток между двумя кампусами стал убежищем для Алека. Он не хотел видеть Магнуса. Ни видеть, ни слышать, ни говорить.

Гревшая душу мысль прижать Бейна к стенке и высказать все, что он о нем думает, уже спустя пару дней перестала быть такой заманчивой, потому что он просто физически не мог злиться. Ему было обидно. Может быть, немного грустно. Но он не мог злиться на Магнуса.

И от этого злился на себя.

Теплая вода не только смыла пот и грязь, оставшиеся после тренировки, но и успокоила мысли, позволила дышать свободнее, и вышел из душа Алек уже улыбающимся и вполне посвежевшим.

Пока не затормозил в метре от привалившегося к дверцам шкафчиков Бейна.

Осознание, что на нем только полотенце, державшееся на бедрах, ударило по голове, и Алек даже забыл возмутиться появлению Магнуса. Он вжался в стену. Главное — не повернуться тем самым плечом, на котором предательскими завитками и плавными линиями красовалась метка.

— Что, Лайтвуд, бежать некуда? — напряженный голос выдавал с головой то, что расслабленность в позе была напускной. — Может быть, поговорим?

Алек сглотнул.

— Занятия уже начались. Ты разве не должен быть в другом месте?

— Я должен быть здесь, — уверенно ответил Магнус и отлепился от шкафчиков, делая пару шагов вперед.

— С чего бы это? Опять поспорил с Рафаэлем? — Алек запаниковал. Он знал, что его голос звучал и вполовину не так нагло, как хотелось бы. Если честно, тот дрожал и совершенно не звучал нагло, скорее уж испуганно.

Бейн не смутился. Он даже не начал оправдываться или не вышел из раздевалки, осознав, что его обман раскрыли. Но остановился, повинуясь немой просьбе Алека, и натянул улыбку на лицо.

— Я так смотрю, ты что-то услышал и не так все понял?

Лайтвуд опешил, на секунду даже забыв о том, что нельзя показывать другое плечо. Но вспомнил об этом раньше, чем успел совершить непоправимое, и вздернул подбородок:

— А разве это можно было понять как-то иначе? Ты поспорил на меня со своим дружком, Бейн.

— Александр, в следующий раз попробуй просто подойти ко мне и спросить, правда ли то, что ты услышал. — Алек хотел было возразить, сказать, что уже точно никогда не поверит ни одному его слову, но Бейн не дал ему этого сделать: — Это Рафаэль поспорил со мной. Но только потому, что устал слушать мои монологи о тебе во время каждой нашей с ним встречи.

Магнус сглотнул, но взгляда не отвел. Просто теперь там, кроме извечного сарказма и толики иронии, появилось что-то еще. Что-то, подозрительно напоминающее неуверенность.

— Что? — информация доходила до Алека крайне медленно, словно каждая клеточка его тела хотела верить этому, но мозг сопротивлялся, напоминая, что Бейн лгал уже ни один раз.

— Я не лгу тебе. Я так давно мечтал пригласить тебя на свидание, но боялся, потому что… Ну, это же ты. Всегда крутишься где-то поблизости, улыбаешься каждому, но не мне, — с каждым словом Магнус делал шаг к Алеку, который был не в силах двинуться с места, пока не остановился в паре сантиметров от него.

Лайтвуд чувствовал теплое дыхание и знал, что должен отойти, вернуться в душ, сделать что угодно, но тело его предало. Все эмоции сосредоточились под черной надписью, вокруг метки.

— Ну что же ты не бежишь от меня? — лукаво улыбнулся Магнус, словно не замечая ступора Алека. Или замечая, но растолковывая его по-своему.

Взгляд Бейна скользнул вниз, к краю полотенца, облизал кубики пресса, поднялся выше, к груди, и вдруг остановился. Алек забыл, как дышать.

— Александр, что это?

Словно не видит.

Магнусу была видна лишь часть метки, красивые завитушки, но точно не мог спутать ее ни с чем другим.

— Ничего, — единственное, что смог выдавить из себя Алек.

— Если метка — это ничего, то ты мне даже не врешь. Но ты же говорил, что у тебя ее нет?

— Я не говорил, — Алек понял, что никто его не будет останавливать, и пошел к своему шкафчику. — Все просто так решили.

— Ну еще бы, тебе двадцать, а ты все еще без пары. Не трудно было сложить два и два, — он развернулся к Лайтвуду, уже успевшему натянуть на себя футболку. — Почему у тебя нет пары?

Алек усмехнулся. Он даже не чувствовал неловкости, стоя в одной футболке и полотенце на бедрах. Его вообще охватила какая-то непонятная апатия.

— Понимаешь, бывает такое. Люди умирают, уходят, отказываются от метки… Да мало ли что.