Мадлен Л’Энгл - Большие воды [litres]

Из шатра донесся рев. Сэнди с Хиггайоном вскочили в испуге. Сперва Сэнди показалось, что это был вопль гнева. Но следом послышался смех. Потом стало тихо. Сердце Сэнди забилось быстрее. Хиггайон насторожил уши, поднял хобот.

– Они не сделают друг другу ничего плохого, ведь они… – вслух произнес Сэнди. Хиггайон посмотрел на него яркими глазами-бусинами.

Потом полог шатра отлетел в сторону, и через дверной проем протиснулись Ламех и Ной – с трудом, потому что они обнимали друг друга, и по щекам их струились слезы.

Ламеху так сдавило горло от переполнявших его чувств, что слова его звучали приглушенно:

– Вот сын мой, умерший и оживший, потерянный и найденный.

Ной сжал старика в объятиях:

– Вот отец мой, мой упертый старый отец. В упрямстве мы с ним как две горошины из одного стручка. – Он посмотрел на Сэнди. – Как вы с Денем – словно две горошины.

– Как замечательно, что вы помирились! – вырвалось у Сэнди.

– Это все День, – пояснил Ной. – Он вцепился в меня и не отставал.

Сэнди удивился. Что дома, что в школе Деннис редко начинал разговор первым. Он следовал за Сэнди, а сам редко выступал с инициативой.

– Ну… это хорошо.

– Он тоже уже почти выздоровел. Скоро он сможет прийти к тебе. Мой отец… – Ной помолчал. – Я был бы счастлив оставить Деня у нас, но в моем шатре тесно и шумно. А мой отец приглашает тебя остаться с ним.

– Здорово! – обрадовался Сэнди. – Спасибо, дедушка, большое спасибо! А Деннис может помогать мне на огороде.

– Это нужно отпраздновать! – заявил Ной и вручил отцу небольшой мех с вином. – Здесь немного, но это мое лучшее вино!

– Тут вполне достаточно. – Старик поднес мех к губам, потом понимающе причмокнул. – И вправду – твое лучшее!

Он передал мех Сэнди. Тот сделал маленький глоток. Ему стоило большого труда проглотить это вино и не скривиться.

– Эль говорил и с тобой тоже? – спросил Ламех сына.

– Да. Когда Эль говорил, я обычно понимал, что было сказано. Теперь же все запуталось. Что Эль сказал тебе?

Дедушка Ламех обнял сына за плечи:

– Эль говорит мне, что настал конец времен.

– Конец чего? – переспросил Ной.

– Всего, что мы знали, я думаю, – сказал старик. – Это не просто вопрос о том, куда переставить наши шатры, чтобы там было больше воды и травы для твоего скота. Но иногда его слова и меня сбивают с толку. Эль говорит о больших водах, но тут вокруг нет никакой воды, если не считать колодцев.

Сэнди – он сидел рядом со стариком, а мамонт пристроился поблизости – вздрогнул. Дедушка Ламех, если только он не умрет раньше, и Ной со своей семьей и множеством животных – вот те, кого не поглотит великий потоп.

«Я уже знаю эту историю», – подумал он и порадовался, что ночь скрыла его покрасневшее от волнения лицо. Это казалось неправильным, что он знает нечто такое, что неизвестно дедушке Ламеху и Ною.

Но что именно он знает? У него в голове лишь смутные воспоминания из воскресной школы. Бог разгневался на греховность мира и устроил потоп, но велел Ною построить ковчег и собрать на него всех тварей. А потом начались ужасные ливни, но в конце концов голубь принес Ною зеленую веточку и ковчег остановился на горе Арарат. Не слишком детальная история, особенно если ты очутился внутри нее.

Упоминался ли в этой истории дедушка Ламех? Сэнди не помнил. Дедушка ласково похлопал Сэнди по плечу – он всегда так выражал симпатию – и стал говорить дальше. Погрузившись в свои тревоги из-за потопа, Сэнди потерял нить беседы. Дедушка Ламех сказал:

– Моему дедушке, Еноху, было триста шестьдесят пять лет, а потом он перестал быть.

