Индра Незатейкина - Точка невозвращения

— Бывает, — заметил Джедай. — М-полости, например, тоже совершенно по-дурацки открыли…

Сахаров с интересом посмотрел на него.

— М-полости? Вы что — астрофизик?

— Угу, в анамнезе, — подтвердил Джедай. — Очень заметно?

Сахаров нахмурился в недоумении, потом подмигнул и заговорщицки поинтересовался:

— В Крымской астрофизической обсерватории, небось, собирался работать?

— Не собирался, — покачал головой Джедай. — Я из Беларуси, а Крымская астрофизическая в другом государстве. Так что не сложилось.

— Да-а-а, — с ностальгией в голосе сочувственно протянул Сахаров и, спохватившись, спросил: — И где ж вы работаете?

— На заводе, — не вдаваясь в подробности, коротко ответил Джедай.

— Ну а в белорусских НИИ что, неужели не нужны астрофизики? У вас, насколько я знаю, с наукой получше, чем у нас в Украине…

Джедай посмотрел на него, как на умалишенного.

— Получше, — сдерживаясь, согласился он. — Но и коммунизм пока тоже не ввели. Это вам тут в Зоне платят неплохо. А снаружи все не так радужно. И семью кормить на зарплату молодого специалиста в реальных условиях невозможно.

— А у вас семья есть? — спросил Сахаров. — Не подумал бы…

— Да нет у меня никакой семьи, — с досадой ответил Джедай. — Тоже… не сложилось.

Они помолчали. Сахаров еще раз перелистал тетрадку с выводами.

— А хотите к нам на «Янтарь»? — неожиданно спросил он Джедая.

Джедай насмешливо взглянул на него.

— К вам на «Янтарь» очередь из самого Киева стоит. На десять лет вперед. Номера на ладошках записывают. И тех, кто пытается пролезть без очереди, очень не любят.

— Я договорюсь, — убежденно заявил Сахаров. — Такие люди науке нужны.

— Спасибо за предложение, — ответил Джедай. — Не обижайтесь, но у меня сейчас другие планы.

Сахаров с сожалением покивал:

— Понимаю… Вы же сталкер, у вас, наверное, несколько другие цели и задачи.

— Цели и задачи у нас тут у всех одинаковые, — угрюмо сообщил Джедай. — В Священном писании определенные.

— Как-как? — не понял ученый.

— «Счастья для всех даром», — процитировал Джедай с подчеркнутым недоумением. — Разве не так?

Сахаров посмотрел на него с недоверием — вроде, трезвый, а гонит какую-то пургу. Тем более, что обычно из Джедая слова было не вытянуть, а сегодня он что-то подозрительно разоткровенничался.

Джедая разрывали противоречивые чувства — с одной стороны, он безумно радовался, что эксперимент дал те результаты, которых он ожидал, с другой стороны — теперь пора уходить, ловить здесь больше нечего, и это вызывало грусть.

— Возьмите, — ученый со вздохом протянул Джедаю тетрадку.

— Так мне-то зачем? Я это при желании еще раз выведу. Оставьте себе, вдруг пригодится.

— Да? Спасибо. И опубликовать это разрешите?

— Да ради бога. Лишь бы удои народному хозяйству с этого были, — усмехнулся Джедай. — Только, пожалуйста, на меня в публикациях не ссылайтесь.

— Да уж понимаю, — успокоил его Сахаров. — Не сдам.

— До свидания, — сказал Джедай.

Он вышел из кабинета, медленно прошел по коридору, осматриваясь, стараясь запомнить детали, на которые раньше привычно не обращал внимания. Как здесь все изменилось за те восемь лет, что он в Зоне! Система научных исследований Зоны выросла и сформировалась на его глазах. В буквальном смысле палаточный городок превратился в полнофункциональную многоцелевую научно-исследовательскую станцию. Особенно привлекали внимание обычные черты обустроенности, мирного быта, — ухоженные комнатные растения на подоконниках, объявления о путевках в санаторий «Сосны», стенгазеты на злободневные темы в простенках между окнами, кофейный автомат, широкоформатные фотоснимки потрясающе красивых пейзажей Зоны, аккуратно развешанные по стенам лабораторий, расслабленный сисадмин, лениво играющий в «Сапера» за прозрачной перегородкой серверной-«аквариума». Джедай знал, что больше сюда никогда уже не вернется, знал, что идет по этому вестибюлю в последний раз, но прощаться насовсем не хотелось. Примета плохая.

Мимо дежуривших у ворот долговцев не получилось пройти без шума.

— Счастливо, — как можно спокойнее сказал им Джедай, но не смог удержаться и обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на здания научного городка среди живописных поросших лесом холмов.

Этого хватило, чтобы долговцы почувствовали что-то неладное.

— Джедай, тебя когда ждать-то в следующий раз? — как бы невзначай спросил Тахорг.

— Не знаю, — честно ответил Джедай. — Как получится…

— Погоди. Куда тебя Сахаров отправил на этот раз?

— Никуда. Нет у него пока для меня работы.

— Так. Значит, сам куда-то нафиг собрался?

Джедай молчал, раздумывая: врать друзьям не хотелось, правду говорить было ни к чему — это вызовет лишние вопросы, на которые не знаешь, как ответить.

— Что, на ЧАЭС, что ли? — охрипшим от волнения голосом спросил Шуруп. Точнее, озвучил догадку, которая одновременно пришла в голову всем сталкерам.

— Нет, — ответил Джедай, уловив едва слышный вздох облегчения. — Не хотел вам это рассказывать…

— Выкладывай, — мрачно потребовал Тахорг. — Предельно честно.

— В общем, я ухожу из Зоны.

— Чего-о? — глупо спросил Шуруп. — Это как это?

— Ну-у-у, это ты, брат, шутишь, — с явным облегчением усмехнулся Тахорг. — «С нашей работы сами не уходят».

— Не шучу я, — угрюмо сообщил Джедай. — Спасибо за все, и давайте прощаться.

— Ну уж, ну уж, — скептически поморщился Везучий. — Знал я одного такого, тоже все сбежать отсюда хотел. Дезертиром, кажись, звали.

— И что? — заинтересовался Джедай.

— Что-что? Погулял с месяцок в Белоруссии, и вернулся, как миленький.

— Ага, — серьезно согласился Джедай, с пониманием покивав. — И с тех пор сам не сбегает, и внукам заказал.

— Не отпустила Зона, — со значением пояснил Везучий.

— А вот меня отпустит, я волшебные слова знаю, — сообщил Джедай. — «Глубина-глубина, я не твой. Отпусти меня, Глубина!»

— Да ну, дурак ты, — с неожиданной злостью выпалил Сарыч. — Не смешно это, Джедай, понимать пора.

— Я и не смеюсь. Просто я в такие места собираюсь, где нет Зоны. Возвращаться будет некуда. Так что уж от этого я точно застрахован.

— Это где это нет Зоны? — недоверчиво спросил Шуруп. — Это куда это? На Марс, что ли?

— В рай, для благородных, — отшутился Джедай. — Я пошел, ребята. Простите, если что не так. Счастливо!

Долговцы провожали его недоумевающим взглядами, понимая, что пытаться остановить его бесполезно.

— Да блин, — с досадой ругнулся Шуруп. — Пьяный он, или обдолбанный, не видите, что ли? Вот и болтает всякую хрень. Марс, блин, какой-то… — он сплюнул.

— Про Марс — это была твоя идея, — мрачно напомнил Тахорг.