Рюрик Ивнев - Кричащие часы [Фантастика Серебряного века. Том I]

О, эта радость битвы, это опьянение разрушением, венчающее голову победителя почетной повязкой. Тысячи стрел, подобно огромной стае птиц, со свистом кружились в воздухе и звуки труб казались их криками. Унас все время был впереди и я, подобно его тени, следовал за ним.

Вот огромный варвар, опоясанный мохнатой шкурой козла, с криком занес свое копье над его головой и жалость невольно наполнила собой мою душу, но в это мгновение я услышал, что он шепчет ее имя, как обыкновенно призывают имена богов, дающих победу.

И Нефтис [6] Нефтис — В древнеегипетском пантеоне богиня-покровительница мертвых и кормилица правящего фараона. склонилась над ним.

Напрасно хотел он защититься, подняв над головою свой меч: я удержал его руку и она бессильно опустилась, не причинив никому вреда, лишь меч сверкнул в лучах солнца кривым, неверным изломом.

Возвращаясь назад, я вдруг почувствовал в своем сердце тоску, что бывает перед несчастием, но, лишь проникнув в свое жилище, я понял весь ужас случившегося.

Я нашел свое тело сидящим на каменных плитах с бессмысленной улыбкой на губах. По временам оно громко мычало и размахивало руками и я понял, что одна из отвратительных лярв воспользовалась моим отсутствием и теперь радуется возможности воплотить гнусные желания, что мучили его среди бесплотных духов.

И я понял, что не могу вернуть себе свое тело, так как темный дух окружил себя таинственной гранью, разрушить которую я не мог, ибо, не будучи посвященным, не знал ее сущности.

Тщетно приказывал я ему вернуть мне похищенное; он был сильнее и в ответ только хохотал, скаля зубы, и я не мог подойти, не мог коснуться чудовища, завладевшего моим телом.

Напрасно молил я богов о помощи: что могли они сделать после совершенного мною? С ужасом глядел я на то, что еще так недавно было моим телом, с трудом узнавая свои черты, сквозь которые так ясно виднелась ужасная маска темной лярвы.

Но вот я увидел, что мой двойник поднялся и, шатаясь, побрел к выходу. Я следовал за ним. Сначала его движения были непонятны и неуверенны, но потом он пошел быстрее. Но лишь когда, спустившись к реке, он свернул на дорогу к загородным домам, я понял, куда он идет.

Я понял, что тело, повинуясь привычке, шло к дому старого Тарсофора.

Прекрасная Хаит не сразу заметила, как ужасны стали черты моего лица и как всегда доверчиво протянула свои руки чудовищу, которое уселось рядом, мыча от удовольствия.

И внезапно страх наполнил ее сердце. В ужасе хотела она бежать и это погубило ее.

Поняв, что она уходит, темный дух кинулся к ней. Я видел его глаза, горящие страстью, и его губы, ищущие ее губ…

Забыв все, кинулся я к своему двойнику, чтобы спасти ее от гнусного насилия…

Страшная боль на мгновение лишила меня сознания и, очнувшись, я увидел себя снова заключенным в своем теле.

Остальное ты знаешь. Меня судили и совет братьев назначил мне искуплением позорную смерть.

И я рад этому. Я счастлив при мысли, что огонь навсегда уничтожит это тело, которое мне теперь так отвратительно близко. И я не боюсь другого суда, где среди богов на троне неподвижно сидит бесстрастный и мудрый Тот с темным лицом шакала.

Около 1300 лет тому назад, в Египте жила красавица по имени Земира.

Было что-то мистическое в ее продолговатых серо-зеленых изменчивых глазах, что-то знойное, манящее в изгибе ее губ. Полная обаяния, она чаровала всех, оставаясь ко всем холодной.

Однажды в Египет прибыл чужеземный принц. Он был горд и прекрасен, и Земира безумно полюбила его.

Следивший за Земирой, безнадежно влюбленный в нее маг и астролог Эфедра, узнав о ее любви к принцу, поклялся, что она никому не достанется.

Вскоре Земиру нашли холодной и неподвижной в ее опочивальне. Оплакивая безвременно погибшую красавицу, принц уехал на свою родину. И только верный Эфедра ежедневно стоял у саркофага усопшей, часами любуясь ею. И только один он знал, что Земира не умерла, а только заснула по его внушению и проснется, когда он ей это прикажет. Но Эфедра никогда не разбудит ее, потому что он знает, что тогда она для него погибнет навсегда.

Шел год за годом, а Эфедра, уже дряхлый старец, по- прежнему часами любовался неизменяющейся красотой Земиры.

Достигнув 90 лет, Эфедра почувствовал приближение смерти и, боясь предстать пред Всевышним с тяжким грехом на душе, так как сознавал, что из эгоизма лишил Земиру жизни, он, стоя в последний раз у саркофага Земиры, простер над нею руки и произнес:

— Слушай и исполни мое веленье — когда пройдет еще 613 лет, ты проснешься, но при первом же поцелуе мужчины — ты умрешь…

Горячее солнце заливало развалины древнего храма.

Груды гранита и мрамора, когда-то бывшие чем-то целым и прекрасным, уныло лежали, окружая что-то похожее на большой каменный ящик.

Палящие лучи достигшего зенита солнца, казалось, пробравшись вглубь ящика, разбудили в нем жизнь… Что-то зашуршало, зашевелилось в нем… Еще минута, и из ящика что-то поднялось…

Озираясь испуганными зелеными глазами, из него вышла женщина.

Клочки тончайшей ткани кое-где прикрывали ее стройное, гибкое тело… Перья дикого павлина и марабу украшали ее длинные черные волосы. Усыпанные изумрудами и рубинами запястья, звеня цепочками, сверкали на солнце… Грудь женщины быстро поднималась и опускалась. Ее бледные щеки по временам заливал яркий румянец…

Выбравшись из развалин, женщина пошла к видневшемуся невдалеке городу. Пораженная, испуганная, она шла, поминутно останавливаясь и озираясь… Она не узнавала окружавшей ее местности. Было еще очень рано, и дорога была пустынна. Неожиданно женщина остановилась… Дрожа всем телом, прислонилась она к дереву, чтобы не упасть… Расширенными от ужаса глазами смотрела она вдаль, где, быстро извиваясь между холмами, сверкая на солнце, ползла гигантская змея…

Вдруг пронзительный крик прорезал тихий утренний воздух, и в ту же минуту земля под ногами женщины заколебалась…

Какой-то грохот, будто отдаленные раскаты грома, все приближался… Опять страшный оглушительный крик, и чудовище, извергая дым и пламя, пронеслось мимо…

Упав на колени, женщина закрыла лицо руками…

Чьи-то голоса вывели ее из оцепенения. Отняв от лица руки, она увидала окружавшую ее толпу людей…

— Она голая, — говорил один.

— И ее волосы украшены перьями диких птиц, — добавил другой, — наверное, она дикарка.

— Вполне возможно, — подтвердил третий, — здесь только что прошел цирковой поезд, с которого она могла свалиться.

— Цирк, поезд , — шепотом повторяла женщина, — что бы могли означать эти слова?..