Мадлен Л’Энгл - Большие воды [litres]

У Сэнди стало спокойнее на душе, хоть он и поймал себя на том, что жук-скарабей никак не вяжется в его сознании с величественным серафимом. Ну и ладно. Эти размышления могут подождать и до утра. Думал у них Деннис, а Сэнди делал. Мягкий кончик Хиггайонова хобота погладил Сэнди по шее, и мальчик погрузился в сон.

Аднарель объявился поутру в облике серафима.

– Я тут подумал… – начал Сэнди. В конце концов, не только Деннис способен думать.

Аднарель улыбнулся:

– Иногда это неплохо. Но не всегда.

– Мы с Деннисом угодили в самую середину истории о Ное и потопе, верно?

Лазурные глаза Аднареля внимательно смотрели на него.

– Похоже на то.

– Как нам вернуться домой?

Аднарель пожал плечами:

– Возможно, тем же путем, что вы прибыли сюда.

– Что-то насчет этого у меня сомнения. Ну а тем временем Деннис в одном из шатров Ноя, за пол-оазиса отсюда.

– Это правда. Но он почти готов присоединиться к тебе.

– Это далеко. Он уже достаточно окреп, чтобы дойти сюда?

– Возможно.

– Я подумал: может, ты мог бы призвать для него единорога?

– Конечно. Такое вполне возможно.

– Но потом я вспомнил, – Сэнди даже наморщился от беспокойства, – когда мы ехали на единорогах к оазису, он исчез вместе с единорогом.

– Ничего страшного, – заверил его Аднарель. – Если мы призовем единорога, чтобы перевезти твоего брата от Ноя к Ламеху, и если по какой-то причине они исчезнут, мы просто призовем единорога заново, в шатер дедушки Ламеха, и Деннис тоже окажется там.

– А если Дэн сразу же свалится с единорога, – с любопытством спросил Сэнди, – и если единорог исчезнет из бытия вместе с ним, ты мог бы призвать их в шатер дедушки Ламеха быстрее, чем они вернутся… ну… обычным способом.

– Безусловно. Не страшись.

– Ух ты! А уж когда я отцу расскажу!.. Он именно над этим работает – над путешествием без ограничений, налагаемых временем. Тессерирование.

Аднарель кивнул:

– Воистину только так и можно думать об этом. Твой отец на правильном пути.

Сэнди сосредоточенно нахмурился:

– Ну, тогда ладно. Если Деннис с единорогом исчезнут, а вы потом призовете их обратно в бытие и они появятся здесь, это же будет квантовый скачок, верно?

– Объясни мне, что ты имеешь в виду. – Лазурные глаза Аднареля испытующе смотрели на Сэнди.

– Ну, это как… физика частиц. Ну, можно измерить квант, когда он стоит на месте, но нельзя, когда он движется оттуда сюда. Как минимум нельзя измерить и его скорость, и его положение в пространстве одновременно. Можно измерять его на месте, а потом – там, куда он прибыл. Так что…

– Что? – с улыбкой спросил Аднарель.

– Эх, был бы здесь Деннис! Он лучше меня объясняет. Но… когда вы призываете единорога в бытие, его можно увидеть, а то и измерить. Но нельзя его измерять, когда он исчезает. И нельзя будет, пока вы его не призовете снова. Так, может, это путешествие в пространстве и времени устроено примерно так же? Квантовый скачок. Или мой отец назвал бы это тессерактом.

– Ты весьма умный молодой человек, – заметил Аднарель. – Это нелегко понять.

Сэнди поймал себя на том, что зажмурился и почти перестал дышать, чтобы лучше сосредоточиться. Потом он открыл глаза и глотнул воздуха:

– Так ты можешь это сделать?

– Что именно?

– Тессеракт. Квантовый скачок.

Аднарель снова улыбнулся:

– Как я тебе говорил, когда я пребываю в жуке-скарабее, я ограничен возможностями жука. Когда я в облике серафима, у меня меньше ограничений.

– А ты мог бы покинуть эту планету, если бы захотел? – спросил Сэнди. – Ну, в смысле, ты можешь путешествовать по другим солнечным системам и галактикам?

– Да, конечно. Мы здесь потому, что так нужно. Наши братья, нефилимы, не могут покинуть эту планету. Они утратили часть своей свободы.

– Почему? – спросил Сэнди.

Но Аднарель уже рассматривал излеченную кожу мальчика.

– У тебя начинает появляться хороший защитный загар. Когда твой близнец прибудет, вам нужно будет проводить время на солнце – сперва понемногу, потом по чуть-чуть прибавляя, и так до тех пор, пока ваша кожа не сможет переносить лучи солнца без ожогов. Но никогда не забывайте, что в послеполуденные часы нужно оставаться в шатре. Даже в тени можно обгореть от рассеянного солнечного света.

– У меня уже был солнечный ожог, – сообщил Сэнди. – Однажды мы с нашим скаутским отрядом на целый день ушли на пляж и все пообгорали. Но куда тому ожогу до нынешнего!

– Думаю, ты из мест, расположенных севернее, – сказал Аднарель, – а это солнце моложе, чем в твое время.

– И атмосфера не так загрязнена. А аллергии тут бывают?

Аднарель улыбнулся:

– Аллергии появятся чуть позже.

– Кстати, – сказал Сэнди, – внучка дедушки Ламеха, Иалит, – ну, такая, с волосами такого цвета… совсем как ты, когда ты жук-скарабей, – почему она никогда теперь не приносит светильник? Почему всегда приходит кто-то другой?

– Иалит была занята. Она ухаживала за твоим братом.

На мгновение Сэнди захлестнула мучительная ревность. Мальчик встряхнулся. Они с Деннисом не интересуются мифическими существами – и не интересуются девчонками! Они ходили на школьные балы, но обычно держались там в компании остальных членов хоккейной и баскетбольной команд. Для девчонок время еще настанет. Когда-нибудь потом у них появятся водительские права и не придется просить родителей, чтобы подбросили. Когда-нибудь потом они встретят нормальных девчонок, не безмозглых, которые только и знают, что хихикать и выделываться.

Но Иалит не была безмозглой. Она не хихикала и не выделывалась и не была похожа на девчонок в школе. Хотя в первый вечер в шатре дедушки Ламеха ему было муторно от температуры, воспоминание об Иалит было таким ярким, словно она приносила светильник лишь вчера. Ее бронзовые волосы хранили отблеск солнечного света даже в полутьме шатра. Ее тело было крошечным и совершенным. В ее глазах, как и в волосах, жил солнечный свет. Сэнди сказал:

– Хорошо бы, если бы сегодня светильник принесла Иалит.

Он попытался сохранить невозмутимый тон, но голос его тут же сорвался.

Аднарель посмотрел на него, и Сэнди покраснел. Он понимал, почему испытывает подобные чувства, и в то же время абсолютно их не понимал, и эта смесь противоречивых ощущений приводила в замешательство. Щеки его обдало жаром, как при лихорадке после солнечного ожога. Интересно, Аднарель догадался? Но серафим смотрел все так же невозмутимо.

– А теперь меня ждут дела в другом месте. Ты много сделал в огороде сегодня утром. Отличная работа. Можешь теперь оставаться под открытым небом на пятнадцать минут дольше. Я пришлю к тебе друга, грифона. Он скажет, когда придет пора вернуться в шатер.