Сэнди насторожился:

– Что значит – он перестал быть?

– Он ушел с Элем, – объяснил дедушка Ламех. Он был человеком с горячим сердцем. И Эль забрал его.

Загадочная какая-то история.

– Эль забрал его? Но как?

– Я был тогда еще совсем мальчишкой, – сказал дедушка Ламех. – Он… мой дедушка Енох гулял по лимонной роще – я завтра покажу тебе эту рощу, – гулял по лимонной роще с Элем, а потом они перестали там быть.

Если это была часть истории о Ное и потопе, Сэнди ее не помнил.

– А это у вас обычное дело – чтобы кто-нибудь просто перестал быть? – спросил он.

Дедушка Ламех рассмеялся:

– Что ты, милый, вовсе нет! Но мой дедушка Енох не был обычным человеком. Он ушел от нас, чтобы быть с Элем, еще в ранней молодости. Ему было всего триста шестьдесят пять лет.

– В точности как солнечный год, – пробормотал Сэнди.

– Что?

– Солнечный год. Ну, в общем, нашей планете требуется триста шестьдесят пять дней, чтобы обойти вокруг Солнца.

– Чушь! – вмешался Ной. – Мы не ходим вокруг Солнца. Это оно ходит вокруг нас.

– Э-э… Ладно, не важно.

Дедушка Ламех похлопал мальчика по колену:

– Ничего страшного. Там, откуда ты пришел, все может быть по-другому. Ты знаешь Эля?

– Ну, вроде как да, только мы говорим – Бог.

Дедушка Ламех словно не услышал его:

– Мой дедушка Енох – как мне его не хватает! Эль говорит со мной, и иногда у меня получается понять его, но я никогда не мог пройтись с ним по вечерней прохладе, как с другом.

– А как вы думаете, что же с ним случилось, дедушка Ламех?

Ламех закивал, словно отвечая на вопрос. В конце концов он сказал:

– Эль забрал его – это все, что мне нужно знать.

– Отец, – сказал Ной, – я не знаю никого, кто разговаривал бы с Элем больше, чем ты.

– Потому что жизнь моя длинна, сын мой. Так бывает не всегда. Я воистину рад, что ты пришел ко мне до того, как я умру.

– Ты еще не скоро умрешь! – воскликнул Ной. – Ты будешь жить так же долго, как наш праотец Мафусаил!

– Нет, сын мой. – Дедушка Ламех покрепче обнял Ноя. – Мой час близок.

– Может, Эль заберет тебя, как забрал дедушку Еноха.

Дедушка Ламех снова рассмеялся:

– Ах, сынок, я прожил отведенный мне срок, и теперь, когда ты пришел ко мне, я готов умереть. Элю не нужно забирать меня так же, как он забрал дедушку Еноха.

Сэнди смотрел, как двое невысоких мужчин обнимались, смеялись и плакали одновременно. Похоже, что дедушка Ламех умрет до потопа. Как скоро? И как скоро случится потоп? Сэнди полюбил дедушку Ламеха, который вместе с Хиггайоном с такой любовью ухаживал за ним.

«А как же Иалит?» – вдруг забеспокоился мальчик. Он не помнил, чтобы ее имя звучало в этой истории.

А как насчет их самих, Сэнди и Денниса? Что будет с нами, если тут случится потоп?

Той ночью Сэнди спал, как и обычно, на плаще Аднареля. Интересно, знает ли Аднарель про приближающийся потоп и уничтожение почти всего живого на земле? Сэнди покрепче обнял спящего с ним Хиггайона – так в детстве он обнимал во сне коричневого плюшевого динозавра. Его рука скользнула по косматой шерсти Хиггайона, погладила ухо-лопух. Наткнулась на что-то твердое. На жука-скарабея.