Валерий Иванов-Смоленский - За сто миллиардов лет до Большого Взрыва

Я поднял голову и наткнулся на равнодушный, с оттенком куртуазности взгляд. Т`Виньер стоял возле нашего столика, а приятели толпились за его спиной. Тон его был учтивым, но одновременно и снисходительным, как будто это он оказывал нам услугу, а не просил о ней.

Вообще–то, дело житейское, и в ином случае я с удовольствием оказал бы незнакомцу любезность, и воспользовался шансом получить возможность нового знакомства с явно влиятельным человеком. Не будь его имя t`Виньер…

В этом же случае его предложение поискать нам другое место выглядело отличной зацепкой, чтобы мне не выглядеть неуемным забиякой и получить вызов на дуэль именно от него самого.

Т`Альт с готовностью кивнул головой и стал приподниматься из–за стола. Но я решительно придержал его рукой.

— Не будете ли вы столь любезны, — галантно обратился я к t`Виньеру, — отойти пока в сторонку и не мешать нашей беседе с благородным тье.

Т`Альт позеленел и рухнул на место. Взгляд t`Виньера мгновенно утратил равнодушную снисходительность и стал наполняться яростью.

— Я вас позову, когда возникнет необходимость в третьем собеседнике, — я чеканил слова раздельно и громко, чтобы слышал весь зал.

Это было прямое, ничем не прикрытое оскорбление. Обычный шум в зале стих, и мои слова были слышны всем. В ресторане повисла гробовая тишина. На месте t`Виньера я залепил бы такому наглецу в рожу. Надо отдать должное его выдержке, для окружающих выражение его лица ничуть не изменилось. Некоторая надменность черт сменилась на легкое удивление. Т`Виньер и виду не подал, что разъярен моим поступком. Лишь я рассмотрел в его сузившихся глазах смертельный блеск стального клинка.

— Жду вас в Манкольмском саду, — спокойно произнес он, и зловещая усмешка скользнула по его тонким губам.

Т`Виньер резко развернулся и ровным шагом двинулся к выходу, увлекая за собой свою разом смолкшую компанию.

— Ты соображаешь, что наделал? — лицо t`Альта уже утратило зеленоватый оттенок, теперь оно было просто бледным.

— Мы у себя в Навакрии, — начал я сварливо, — не привыкли, чтобы всякие проходимцы сгоняли нас с места и указывали, куда сесть…

— В Навакрии, в Навакрии!!! – отчаянно вскричал мой верный друг, — ты же сейчас не в Навакрии! Всякие проходимцы… Ты знаешь, кому ты сейчас надерзил?

— Пойдем, по–моему, нас куда–то пригласили, — мой голос был по–прежнему беспечен, — негоже заставлять ждать благородного тье.

Я встал из–за стола и, постучав по нему серебряным ларгом, оставил монету в блюдце для расчетов. Ловя на себе взоры посетителей, выражавшие разные гаммы эмоций, я строевой походкой последовал на выход. Несчастный t`Альт поплелся за мной с самым похоронным видом.

— Ну, вот, — тихо ворчал он, — только нашел друга, как сразу же его потерял…

— Ты это обо мне?

— О ком же еще?

— Рано меня хоронишь.

— Если бы… Через несколько минут ты будешь покойником — t`Виньер таких оскорблений не прощает и будет беспощаден. Это один из лучших фехтовальщиков империи, если не самый лучший…

— Вот и проверим его мастерство, — задиристо бросил я.

— Вряд ли у тебя будет время на проверку, t`Виньер решает исход поединка в считанные мгновения. Вообще он обычно не стремится к смерти своего противника, но когда его сильно разозлят…

Пока мы добрели до Манкольмского сада, я успел многое узнать о своем будущем противнике. Т`Виньер был храбрым и блестящим гвардейским офицером, уже дважды участвовавшим в боевых действиях и награжденным за проявленное мужество. В армейских кругах пользуется заслуженным авторитетом. Он был принят и в придворном окружении и, говорят, имел в имперских верхах могущественного покровителя. При этом заносчивым его не назовешь, характером дружелюбен и покладист, в силу чего имеет множество друзей и приятелей. Справедлив, всегда готов придти на помощь, не завистлив, не жаден… И т.д. и т.п. В советские времена у нас так писали при даче рекомендации на вступление в партию.

В общем, по всему выходило, что я совершенно напрасно и незаслуженно обидел вполне приличного тье, за что и буду по справедливости наказан. То есть убит.

Правда, сам я считал по другому. Не в смысле перечисленных добродетелей t`Виньера, тут я, похоже действительно дал маху, публично схамив. Надо было вначале навести справки, а потом бросаться нехорошими словами. Но я не мог считать себя без пяти минут покойником по причине своего несравненного владения фехтовальной техникой. Конечно, меня могли убить, но только не в честном поединке.

Разумеется, я уже сожалел о случившемся. Т`Альт врать не станет и было жаль обижать столь заслуженного и благонравного дворянина. Но с другой стороны, убивать t`Виньера я не собирался, а его ранение могло послужить мне пропуском в высшие сферы имперского двора, как и обещала коронесса t`Авиньи.

Но вот и Манкольмский сад. Т`Виньер со товарищи не стали далеко углубляться и ждали почти у самого входа. Причем мой соперник никак не выражал своего гнева. Лицо его было по–прежнему бесстрастным и не изменилось даже, когда я назвал свое неизвестное никому имя. Таков дуэльный обычай. Дворянин должен знать, что он дерется с равным по положению в обществе, а не с каким–то простолюдином. Обменявшись приличествующими любезностями по поводу готовности к поединку, мы обнажили свои мечи.

Т`Виньер действительно оказался отменным мастером боя на мечах. Его нетерпение покарать наглеца выразилось лишь в нескольких молниеносных движениях клинком, последнее из которых должно было поразить мое сердце. Т`Альт уже и отвернулся, дабы не видеть моего падающего, пронзенного насквозь, тела. Но задуманная трехходовая комбинация, к разочарованию приятелей t`Виньера, не удалась. Сам он такого разочарования ничем не выразил, но, почувствовав во мне ловкого противника, стал осторожнее. Град ударов, обрушивщихся на меня, не давал мне никакой передышки. Отвлекающий удар справа, я подставил свой меч, вызвав этим столкновением пучок искр. Широкий замах слева, я легко среагировал… Но, черт, возьми, это был ложный замах – на полпути рука противника внезапно изменила свое направление, и острие клинка устремилось к моей груди. Мгновенно повернувшись боком, я с трудом увернулся от разящего удара, однако мой камзол был безнадежно испорчен. Сверкающее лезвие вспороло его от плеча до плеча.

И все же я был немного задет таким явным намерением лишить меня жизни. Мог бы и пожалеть своего более молодого визави…

Тем не менее, зла на противника я не держал, прекрасно понимая, что задета его честь. И задета публично нахальным и зеленым юнцом, по сути дела, совершенно беспричинно. Наказанием могла быть только смерть. Щадя чувства t`Виньера, я не стал следовать его примеру и заканчивать поединок несколькими ударами, а махался мечом до последнего. Судя по увлеченным восклицаниям окружающих, мы представляли собой неплохую пару. Даже t`Альт приободрился, и выражение неотвратной скорби покинуло его юное лицо.