Николай Шелонский - В мире будущего

Сэр Муррей, по-видимому нисколько не утомленный, молча шагал подле своего товарища и только изредка укоризненно покачивал головой, когда тот брался за фляжку.

До последней степени утомлен был и Самойлов. Побледневшее, несмотря на жар и ходьбу, лицо молодого юнги показывало, что он близок был к обмороку и только с трудом пересиливал себя. Но Яблонский не замечал этого, весь поглощенный своими мыслями, как вдруг слабый стон, раздавшийся около него, заставил его прийти в себя и оглянуться. Молодой юнга прислонился к гранитной стене коридора, силясь удержаться на ногах. Смертельная бледность покрывала его лицо.

- Что с вами? - вскричал Яблонский, бросаясь к нему.

- Не могу… - прошептал юнга, - отдохнуть…

Самойлова усадили на гранитный пол, прислонив к стене коридора. Яблонский смочил ему голову и дал выпить несколько глотков воды. Юнга, благодаря этому, скоро оправился.

- Видите, - сказал он, - какой я слабый. Вместо того чтобы помогать, я только служу вам помехой…

- Ну, - вскричал Лекомб, - я тоже скоро лягу и не двинусь с места. Мы летим, как… как…

Ученый махнул рукой, не находя подходящего сравнения.

- Как «Марс», - поддержал его, улыбаясь, сэр Муррей.

- Именно. Во всяком случае, человек не может долго вынести подобной гонки. Да и чего спешить? Все равно мы зашли так далеко, что если не найдем воды, то не выберемся отсюда и умрем от жажды. К чему же даром мучить себя перед смертью?

Хотя никто не разделял печальной уверенности французского геолога, тем не менее Яблонский не взял на себя одного решить вопрос о том, идти ли далее или немедленно вернуться назад.

- Лучше, - предложил он, - я один пройду далее: я совсем не утомился. Вы же, господа, подождите мня здесь в течение шести часов. Если я не найду воды, то возвращусь и мы немедленно двинемся в обратный путь. Если же я не возвращусь, то это будет значить, что вода мною найдена, - тогда идите ко мне. Оставаясь без движения, вы сбережете значительный запас воды, которая неминуемо разойдется, если мы будем продолжать путь все вместе. Кроме того, сберегутся и ваши силы.

Сэр Муррей попробовал было протестовать, ссылаясь на то, что он не устал и вполне в силах совершить еще очень дальний переход.

Но Яблонский не соглашался.

- Очень легко может случиться, - настаивал он, - что мне или кому-нибудь другому, если поиски будут неудачны, понадобится посторонняя помощь. Вот тогда и пригодятся ваши силы. Зачем тратить их теперь, без всякой пользы?

Таким образом, Яблонский один отправился в дальнейший путь. Сэр Муррей, мистер Лекомб и Самойлов остались на месте, где должны были ожидать в течение шести часов. Если по истечении этого срока Яблонский не возвратился бы, они должны были следовать за ним. В случае же неудачи он возвратился бы до истечения условленного срока.

Пожав руку своим товарищам, молодой ученый один отправился в путь.

Мистер Лекомб был всех довольнее подобным исходом.

- И в самом деле, - говорил он, с наслаждением растянувшись на жестком гранитном ложе, - какая польза всем нам утомлять себя? Что касается меня, то я с чрезвычайным удовольствием просплю эти шесть часов. Советую и вам сделать то же. Покойной ночи, господа!

Сэр Муррей вскоре последовал примеру своего коллеги. Но Самойлов, несмотря на все усилия, долго не мог сомкнуть глаз. Физическая усталость не могла преодолеть тревоги, которую он испытывал за своего друга. Иногда, среди мертвой тишины, в которой только слышалось дыхание спящих, ему чудилось, что откуда-то из дали, из зияющей мглы, доносятся призывные крики на помощь. С замирающим сердцем он вскакивал и прислушивался, готовый каждую секунду разбудить своих товарищей. Но тщетно его ухо старалось уловить малейший звук. Едва, убаюканный тишиной и одолеваемый усталостью, он поддавался дремоте, как одна за другой восставали всевозможные догадки и предположения по поводу дальнейшей судьбы экспедиции, мысли бежали одна за другой и разгоняли сон. Если же дремота минутами одолевала, напряженное воображение тотчас вызывало полные ужаса сны. Грезится ему, что он на воздушном корабле несется в необъятном пространстве; подле него стоит Яблонский. Громадные крылья «Марса» могучими оборотами рассекают воздух. Но вдруг раздается страшный удар: мгновенно корпус корабля разлетается в мелкие осколки, он, крепко ухватившись за руку Яблонского, летит вместе с ним вниз с ужасающей, неописанной быстротой, а около них раздается чей-то зловещий, но знакомый ему смех. Он вздрагивает и просыпается.

«Нет, лучше не спать, - думается ему, - чем видеть такие сны. У меня нервы расстроились… Но чей это смех? Где-то я его слышал… Но где?.. Да, так смеется один из ученых экспедиции - химик Шрадер… Почему это он вспомнился? Неприятный, правда, человек, но какое от него можно ожидать зло? Неужели это он принадлежит к числу тайных врагов, которые, несомненно, стремятся погубить экспедицию?.. Но почему именно он пришел мне на ум?..»

Но наконец усталость взяла свое, и молодой человек заснул крепким сном.

Когда, через несколько часов, сэр Муррей разбудил его, он несколько времени не мог придти в себя.

- О, - смеялся англичанин, - если бы вас оставили в покое, вы проспали бы не шесть, а по крайней мере шестнадцать часов. Долго пришлось бы вас ждать господину Яблонскому.

- Неужели уже прошло шесть часов? - сконфуженно спросил Самойлов.

- Пять с половиной. Я велел себе проснуться получасом ранее назначенного срока…

- Велели себе? - удивленно переспросил юнга.

- Да. Можно приучить себя просыпаться аккуратно через известный промежуток времени. Я именно и обладаю этой способностью. Очевидно, в этом случае играет роль самовнушение. Однако позавтракаем и отправимся в путь. Как я думаю, нашему энергичному товарищу удалось найти подземный ключ…

- Только бы с ним не случилось несчастья! - с тревогой воскликнул Самойлов.

- Ну зачем предполагать худшее?..

Через полчаса все трое двинулись в путь. Согласно условию, ждать долее было незачем.

Чем глубже спускались путешественники в недра Земли, тем шире постепенно становился подземный проход, образуя собою громадной вышины пещеру, покрытую сталактитами и сталагмитами, чудно сверкавшими и переливавшимися огнями при электрическом свете ламп. Эти причудливые натеки, называемые сталактитами, если они образуются на потолках, и сталагмитами, если лежат на дне пещеры, - обязаны своим происхождением осаждению углекислой извести из водного раствора вследствие улетучивания из него угольной кислоты, когда он по каплям просачивается через стены и потолки пещеры. Местами сталактиты и сталагмиты сплошь покрывали всю внутренность пещеры, образуя на стенах фантастические драпировки, а на потолке и дне пещеры - или конусообразные скопления, или гигантские столбы, подпиравшие ее своды.