Михаил Бобров - Четыре возраста Нулизы-сан [СИ]

— Не чирлидинг, — сказал «Тигр».

— Не цирк, — добавил соперник. — Ей в руках не хватает… Чего-то длинного.

— Она не смотрит на трибуны, — опять сказал «Тигр», — ей все равно.

— И ей все равно, что трибуны на нее не смотрят! — сообразил вратарь «Пенсаколы».

— Твою же мать! Какая скорость! Она сейчас е*тся в борт!

— Она сейчас врежется в борт! — девочки подпрыгнули, возбужденно уставившись на экран. Тоне понимала их недовольство: матч уже должен быть закончен, а лед свободен — в том числе и для их кружка косплея. Тоне относилась к делу серьезно, девчонок своих гоняла часто и требовательно — зато и выглядели на льду они отнюдь не коровами. Сегодня собрались полным составом, пробежать еще раз выступление для послезавтрашнего концерта. И на тебе: всех долой, а на льду малиновка с розовой макушкой. Разумеется, «Сиэтл не говорит „нет“» — но что же, не нашли каток попроще?

Хотя движется она прекрасно, жаловаться грех. Докатившись почти до борта, невысоким прыжком развернулась — и пошла с той же жутковатой скоростью вдоль стены… Ей на самом деле не хватает чего-то в руках!

— CLEAR THE BOARD, — сказала Тоне, поднявшись из-за столика, — Вот что это такое. Очистка борта, чтобы погрузиться без помех.

Весь кружок уставился на нее громадными глазищами анимешных красавиц:

— Так она… Она…

— Она канмусу из конвоя «ТС-17». Владивостокская Школа.

Тоне привычным движением вызвала голографический экран. Прочитала позывной, имя, возраст.

На льду тем временем сине-золотая фигурка несколькими сложными полудугами закатилась за ворота «тигров», из-за которых под ликующие трубы «Пятого венгерского» бросилась в погоню по прямой, через центр поля.

— Гони! — забыв обо всем, прогремела Тоне, как сотни раз приказывала собственным девяткам, — Гони!! Добивай!!!

Но девушка на льду, разумеется, не слышала ничего, происходящего за столиками кафе — одного из многих, куда расползлись зрители хоккейного матча. Судя по безмятежно-спокойному лицу в фокусе многочисленных камер «Кей-Арены», девушка двигалась не задумывась.

Не задумываясь, Луиза откатала первую часть чардаша — чистое удовольствие от быстрого, безопасного движения, когда можно крутиться как угодно, не беспокоясь о противнике вовсе… Первая часть закончилась; выкатившись змейкой через центр поля, девушка вдруг спохватилась, что ожидаемое воспоминание не пришло.

Ну, ничего страшного. Надо просто еще немного покататься. Поход почти неделю длился, а катается она пока что меньше пяти минут… Вот закончилась пауза: чардаш снова набрал темп; повинуясь минутному капризу, девушка отыграла «очистку борта» — в памяти послушно всплывали бой да рубка, а первое свидание все никак!

«Я на этой войне совсем уже парнем стала? Не в том смысле, что хер вырос…» — Луиза с вызовом разрешила себе прямолинейно-непристойную мысль. Здешнюю. — «…А мне всегда говорили, что девочки помнят первое свидание лучше парней!»

Начался второй быстрый кусок мелодии. Запела труба — и Луиза отчаянно понеслась по льду в безнадежном преследовании того, что было раньше, и чего уже никогда не будет. Перечеркнула лед косым крестом — и коротенький танец завершился. Девушка покатилась ровно, совершенно не представляя, что делать дальше.

Зато Тоне представляла себе это прекрасно.

От выпускающей калитки раздалось:

— RED EIGHT! GO A BOARD! RECHARGE WEAPON!

На уставную команду тело Луизы отозвалось прежде разума, быстрым изящным полукружием доставив ее к борту.

— Крейсер Тумана «Тоне».

Луиза посмотрела на стройную платиновую блондинку: черный брючный костюм придавал ей невероятно серьезный вид.

— «Летящий Феникс» — тридцатое подразделение — восьмая — золот… Восьмая — красная.

Блондинка понизила голос:

— Ты же все помнишь?

Восьмая красная тихонько всхлипнула:

— Если бы!

— Ничего. Есть способы помочь твоему горю, — Тоне побарабанила по борту изящными пальцами. — Ты на сколько просила лед?

— На сорок минут или на час.

— Полчаса еще осталось. Давай, покажем класс. Я вижу, что ты сможешь. Запись организую. И твоим девчонкам будет памятник, как ни у кого!

Повернувшись к скамье, Тоне протянула руку; Джеймс вложил в нее ручки выданной утром на базе сумки.

— Спасибо… Мистер?

— Бонд. Джеймс Бонд.

— Хм?

Вот сейчас реакция была правильная! С облегчением Джеймс достал паспорт:

— В самом деле, Джеймс Бонд.

— Хм… — блондинка перелистала и возвратила документ. — А как вы оказались в сопровождении?

— Я сама его выбрала, — встревожилась Восьмая, — что не так?

Тоне улыбнулась.

— Все нормально. Забавное совпадение. Так, ты давай-ка хорошо поешь, у тебя сейчас будут весьма насыщенные тридцать минут… Девочки, ко мне. Восьмая, это мой клуб косплея. Мы, кстати, будем выступать послезавтра на вашем отходе. Обязательно посмотри. Девочки, вот это — Восьмая Красная. Глубоко вдохнули! Выдохнули. Подышали одним воздухом с легендой, молодцы. Теперь ты — найди лист черного пластика… Ты — распорядителя сюда. Ты: машину прямо сию минуту на лед…

Пока Восьмая хрустела плиткой, Тоне разогнала своих косплейщиц кого куда, сама же поднялась в осветительную, по которой метался ничего не понимающий оператор:

— Как бы это заиграло со светом! Почему мне ничего не сказали? Я же не знаю, что она сделает в следующий миг!

— Спокойно, — Тоне посмотрела на понемногу заполняющиеся трибуны. Неизвестно, кто и что сказал зрителям — но на выступление Восьмой их уже сползлось даже больше, чем поначалу на матч.

— Я тут, чтобы спасти тебя от отчаяния, — Тоне без суеты переключила управление на себя. Благо, комплекс «Ключ-Арены» был оснащен по последнему слову техники и беспроводной вход в нем нашелся. Логин и пароль сделал осветитель.

Спустившись к борту, Тоне выдала Восьмой гарнитуру и шепнула:

— Не печалься. Живым — живое. А им памятник — тоже живой, как ни у кого.

На громадных экранах Арены появились большие групповые фотографии: тридцатое подразделение на палубе «Летящего Феникса» перед отходом конвоя, по порядку номеров. Все еще живы: рослая шведка Хельга, спокойная, как ледник. Шустрая Танька-язва. Вечно голодная Ирка-пухлая. Всегда безупречно причесанная Ирка-длинная. Жгучая брюнетка Фаина, фанатка Раневской. Основательная, плотная Анна. Стройная Инес. Невысокая Луиза…

Потом — девять фотографий больших, поштучно. Затем большая надпись-посвящение. Свободные места на трибунах уже исчезли. Восьмая доела третью плитку и теперь с удовольствием тянула прохладную чистую воду из большой фляжки. Приказ был как у Тенрю перед настоящим боем. Не задумываться. Остальное сделает русалка. Получается, Луиза тоже счастлива, если кто-то сделает все за нее. Все ли? Двигаться-то придется ей… Вопрос хороший, только несвоевременный.